Инженер Хаоса: Рождение Легенды - Вадим Носоленко

— Ллойд… — прошептала баронесса, гладя сына по щеке. — Ты должен жить. Ты должен…

Барон, наконец, подошёл ближе. Его взгляд упал на грудь Ллойда, и он замер. Сердце… оно не билось. Но как? Он протянул руку, чтобы проверить пульс, и почувствовал слабую, едва уловимую вибрацию.

— Это невозможно… — пробормотал он. — У него есть пульс, но сердце… сердце остановлено. И при этом он дышит. Как? Это же противоречит всему, что я знаю о жизни и смерти.

Ксавьер, стоявший в углу комнаты, наконец заговорил: — Это мана. Она поддерживает его. Я чувствую её… она вращается вокруг его сердца. Но как это работает, я не могу понять, — его лицо выражало смесь благоговения и недоумения.

Ксавьер, касаясь груди Ллойда, чувствовал это: тройные кольца маны, вращающиеся с бешеной скоростью. Магнитное поле было настолько сильным, что понять, как именно работает этот механизм, было невозможно. Но одно было ясно — мана каким-то образом поддерживала жизнь в этом парне.

— Ллойд заменил себе сердце? — прошептал Ксавьер. — Неужели он использовал все три кольца для взрыва, чтобы уничтожить монстра? Теперь понятно, почему взрыв был таким мощным и почему его сердце остановилось.

Тем временем барон узнал, что Ллойд находится под наблюдением личного доктора хозяина земель, но улучшений пока не было.

Аркос, увидев масштабы разрушений, ужаснулся. Город, который когда-то процветал, теперь лежал в руинах. Разбитые дома, обломки и обгорелые конструкции создавали зловещую картину.

— Ксавьер, вы с сыном справились с таким монстром вдвоём? — спросил он, его голос дрожал от потрясения.

Рыцарь лишь покачал головой: — Я ничего не сделал. Это всё заслуга Ллойда, — его лицо выражало такое искреннее восхищение, что нельзя было не поверить.

И не он один так думал. Весь город говорил о старшем сыне Фронтера. Люди собирались у разрушенных зданий, шепча слова благодарности Ллойду. Вот этих двоих Ллойд вытащил из ледяной воды — без него они бы погибли, а этих — из-под завалов. Даже пожар, охвативший город, потушила его верная слуга Гиппа, которая, как настоящий герой, не оставляла своего хозяина в беде.

Толпа, собравшаяся у дома графа, молилась за пробуждение героя. Каждый из них чувствовал, что жизнь одного человека, его мужество и самоотверженность, могли изменить ход событий. Некоторые держали в руках свечи, другие — цветы, которые собирались положить на могилу, если дело дойдёт до этого. Все они были в долгу перед ним.

И вдруг из толпы раздался голос, резко нарушивший атмосферу: — Эй, вы с дуба рухнули! Если бы этот идиот не построил платформу для статуи, ничего бы не случилось. Это его вина!

Это был тот самый человек, который всегда появлялся, чтобы испортить настроение. В этот раз его слова вызвали негодование. Толпа не дала ему продолжить, и кто-то пнул в ядра слишком уж умного проходимца, заставив его замолчать.

Спустя множество дней, когда тишина и покой вновь окутали Кремо, Ллойд начал приходить в себя. Город, ещё недавно погружённый в хаос, теперь медленно залечивал раны. Разрушенные здания окружали строительные леса, а на улицах снова слышался смех детей и переговоры торговцев. Но для Ллойда всё это было словно за туманной завесой. Его тело всё ещё было слабым, а мысли — путаными.

И тут он услышал уведомление системы. Голос, знакомый и слегка насмешливый, прозвучал у него в голове: — Люди Кремо восхищены твоими подвигами. Ты получишь небывалую награду. Кликни, чтобы узнать подробности.

Он бы кликнул, но голова раскалывалась, будто внутри него бушевала буря. Каждый вдох давался с трудом, а в висках пульсировала боль. Последнее, что он помнил, — камень, который заставил его забыть о защите сердца. Он использовал все три кольца маны для атаки. Его сердце должно было разорваться! Как он выжил?

Система, словно уловив его мысли, ответила: — Ты скоро всё поймёшь. А пока… разве нет чего-то поважнее, о чём стоит беспокоиться?

— Конечно, есть! — подумал Ллойд, с трудом открывая глаза. Его взгляд упал на потолок, покрытый трещинами, которые напоминали о недавних событиях.

И тут в комнату вошёл Ксавьер. Как раз вовремя. Ллойд хотел его видеть. Хотел спросить: заплатят ли им за постройку? Ведь даже в таком состоянии он не мог забыть о делах, как пьяница — о бутылке.

Ксавьер, увидев, что его господин пришёл в себя, замер на пороге. Его лицо, обычно спокойное и уверенное, выражало смесь облегчения и недоумения. Первые мысли Ллойда о деньгах явно застали его врасплох. Но, несмотря на это, он был рад. Его господин жив.

За Ксавьером в комнату ворвались барон и баронесса. Баронесса, не сдерживая эмоций, бросилась к сыну, её лицо озарилось такой радостью, что осветило всю комнату. Её руки дрожали, когда она обняла его. — Как хорошо, что ты жив! — воскликнула она, её голос дрожал от сдерживаемых слёз.

Барон стоял чуть поодаль, его лицо было строгим, но в глазах читалось облегчение. Он мысленно вздохнул, отгоняя последние сомнения. Его больше не волновал вопрос, тот ли это Ллойд. Главное — он жив. И этого было достаточно.

А тем временем в столице королевства, Мадженто, в величественном зале дворца, под высокими сводами, украшенными гербами и фресками, докладчик зачитывал письмо от графа Кремо. Бумага, слегка потрёпанная в пути, содержала подробности о победе над Мегатитаном — существом, которое десятилетиями наводило ужас на окрестные земли. Зал замер, как картина.

— Если это правда, — произнёс докладчик, откладывая письмо в сторону, — то впечатляет, что в нашем королевстве есть человек, способный на такое. Мегатитан был угрозой, о которой мы боялись даже говорить вслух.

Королева Алисия Ремина Маджитана, восседающая на троне из чёрного дерева, украшенном золотыми узорами, медленно кивнула. Её взгляд, холодный и проницательный, скользнул по залу, останавливаясь на каждом лице, как луч прожектора.

— Пусть посланник отправится в баронство Фронтера, — произнесла она, её голос, тихий, но полный власти, заставил всех замереть. — И приведёт сюда их старшего сына. Я хочу лично убедиться, так ли он хорош, как о нём говорят.

Тем временем перед Ллойдом, лежащим в постели и всё ещё ощущающим слабость после пробуждения, появилось новое уведомление. Оно всплыло перед его глазами, словно написанное золотыми