Лето, пляж, зомби 3 - Наиль Эдуардович Выборнов

В селе помимо нашего было занято тридцать два дома. Причем, они оказались разбросаны по разным концам села. И как Мустафа их за полчаса вообще собрать успел и всех в мечеть отвести. Вихрем туда-сюда метался что ли? Нет, а на него, похоже, можно положиться, ответственный мужик.

Это надо уплотнять, укреплять. В итоге так вообще вместить всю толпу десятка в полтора домов, которые стоят наиболее плотно друг к другу. Почему? Да потому что их можно будет оградить стеной, на которую и разобрать оставшиеся дома. Ну и стоит помнить о том, что скоро зима, а так и отапливаться придет. А дома — это еще и дрова из неликвида.

Без строительной техники сделать это, правда, будет трудновато. Но при необходимости ее можно добыть или починить. Всякое можно придумать, короче говоря.

Проблема только в том, что уплотняться они могут не пожелать. Если воли сверху не будет, никто свои дома не бросит. Это же свое, а в противном случае в чужом придется ютиться.

Но это еще ладно, не мои заботы уже, хотя Мустафе на это стоит намекнуть.

А вот дальше шли записи насчет еды. Очень нерадужные, даже если учесть, что они преуменьшали. И это при том, что староста местный действительно подошел к делу ответственно, и даже количество грядок и деревьев в садах и на огородах указал. Как он вообще успел все за день сделать? Придумал, может быть? Да вряд ли, я же и проверить могу.

Получалось так, что большая часть семей начнет голодать уже в течение недели. Кто-то продержался бы больше, только вот не сможет. Потому что отнимут. Когда человек голодает — это не так страшно, в зверя он не превращается. А вот когда у человека начинают голодать дети.

А там, может быть, и до людоедства недалеко было бы.

Ну а в действительности. Даже с учетом садов-огородов, которые сейчас как раз плодоносить стали, и этих дождей раз в три дня, которые вполне неплохо питают землю водой… На сколько можно набрать пищи, если успеть сбегать в магазин и закупиться перед тем, как все началось? Даже если брать только макароны, крупы, консервы и соль-сахар-спички?

Или на сколько запасов хватит, если ты параноик, и у тебя действительно ящик консервов и двадцать пачек макарон лежит дома?

Да и с ценами наверняка непонятная ебола творилась до того, как магазины стали откровенно говоря выносить. Взвинтили их наверняка быстро, и ни капли не помогло бы сраться по поводу того, что цена на ценнике ниже, чем озвученная на кассе.

Да на месяц примерно. А с начала эпидемии чуть больше месяца и прошло. И власть, которую мы тут сменили, тем, чтобы накормить людей особо не заморачивалась.

Короче, если не вмешаться, ничего хорошего их не ждет. А, значит, нужно ехать в город и попытаться набрать там всякого, чтобы хватило на несколько месяцев. А там они либо самоорганизуются, и второй рейд в город уже сами устроят, либо…

Либо все закончится для них совсем печально.

И надо им рейды к побережью устраивать, сети на рыбу ставить, ну либо ловушки там, я вообще хрен знает как ее добывают. Оно тут вроде перемерзать не должно. Ну или нет.

Но, короче, все совсем печально. Нужно готовить рейд. И у нас тут цели совпадают. Сейчас уже поздно, но нужно планировать на завтра и ехать. С утра, пока зомби вялыми будут.

Серый говорил, там еще и твари НАТОвские. Не в смысле войск, в плане зверей боевых, которых они выпустили. Вот это тоже беда может быть, и надежда тут только на «Тигр» с пулеметом. Ну и на другое оружие.

Я размял шею, которая уже затекла из-за долгого сидения над записями. Да и в целом я чувствовать себя херовенько. Кофе выпить, может быть?

Да нет, не стоит, да и не люблю я его. Спать надо ложиться. Но перед этим сообщить остальным, что завтра рейд будет. Пусть Степаныч оружие готовит, Пашка — машины, а Мустафа — людей. С нами поедут. Им тоже поучиться надо в городе выживать.

Но сперва Лику проведаю, посмотрю, как у нее дела. За ней, конечно, Маша смотрит, но ей просто приятно будет, если я зайду. Что не забыл о ней. Она ведь… Реально для меня много сделала. Без нее я и не уверен, что смог бы собраться после того, что вспомнил.

Но когда я вышел в коридор, там меня встретил росгвардеец. В чистой форме — он ее застирал, а трупы убирал уже в гражданке, а высохла она на солнце моментально.

— Край, — проговорил Овод. — Там пленный орет и стенает. Ему совсем хреново, жар, похоже, начался. Ты вроде сам с ним закончить хотел?

Черт. А я про него и забыл совсем. А он в том подвале, получается, уже вторые сутки сидит. Его, интересно, кормили-поили вообще? Я даже не поинтересовался. А вот сбежал бы он, зарезал кого-нибудь, и что бы мы тогда делали бы?

— Пошли, — сказал я, двигаясь в сторону спуска.

Прошелся по лестнице, свернул не в ту часть подвала, где был кинотеатр, а в маленький закоулок, в котором когда-то находилась кладовка, а теперь зиндан. Отвалил в сторону стул, которым подперли дверь, открыл, вошел. Нащупал на стене выключатель, нажал, и под потолком загорелась тусклая энергосберегающая лампа.

Пленный так и сидел, прикованный наручниками к стене за запястье. Тут даже принюхиваться не нужно было, пахло гноем, причем сильно.

Пленный приоткрыл красные слезящиеся глаза, посмотрел на меня, вытянул свободную руку. Я заметил, что у него по лбу катятся градины пота. И раны воспалились, их же никто толком не промывал.

— Пить… — прошептал он, едва прошевелив губами. — Пожалуйста. Пить.

Пить. Водички ему.

Яма, вырытая в земле и прикрытая сверху решеткой из связанных между собой веток. До нее метра четыре, и выбраться можно только когда спускают лестницу. Из удобств — только ведро. И дождь. Кругом вода, но ни капли для питья…

Меня аж передернуло. Что это получается, я и в плену побывать успел. Твою ж мать.

— Принеси воды, — повернулся я к Оводу.

— Зачем? — не понял он.

— Принеси, — попросил я. — В одноразовом стаканчике.

Он пошел наверх, а я присел напротив пленного, наклонился, посмотрел на