Лето, пляж, зомби 6 - Наиль Эдуардович Выборнов

— Логично, — согласился Гром. — Нам одним не победить в любом случае. А память о партизанской борьбе у людей есть. На самом-то деле, если эти в одном доме живут, то проблем даже у деревенских от них избавиться, ни у кого не будет. Убить часового, подпереть дверь и поджечь потом.

— Это надо чтобы тебя очень сильно заебали, — сказал я. — Чтобы толпу людей живьем сжечь решиться. Не так-то это и просто, особенно у селян. Но… Они сейчас даже не думают о сопротивлении. Если мы покажем, что это возможно, то «Воронов» рвать начнут.

— А ты шаришь в этом, имеешь понятие, — кивнул Шон.

— Ну так еще бы, — я улыбнулся. — Я ведь не только с пушкой бегал раньше. Я тренировал ополченцев, повстанцев. Негр с пушкой — это негр с пушкой, а когда их много, то вам совсем не сладко становилось.

— Да ни хрена они не могли, — отмахнулся он.

— В этом и дело, почему вы особых успехов не добились, — сказал я. — Потому что вы к местным с презрением всегда относились. «Спокойно мой младший желтолицый брат. Кавалерия прибыла. Сейчас мы отправим этих русских прямо в ад». Или чернокожий, в зависимости от того, где это происходило. А местные повстанцы вас зачастую ненавидели гораздо сильнее, чем враги. И массово переходили на нашу сторону.

Действительно, наши доктрины отличались и в этом. Мы к местным всегда относились с уважением, помогали и учили, вооружали. Были страны, где в прямых боестолкновениях наши бойцы вообще не участвовали. Местные все делали сами, а мы для этого поставляли им оружие и инструкторов. Мне таким инструктором тоже пришлось поработать, прочитал в досье.

С другой стороны случалось и все наоборот. Как на Ближнем Востоке, где местные воевать не хотели вообще. А во время атак либо бросались на землю и лежали, либо бросали автоматы и бежали обратно, только мешая.

— Бля, пацаны, вам делать нечего такие вещи обсуждать? — спросил Гром. — Это кончилось уже все. И вокруг не негры и не узкоглазые, а наши же люди. Которым помощь нужна. И как мясо их использовать просто неправильно.

— Нет, но им тоже нужно подниматься, — я покачал головой. — На войне, конечно, рулят не большие батальоны, а хорошие стрелки, да только вот без поддержки в народе нам ничего не сделать.

— Что с пленными? — спросил Шон. — Берем?

— А чего они нам могут рассказать? — спросил я. — Они в отдаленной деревне сидят. Если пленные и нужны, то только из командиров. А так, мы сами хрен чего узнаем. Так что в расход всех, да и дело с концом.

— Жестоко, — покачал Гром.

— Мы на войне, — ответил я. — На войне разговор с врагом короткий.

— Guys, — вдруг проговорил Шон, оторвавшись от карты, на которую смотрел до этого, посмотрел на нас. — А как вы вообще считаете, у нас есть шансы победить? Или мы обречены?

— Мы все в любом случае обречены, — ответил я. — Считай, что мы — черви, которые дожирают труп того, что когда-то было полуостровом Крым. Так что нам в любом случае пиздец. Годом или неделей позже-раньше? Какая разница-то?

— Только нашим лучше об этом не говорить, — сказал Гром. — Пусть надеются на победу. Иначе побегут.

— Мои не побегут, — с гордостью ответил Шон.

— Твоим бежать потому что некуда, — ответил я. — Но вообще, я считаю, можем победить. Audentes fortuna juvat, или как там говорят?

— Чего? — не понял импортный.

Похоже, что латыни он тоже не учил. Хотя я понятия не имею, было ли у него образование до того, как он пошел в ЧВКшники. Может школу не закончил. В компаниях больше ценят то, что у тебя нет психологического барьера на убийство людей, быстрые мозги и рефлексы, которые позволяют выживать в опасных ситуациях, и желание заработать денег, рискуя жизнью.

— Ну и когда пойдем? — спросил Гром.

— Сегодня, — ответил я. — Но идут только русские. Мои и твои, Гром.

— Почему это? — возмутился импортный.

— Потому что вы будете ждать подкрепления, которое к ним подойдет. Оно по этой дороге двинет, других путей у них нет туда. А как местные отреагируют, если туда заявятся американцы, вообще хрен его знает.

— У нас из американцев-то только я, — мрачно сказал он. — Но вообще аргумент, конечно. Все-таки для вас мы враги.

— Враги, — подтвердил я. — Но это только пока. Лет через двадцать на острове никакого значения не будет иметь, американец ты или русский. Главное, чтобы не бандит, и не живой мертвец. Тогда можно договариваться.

— Но не на большой земле, — сказал он.

— А большой земли больше не существует, — только и оставалось мне пожать плечами.

Глава 12

К деревне мы подошли уже глубокой ночью, когда все должны были спать. Ну а как иначе — совесть молчит, вот мы и спим. Даже я несмотря на все, что в своей жизни делать приходилось, дрыхну себе спокойно. А как иначе? Без сна нельзя.

Собственно говоря, насчет десятка домов я все-таки преуменьшил. Деревня была домов в тридцать, но не больше. И находилась выше, в горах. Пошли мы туда не по дороге, а напрямик через лес. На разбитую асфальтовую выходить не стали, потому что я подозревал, что за безопасностью у бандитов хоть как-то, но следят.

Так и оказалось — на входе стоял пост, правда дежурило на нем всего двое бандитов. В полной боевой готовности, мать их: одеты они были в спортивные костюмы, но поверх носили бронежилеты, разгрузки, и у каждого на груди висел автомат.

Укрытие у них оказалось так себе: несколько машин, которые они скатили в одно место, перекрыв дорогу, да какую-то вышку себе сообразили из кирпичей и досок. Сами, скорее всего, этого не делали, строили местные. Вряд ли бандиты утруждались.

Кстати, ворота из машин — это