Лето, пляж, зомби 6 - Наиль Эдуардович Выборнов

Для мужиков неестественно, конечно. Бабам-то, наверное, такие вещи наоборот привычны, и они их обсуждают между собой без всякого стеснения. Я вот, например, наверное не смог бы другому рассказать о том, что мне поссать сходить сложно, или что я встаю по ночам для этого.

— Пошли, пошли, пошли, — она махнула рукой, и я почему-то пошел. При этом чувствуя себя конченым дураком.

— Кто-нибудь, останьтесь здесь, — проговорил я. — Когда УАЗ приедет, проводите.

Мы прошли мимо одного дома, второго, вышли на перпендикулярную… Нет, улицей это назвать было сложно, так, кусок дороги, даже не асфальтовой, а щебенки, и по три дома с разной стороны. Мы зашли во второй двор справа, и я остановился. Какого хуя я иду с ними, как теленок на веревке?

— Я-то вам зачем понадобился?

— А кто еще-то? — каким-то наивным голосом спросила девушка.

Да, блядь…

Я выдохнул, посмотрел на них. Что в такой ситуации нужно делать? Наверное, простыни чистые нужны. Ага, еще белые, чтобы кровь на них лучше было видно. А потом вывесить, чтобы все соседи видели. Или это в другой ситуации делают?

И горячая вода нужна. Точно нужна.

— Простыни принесите чистые, — приказал я, решив, что это то немногое, что я могу сделать до приезда Саши. — И воды. Горячей и просто теплой.

Ну а что, попить ей, наверное, тоже надо.

А сам, ощущая себя конченым придурком, двинулся внутрь. Дом стандартный, я прошел через сенца, потом вошел в основную комнату. И услышал из соседней охи и вздохи. Прошел в нее, и увидел женщину с огромным животом, буквально гигантским, я бы под ним спрятаться, наверное, смог бы. В ночнушке, с ногами расставленными, а на лице у нее отражались страшные муки.

— А ты-то тут чего делаешь? — воскликнула она и попытались прикрыться.

— Я и сам не знаю, — ответил я, осмотрелся и присел на стул, который стоял рядом. — Меня зачем-то позвали.

Я чувствовал себя растерянным. Тем более, что никто из баб почему-то в дом со мной не вошел, они все так и остались стоять снаружи. Да почему это все вообще?

Она уже почти не шевелилась — только стонала, тяжело, будто втягивала воздух всей грудью. По лбу ползли капли пота, волосы прилипли к щекам. Глаза открыты, мутные, полные боли и злости одновременно.

— Ну чего таращишься, командир, — выдохнула она. — Бабу с пузом не видел, что ли?

— Видел, — я присел рядом. — Ответил я. Только не так вот.

— Да ты сам бы орал, если бы из тебя наружу кто-то живой лез, — она вздрогнула, прогнулась дугой и выругалась. — Твою мать… Да чтоб ты сдох, Димон! — и посмотрела на меня.

— Я Сергей, — на всякий случай ответил я, почему-то представившись настоящим именем.

— Да не тебе это я, блядь, — он выругалась. — Это муж мой бывший. Он давно уже налево ходил с нимфой одной, а как началось, так сел в машину и уехал, меня бросил. Уебок.

— Я не думаю, что он куда-то далеко уехал, — ответил я. — Моста все равно нет. Так что, скорее всего, сдох твой муж.

— Ну так еще лучше! — она снова закричала. — Ему теперь все равно, а я тут, с тобой!

— Довольно почетная компания, как по мне, — только и оставалось буркнуть мне. — Да и не все так плохо. Простыни и кипяток скоро принесут.

— Если ты мне сейчас скажешь, что бабы в поле рожали, я встану и тебя отпизжю, — сказала она. В выражениях совсем не стеснялась. Потом вдруг улыбнулась и проговорила. — Мне это вообще все говорили последние месяцев пять. Только это, считай, и слышала.

— Ну им да, — сказала я. — Им-то самим в поле рожать не приходилось.

— А ты врач что ли? — спросила она.

— Да нет, — я покачал головой. — Скорее, совсем наоборот. Не лечу, а калечу.

— А на какой хуй они тогда тебя сюда притащили?

— А я знаю что ли? — только и оставалось ответить мне.

Я замолчал, уставился в стену. Несколько минут ничего не происходило, только женщина вздыхала и охала. А потом вдруг ни с того ни с сего, она завопила во весь голос.

— Блядь! Схватка! Дай руку!

Не знаю, почему, но я подскочил и сунул свою ладонь в ее. Она схватилась, сжала, словно тисками, словно моя рука была последним, что удерживало ее в этом мире. Завопила еще громче, выгнулась, забилась, потом задышала ртом, часто-часто. Снова выдохнула и остановилась.

— Фух…

— Он там не лезет еще? — спросил я.

Если честно, то смотреть, что у нее внизу мне почему-то было стыдно. Ну, не та это женщина. Да и вообще, что тут происходит?

Вдруг захотелось сбежать, бросить все. Пацанов собрать и уходить. Но нельзя. Придется терпеть и смотреть за этим. Только что делать, если реально ребенок полезет? Надо, наверное, сперва руки помыть?

— Нет, — покачала она головой. — Отпустило.

— Сейчас, погоди! — сказал я, поднимаясь. — Сейчас вернусь.

— Не уходи, Сергей! — простонала она. — Пожалуйста!

— Да не ухожу я, — огрызнулся я. — Руки вымыть надо. У тебя умывальник есть?

— Есть, — ответила она. — На кухне.

Я рванулся на выход из комнаты, как будто от этого зависела моя жизнь. Проскочил через зал, вошел на кухню, продолжая слышать за спиной это тяжелое дыхание. Умывальник тут действительно нашелся. Водопровода в доме, похоже, не было, воду приходилось из колодца таскать. Да уж, надеюсь она это не сама делала. Хотя тут ведь не совсем уроды живут, чтобы заставлять пузатую с ведрами ходить.

Умывальник оказался обычным — нажимаешь снизу на клапан, вода льется. Я почему-то поднес руки к лицу. Потом пахнут и порохом. Когда много стреляешь, особенно из пистолета, руки всегда порохом начинают вонять. Я вроде бы привык уже, принюхался, а вот тут почему-то резко почувствовал.

— Ты где, блядь! — снова послышался из спальни голос, полный боли.

Я понажимал, и на руки вылилась струя воды. Потом взялся за кусок мыла, намылил, смыл. Нет, надо тщательнее, я помыл еще раз, при этом стараясь,