Архитектор Апокалипсиса - Несущий Слово

Драконнорожденный подходит к полумертвой твари только когда она уже не шевелится, сипло глотая воздух беспомощным обрубком с измочаленными конечностями. Кровь смешивается с мозговой жидкостью мерно капающей из раскроенной черепной коробки, клокочет в пробитых ребрами легких. Я не идиот рисковать самым ценным, после меня любимого, юнитом на ровном месте. Он регенерирует, медленно, не как Росомаха или Дэдпул, но регенерирует. Раны затягиваются коркой засыхающей крови, сменяющейся бледными прожилками новых тканей, пласты шкуры лениво пытаются сложиться в прежнее, привычное положение. Только пятно от псионики оставалось нетронутым.

Сказки не врали - тролли боятся огня. Пусть даже и колдовского.

Контрольная молния в голову, выжигая мозги в ноль. Туша вздрогнула и обмякла. Но тут ситуация, как с Агнцем, в любом случае, распилить, держа запчасти отдельно друг от друга, и в топку.

Мост снова наш. Казарма и Реакторы пиликнули уведомлением о возвращении в лоно моей безоговорочной власти.

Немногие выжившие Стивы Роджерсы, буквально три человека, сходу вываливают все что знают. Похоже, троллемант не озаботился пунктом неразглашения посторонним конфиденциальной информации при составлении их кабальных договоров. Они не знали о том, что мы положили прошлую пачку охраны, связь и координация действий у ребят откровенно хромала, у них именно что клановый чат, не чета моему, считай, коллективному разуму. Их группа, пока солнечно, просто шерстила посадки на предмет расплодившейся упыриной партизанщины, серьезно подрывающей логистику главтролля. А тут так удачно аванпост с минимумом охраны подвернулся, грех не взять, предварительно связавшись с начальством и запросив подкреплений.

Понятно.

Солдаты Зла перерезают всем троим глотки, трупы, оставляя кровавые полосы, оттаскивают к остальным, заботливо сложенным в мясной холмик. Думгай, сменив костяную дубину на топор, уже вкалывает палачом на полставки, отделяя головы от тел. Все же, Владыка я Зла или погулять вышел? Развешу на стенах или, не знаю, понасаживаю на колья на подходе к мосту, а ведь обещал себе не тратить вечнозлобные на понты. Похоже на разделку кур, туловища в одну кучу, бошки в другую. И всюду кровь.

Закладываю еще два Барака Зла, Арсенал, ровный квадрат Стен с воротами и башнями, сейчас Баланс Зла бьет все рекорды, можно немного шикануть, нормально укрепив контрольную точку и, наконец-то, Система его побери, заняться увеличением притока боевиков. Скоро под строящиеся стены прийдет еще больше покойников, что станут питательным кормом для моей экспансии. А может мы захлебнемся в их потоке.

Это осознание. Эта мысль, практически цитата.

Круг замкнулся. Новый кошмар родился из страха перед смертью, новое суеверие входит через главные ворота в несокрушимую крепость вечности. Одна из мрачных легенд нового мира, неторопливо расправляющая перепончатые крылья.

Я - легенда.

Интерлюдия. Почти Инквизитор 2

4 день с начала Катастрофы, 07:23

Кто возделывает землю свою, тот будет насыщаться хлебом, а кто подражает праздным, тот насытится нищетою.

Притча 28,19

Стрелок умер первым. Остается лишь надеяться, что его душа сможет найти искупление в посмертии. Маленький кусочек освещенного металла, зазубренный, хищно-острый, смертоносной стрелой Архангела Гавриила впился в грязную загорелую шею. Плоть нечестивца вспороло легко, широкой, обрамленной лоскутной бахромой кожи, полосой от мочки левого уха до правой ключицы, ибо так и должно быть. Кровь брызнула тугой струей, тягучие секунды на грани мирской жизни и порога Царствия Его, агония, рана глубокая, слишком глубокая, неверный, затихающе подергиваясь, сложился обмякшей ростовой куклой, наваливаясь всем весом на хламомет, задирая тупое рыло куда-то в небо. Медленно сполз в кузов черной "Тойоты", ломано развалившись на мотках кабелей и системных блоках.

До грехопадения Адам мог общаться с Творцом. Разговор Дитя с Отцом. Первородный грех лишил род людской этого Дара. Но теперь, когда Писание Его видят Апостолы Его, Слово Его, начертанное кровью неверных, способно вселить истинную веру в сердца.

Взрыв. Вспышка всепожирающего пламени праведного гнева брата Петра расцвела уродливым бутоном на боку пикапа, исполосованного неровными строчками нолей и единиц, снося машину в сторону. Стальная туша дергано вильнула, визжа протекторами, укрепленное крыло смяло, перекрутило вместе с покрышкой, литым шипованным диском и ногой контуженного ударной волной водителя. "Тойота" перевалила через блекло-белый обглоданный временем бордюр и впечаталась в угол панельной пятиэтажки, оглушительно кроша бетон и корежа кузов.

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. Кто-то мог бы сказать, что это противоречит канонам христианства. Да, так и есть. Религия давно отошла от Веры, оскотинившись в Золотого Тельца, извращающего души и разлагающего тела. Вся эта погань, ослепленная Алчностью, Похотью, Гордыней и Чревоугодием хорошо постаралась исказить лик Сына Божьего. Но недостаточно, чтобы обмануть всех. Худой, бледный, слабый, болезненный - таким Его рисовали на иконах, до сегодняшнего дня, до Второго Пришествия. Власть боится Веры, ибо нет у нее силы над душами. Полумертвый посланник, застывший на кресте на пороге Царствия Его... Иисус был плотником, он разогнал торгашей из Иерусалимского храма, не будь на то воля его, ни один солдат не сумел бы его коснуться, стегаемый плетью он не издал ни звука, после голода и пыток сам донес крест до Голгофы. Символ силы чистой Веры, что сметает все преграды греха на праведном пути искупления и вознесения.

Маза знал, сейчас, скованные печатями Слова Его, бойцы Святого Воинства, вчерашние грешники, думающие не о Райских Кущах, а том как бы пожрать вкуснее и поспать теплее, действуют из страха, сердца их полны ненависти. Но со временем они поймут каков настоящий Сын Божий и какая им всем уготована судьба. Не покорные агнцы, но свободные ученики Великого Учителя. Слабые боятся Зла. Сильные искореняют его, любой ценой, любыми методами, не смотря ни на что. Даже если приходится запачкать руки в крови. Когда ты выйдешь на войну против врага твоего и увидишь коней и колесницы, народа более,