Лето, пляж, зомби 7 - Наиль Эдуардович Выборнов

— Это хорошо, что ты сама поняла это, — сказал я. — Если честно, я и сам глупо попался. Не поверишь, я тут цветы собирал.

Я поднялся, сделал несколько шагов в сторону кустов, куда до этого бросил букет. Наклонился, подобрал его. Он помялся, конечно, так что я несколькими неловкими движениями попытался выровнять все. Вроде получилось. Ладно, я и сам сейчас не в очень романтичном виде, да и аккопонеминтировать на гитаре моей серенаде некому. Да я и не собираюсь серенады петь.

— Вот, видишь, — показал я. — Цветы собрал.

— Это для Саши? — тут же спросила Наташа и, не дожидаясь ответа, продолжила. — У тебя очень красиво получилось, дядя Край, ей обязательно понравится. И она хорошая, было бы хорошо, если бы вы сошлись. Правда, она ругается на меня иногда, когда я что-то не то делаю.

— Ну, она просто хочет тебя хорошо научить, — сказал я. — Ничего плохого в этом нет. Слушай ее, и все хорошо будет. Кстати, как там Руслан?

— С ним все хорошо, — кивнула она. — Его уже уложили. Саша говорит, что две недели полежать придется, но потом снова начнет ходить, как прежде.

Я сейчас заметил. Она ко мне обращалась как «дядя Край». А к остальным иначе — просто по имени. Странно как-то, но причины спрашивать не буду. Все равно не ответит. Просто так повелось, наверное.

— Ладно, Наташ, — проговорил я. — Подержи пока букет у себя. Нам нужно допросить этого.

— Хорошо, — она кивнула, взяла букет, зарылась в него лицом, понюхала. Лицо чуть просветлело. Все-таки у меня реально красиво получилось.

— Хотя, тебе этого видеть не стоит, наверное, — проговорил я, чуть подумав. — Ты вернись в лагерь и позови Шона и Грома. И цветы, если нетрудно, отнеси ко мне в комнату. Вот тебе ключ, — я протянул ей еще и ключ.

— Хорошо, — снова повторила она, посмотрела на свой пистолет-пулемет.

— Держи, — решил я все-таки вернуть ей оружие.

У меня тут трофейного полно, я с любого из этих уебков автомат снять могу, и они будут лучше, чем этот «Витязь». Вон, пуля Шульцу в спинную пластину прилетела, а пробить не смогла, просто отрикошетила. Причем даже кевларовый слой не пробила, просто прорвала чуть чуть.

Наташа забрала автомат, после чего я чуть хлопнул ее по плечу:

— Беги, давай. И позови их обязательно, мне их помощь понадобится.

Девчонка повернулась и пошла прочь. Я же осмотрелся по сторонам. Один живой, три трупа, да еще один в яме лежит рядом с зомби. А ведь вполне могло так получиться, что я здесь сам бы лежал. И что тогда?

Куда я полез-то, блин? Бессмертным себя вообразил? Понятное ведь дело, что абсолютно нигде не безопасно. Хотя, может и повезло.

Повезло, что они на меня наткнулись, и выбраться удалось. Иначе они могли бы в лес войти, и там лагерь увидеть, а соответственно и нас остальных. А дальше им даже штурмовать ничего бы не пришлось. Либо артиллерию бы подвезли с базы и раскатали все в блин. Или дронами теми же самыми ударили бы.

Короче, разное могло случиться. А теперь вроде бы как все и нормально. Если они, конечно, не доложили о том, что меня встретили.

О том, что взяли, вроде не докладывали, я бы увидел. Надо покопаться по карманам у них.

Следующие минут пятнадцать я шарился по карманам убитых бандитов, заодно и распотрошил их тушки на предмет добычи. Автоматы отдельно отложил, бронежилеты, разгрузки. Раций ни у кого из них в конечном итоге не оказалось. Неужели повезло, и они доложиться не смогли?

Или рация у них где-нибудь в отдалении, в машине? Они ж говорили про нее, да и не собирались ведь на руках до Белогорска тащить, верно?

Тем временем пленный издал стон. Я тут же перестал шариться и подошел к нему. Гнусавый уже открыл глаза, посмотрел на меня:

— Ты чего сделал? — спросил он и голос его резко поменялся. — Ты труп, ты понял, Край? Наши тебя найдут. Они тебя на куски порежут за все это.

— Ну да, ну да, — покивал я, соглашаясь. — Если я к ним в руки попадусь, они меня однозначно выпотрошат. Может быть, даже выебут. Только вот сейчас ты у меня в руках, парень. И как бы так не вышло, что я тебя сам на куски порежу.

Я вытащил нож, который до этого уже успел очистить от крови травой, и покрутил его между пальцами, показав ему.

— Вон он — я, вот нож, — сказал я. — А ты тут лежишь. И, как сам понимаешь, у тебя есть два варианта — ответить на вопросы или умереть, причем, очень больно.

— Да о чем мне с тобой пиздеть? — спросил он и тут же продолжил. — Ты же меня все равно кончишь. Как Фреда, как сам сказал.

— Фред-то живой, — я криво усмехнулся. — На цепи сидит. И ты знаешь, я даже думаю его выпустить, когда все закончится. Что он мне один сделает? А так выбор за тобой.

Резким движением я вогнал лезвия ножа в землю у самого его виска. Глубоко, примерно на половину длины. Он дернулся, попытался откатиться, но я удержал его левой рукой. Снова выдернул клинок, осмотрел — следов на блестящей поверхности практически не осталось. Хороший нож.

Кстати, этого парня я тоже знаю. Как зовут не в курсе, но он — один из тех, кто приезжал «импортных» искать в Дачное, после того, как мы конвой разнесли. Короче, тут вся команда из тех, что под Изгоем ходили, под особистом тем.

— Как зовут? — спросил я, продолжая играться ножом.

— А тебя ебет?

— Раз спрашиваю, надо, — ответил я, на секунду перестал крутить нож между пальцами, после чего спросил. — Правая или левая?

— Чего? — не понял он.

— Значит, правая, — ответил я и резким движением перевернул его на живот.

А потом схватился за руку — они уже успели побелеть, все-таки стяжки тянут очень сильно. Наверняка еще и чувствительность потеряли, что, честно говоря, совсем не в мою сторону играет. Но ладно. Это все равно больно.

Я схватился за мизинец, и парень закричал. Но тогда я уперся коленом ему между лопаток, прижимая к земле, чтобы не дергался, поднес