Промт инжиниринг - Вадим Носоленко

Он сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Мартина. Зрачки, микродвижения лица, ритм дыхания — Норрингтон читал его как открытую книгу, применяя те же техники, которые Мартин заложил в «Эмпатус».

— Основное направление нашей работы — прогнозирование человеческого поведения на основе неочевидных, глубинных паттернов. Мы называем это «глубинной аналитикой» — процесс выявления скрытых закономерностей там, где большинство видит только хаос или случайность. Но это только часть правды. Мы не просто выявляем паттерны. Мы их корректируем.

— Звучит интересно, — признал Мартин. — Но все еще… расплывчато. Как облако, которое принимает форму того, что хочет увидеть наблюдатель. Вы показываете мне проекцию, а не реальность.

— Конкретные примеры я смогу привести, только если вы согласитесь присоединиться к нашей команде, — в глазах Норрингтона мелькнуло что-то, похожее на одобрение. Или удовлетворение — рыба клюнула на наживку. — Но могу сказать, что ваша работа будет связана с анализом и коррекцией критических аномалий в психоэмоциональных паттернах. Аномалий, которые угрожают стабильности… системы.

— Коррекцией? — Мартин нахмурился. — Вы имеете в виду психотерапию? Или что-то более радикальное? Что-то, требующее подписки о неразглашении и работы в здании без опознавательных знаков?

— Не совсем, — Норрингтон подался вперед. Его поза изменилась — из расслабленной в напряженную, готовую к броску. — Скажем так — мы выявляем людей с потенциально опасными психоэмоциональными отклонениями и… помогаем им вернуться к стабильному состоянию. Ключевое слово — «помогаем». Добровольно или нет — это уже детали. С помощью инновационных методик, значительно более эффективных, чем традиционная психотерапия.

Что-то в его тоне заставило Мартина насторожиться. «Эмпатус» показал бы сейчас зашкаливающие показатели скрытой угрозы в голосе Норрингтона. Это звучало почти как… промывание мозгов? Поведенческие манипуляции? Он вспомнил записку от Автентиков: «Не верьте всему, что вам скажут о Статистическом Исследовательском Центре». «Ищите красные таймеры. Спросите о реалах и копиях.»

— Я не уверен, что понимаю суть работы, — осторожно сказал он. — Можете привести какой-нибудь гипотетический пример? И что вы знаете о красных таймерах?

Эффект был мгновенным. Норрингтон замер, его лицо на долю секунды превратилось в маску абсолютного контроля. Затем маска дала трещину, и в глазах мелькнуло что-то похожее на… страх? Уважение? Понимание?

— Допустим, — начал он медленно, выбирая слова с хирургической точностью, — существует человек, чьи психоэмоциональные паттерны начинают показывать признаки нестабильности. Признаки того, что его внутренний таймер подходит к концу. Эти отклонения еще невидимы для обычных методов диагностики, но наши алгоритмы уже фиксируют их. Если не вмешаться, эта нестабильность может привести к… деструктивным последствиям как для самого человека, так и для окружающих. К полной дестабилизации личностной матрицы. К превращению в то, что не должно существовать.

Он сделал паузу, отпив чай. Рука, держащая чашку, была абсолютно неподвижна. Нечеловечески неподвижна.

— Мы идентифицируем таких людей и применяем специальные протоколы коррекции, возвращая их психоэмоциональные паттерны в стабильное состояние. Перезагружаем их, если использовать компьютерную терминологию. Обновляем прошивку личности. Фактически, мы предотвращаем проблему до того, как она становится видимой. До того, как красные цифры достигнут нуля.

— Это звучит… — Мартин подбирал слова, чувствуя, как разговор балансирует на грани откровения, — как что-то из области превентивной психиатрии. Но также вызывает вопросы о согласии этих людей и этических аспектах такого вмешательства. И о природе тех, кто нуждается в такой… коррекции. Они вообще люди?

По лицу Норрингтона скользнула тень улыбки. Улыбка человека, увидевшего в собеседнике то, что искал.

— Именно такую реакцию я и ожидал, господин Ливерс. Вы начинаете видеть контуры истины за завесой слов. Этические вопросы важны, и мы уделяем им большое внимание. Но иногда приходится выбирать между абсолютным соблюдением индивидуальных прав и предотвращением серьезного вреда для многих. Между сохранением иллюзии и поддержанием реальности. Это сложный баланс.

Он закрыл папку и выпрямился.

— Я не буду скрывать от вас — работа в нашем центре потребует принятия сложных решений и определенной… гибкости в этических вопросах. Готовности принять, что не все, кто выглядят как люди, являются людьми. И что некоторые истины слишком опасны для неподготовленного сознания. Не каждый способен на это. Но мы предлагаем вам эту позицию, потому что верим в ваш потенциал. Ваш интеллект, ваша интуиция, ваш подход к анализу данных — все это делает вас идеальным кандидатом для нашей команды. А ваша способность видеть отсутствие делает вас незаменимым.

Мартин молчал, обдумывая услышанное. Слова Норрингтона складывались в картину, которая одновременно притягивала и пугала. Мир оказывался сложнее, чем он думал. И страннее. И опаснее. С одной стороны, работа казалась интригующей и интеллектуально стимулирующей. С другой — расплывчатые объяснения и намеки на этически сомнительные практики вызывали беспокойство. А упоминание о тех, кто «выглядит как люди, но не является людьми» заставляло вспомнить фотографию из теста — лицо с пустой улыбкой.

— Я ценю ваше предложение, доктор Норрингтон, — сказал он наконец. — Но мне нужно время, чтобы все обдумать. И больше информации. Что такое реалы и копии?

Норрингтон медленно моргнул. Когда его глаза открылись, в них читалось новое понимание.

— Разумеется, — кивнул он, игнорируя последний вопрос. Но не игнорируя — откладывая. Некоторые ответы приходят только тем, кто уже внутри. — Такие решения не принимаются спонтанно. Однако мы работаем в очень динамичной сфере, и эта позиция не может оставаться вакантной долго. Время — ресурс, которого у нас меньше, чем кажется. Могу дать вам сорок восемь часов на размышление.

Он протянул Мартину тонкую металлическую карту, похожую на временный пропуск, но с другим голографическим узором. Узор напоминал нейронную сеть — или карту звездного неба. Или и то, и другое одновременно.

— Если решите принять предложение, просто активируйте эту карту — инструкции на обратной стороне. Мы немедленно получим уведомление и запустим процесс оформления. Процесс, который изменит вас навсегда. В этом будьте уверены. Если через сорок восемь часов карта останется неактивированной, мы будем считать, что вы отклонили предложение. И примем соответствующие меры.

Мартин взял карту. Она была холодной и удивительно тяжелой, как и временный пропуск. Тяжесть выбора, воплощенная в металле.

— Еще один вопрос, если позволите, — сказал он. — Что вы знаете о группе, называющей себя «Автентики»? Карты на стол. Посмотрим, как он отреагирует на прямой вопрос.