Игра 2059 книга 3 - Павел Михайлович Пуничев

— Эй? — Ещё раз попытался я и так и не услышав ответа запустил внутрь Фракира, проверить, есть ли там, что живое и не получив однозначного ответа, заглянул внутрь кабины.

Несмотря на то, что бронированное стекло снаружи было похоже на зеркало, внутрь оно пропускало достаточно света, чтобы можно было разглядеть содержимое кабины и как только глаза окончательно привыкли к полумраку, стало понятно, что никаких пилотов здесь вообще никогда не было. Вряд ли они могли бы сюда впихнуться, а уж тем более как-то более-менее нормально функционировать в таких условиях: здесь не было ни кресел для них, ни даже каких-нибудь ремней безопасности, которыми можно было бы пристегнуться к стене во время движения. И вообще почти весь объём кабины занимало непонятное оборудование, убиться об острые края которого, во время любого мало-мальски активного боя, ничего не стоило. Во время движения здесь наверняка находиться также приятно, как внутри Железной Девы, в средние века применяемой для пыток всяких еретиков, утверждающих, что Земля не плоская. Даже сейчас когда всё тихо, я вряд ли смогу протиснуться внутрь не сняв разгрузку и бронежилет, а залезть надо: несмотря на постоянные вопли сканера, что его вычислительных мощностей не хватает, для полноценного обследования столь сложного механизма, заметавшись по кабине он так или иначе отметил четыре предмета достойных того, чтобы наложить на них наши загребущие ручки.

Я мгновенно скинул броник, спустил ноги в полутьму кабины и, быстро перебирая ими, начал спускаться вниз, не сводя взгляда с ждущих нас артефактов. Протиснуться к ним удалось с трудом, что удивительно, когда на марш-броске мы в первый раз познакомились с этими агрегатами, внутри кабины явно сидел экипаж, минимум двое человек: командир и механик-водитель. Не знаю был ли тут ещё наводчик, но в данном экземпляре места не было даже для двоих. Их место загромождала непонятная аппаратура и многочисленные короба, из которых я мог только угадать аккумуляторы и то благодаря специализированным разметкам и толстенным кабелям, тянущимся от них.

Пожалуй, нашему желанию изъять один из них для Тузика не суждено будет сбыться, каждый из них размером был с небольшой стол и весил, наверняка, не меньше полутонны. Такие возможно вытащить только с помощью лебёдки или крана. А в таком случае, если уж с чем-то и заморачиваться, то это с портативным ядерным реактором, который служил в шагоходе основным элементом энергетического питания. Шестьдесят лет беспрерывной подачи энергии того стоили. Слава богу, река смерти, пробив корпус, не задела его, а то тут на полкилометра вокруг был такой радиационный фон, что нам с нашим сопротивлением и близко было бы не подойти, да и облучённое оборудование снимать не было бы никакого резона.

Я, скривившись и зашипев от боли, проехался голыми рёбрами об острый угол одного из коробов, протиснулся ещё ниже, уставившись на первой из обозначенных предметов.

Он, в отличие от большинства находившихся вокруг нас агрегатов, будто предназначенных для каких-то гигантов, имел весьма скромный размер: коробка размером и формой схожая со стандартным дипломатом, изготовленным из толстого плотного пластика, из которого в глубины механизма тянулось пяток толстых кабелей различного предназначения. С креплениями нам тоже повезло: крепился он на защёлки, которые при небольшой помощи ножа удалось откинуть, вытягивая дипломат на себя. Слегка пришлось повозиться с кабелями, но в конце концов они все вышли из своих гнёзд, оставшись болтаться на добытом нами артефакте.

Пробойник.???

Вот и всё, что о находке смог поведать сканер, всю последующую информацию обозначив знаками вопроса. Зато кое-что в нем было знакомое: сверху на нём был нанесён красный знак, уже виденный нами как-то в лесу. То ли человек со вскинутыми вверх руками, то ли кривоватая трёхлучевая звезда.

Тогда он был сложен из порубленных частей заражённых, но и этот, отпечатанный простой алой краской, наводил странную жуть и вносил разброд в мои тонкие душевные струны. Я протянул находку свесившемуся вниз по поясу Зубру, и опять начал сползать вниз, туда, где совсем рядышком располагалась сразу два артефакта. Одинакового размера два короба из дюралюминия или чего-то похожего на него, по размеру вдвое превышающих найденный до этого кейс, со складывающейся ручкой на крышке, что делало их похожими на объёмистые ящики для инструмента. Возможно, это так казалось, потому что это и были ящики с инструментами. На каждом также красовалась стандартная эмблема, а у сканера не возникло никаких сложностей с их определением, ящики назывались: демонтажный набор и монтажный набор. Ранг они, неожиданно, имели эпический и каждый, соответственно, автоматически демонтировал и монтировал подходящие по свойствам артефакты к сложным механизмам. И каждого хватало всего на пять применений, зато для них не было слишком сложных операций, которые они не могли бы совершить.

Интересно, а атомную станцию эти хреновины смогут починить? Хотя нет — это же не ремонтные артефакты, а узкоспециализированные, как и написано могут лишь снимать другие артефакты и ставить их на новое место, впрочем, сейчас это от них и требуется. Оставшись без всех своих запасов, тяжело пройти мимо пушки, способной угомонить практически любого мертвяка. Я передал Зубру оба ящика с наказом пойти демонтировать пулемёт:

— На держи попробуй его снять, здесь я сам управлюсь.

Голова Зубра исчезла из люка, а я спустился вниз к бронестеклу и панели управления, непонятно для кого здесь расположенных: здесь некому было смотреть через это самое стекло, да и между установленным внутри кабины оборудованием и этой самой панелью едва мог протиснуться не самый толстый человек. Создавалось впечатление, что внутренности шагохода в последний момент претерпели кардинальные изменения, изнутри изъяли кресла пилотов и ручную систему управления, а вместо этого запихали всё это. Надеюсь, данная перестройка коснулась не всех шагоходов, иначе наша мечта загрести один из них под свои нужды развеется прахом.

Стараясь не думать о грустном, я с трудом протиснулся дальше, уставившись на панель управления взглядом достойным того самого барана из пословицы, только что познакомившегося с новыми воротами. На ней помаргивало большое количество разнообразных лампочек непонятно какого предназначения, а возле отмеченного сканером артефакта на панели схематично был изображён термометр, тревожно моргающий красным светом, отсюда же шёл ритмичный щёлкающий звук, который было слышно ещё от самого люка. Мой пронзительный взгляд, усиленный мощными ментальными способностями, никак не помог мне разобраться с тем, что это значит, пришлось ткнуть пальцем в изображение, выводя на панель новую картинку. Термометр отъехал в