Огни Хафельберга - Ролдугина Софья Валерьевна

«Может, потому что я не сопля, в отличие от одного старикашки, который покрывает убийцу своего брата, потому что боится?» Марцель потянулся мысленно, оплетая разум Иоганна и расчленяя его на фрагменты, как неаккуратно собранный пазл. «Боится? Чего ты боишься, Иоганн Вебер из расстрельной команды вроде как миротворческого контингента Еврокона в Северной Африке?» В воспоминании о том, как Иоганн спускал курок, глядя в глаза обезоруженным чернокожим высохшим как скелеты боевикам плавали на поверхности сознания, только сдвинь в сторону рязку ежедневных забот.

А вот глубже, глубже, спрятанное от всех, таилось нечто. Секрет. Ударь шоковой волной по мозгам, и потайной ящик откроется. Иоганну хватило упоминания о первом в его жизни убийстве. Они захрипели одновременно, Иоганн, от душащей боли в левой части груди такого привычного и страшного ощущения Марцель от зацепившего рикошетом воспоминания.

Воздуха, впродуваемой сквозняками в веранде, отчаянно не хватало. Хотелось распахнуть окна и высунуться на улицу по пояс, ловя на язык пресные капли дождя. «Ты любишь Эву!» Марцель сморгнул на бежавшие слезы. Глаза резало, как будто в них перец попал. «Ты так сильно любишь сестру, что боишься слова против в него сказать, потому что до сих пор он не трогал ее только потому, что ты ее брат.

Ты еще сильнее боишься с тех пор, как он убил Рихарда, и ты понял, что он может забрать любого — Эву, Герхарда, всех. Как его зовут? У Мартеля в голове словно отпечаталось чужое лицо. Там, в воспоминаниях Эогана, еще молодое, неискаженное сетью морщин, почти красивое.

Чёрные-чёрные волосы, тонкий нос и такие же глаза, как у Александра Декстера. Но лица было недостаточно, чтобы найти постаревшего убийцу в городе. «Скажи имя!» Марцель, превозмогая фантомные ощущения тянущей боли под рёбрами, вцепился в сухие плечи Иоганна. «Ну, пожалуйста!» «Хватит!»

Ульрике вдруг подскочило и рывком потянуло Марцеля на себя. Они вместе покатились по полу. — Убьёшь же его! — Ну и? Они перевернулись ещё раз, и Ульрике расчётливым движением крепко приложила Марцеля головой об пол.

Так нельзя! - Прошептала, обжигая ухо дыханием. - Нельзя! Без причины!

Иоганну становилось хуже. Марцель зажмурился. — Надо вызвать врача! — наконец выдавил он из себя. — Хреново! Подкинули мы подлян Куэве! — Она не обидится. Ульрекия слезла с Марцеля и направилась к двери. — Жди здесь, я ее позову. И не трогай пока Иоганна. — Не буду, — буркнул Марцель в сторону. — Все равно бесполезно.

Ему слишком больно, чтобы я копался в мозгах. Когда топот на лестнице стих, Марцель уткнулся в свои колени лицом и медленно выдохнул. Хотелось выть. Ключ к разгадке был совсем рядом. Он корчился на диване от сердечного приступа и хрипел. Полный вакуум в мыслях, без шансов. Ульрики поднялась обратно через полторы минуты, заглянула в комнату, убедилась, что Иоганн еще жив и позвала Марцеля. «Идем, скорая вот-вот приедет. Ты же не хочешь с врачами сталкиваться, а?» «Не-а», мотнул головой Марцель.

Общаться сейчас он ни с кем не хотел. Вот и сбить кого-нибудь кулаками, пока не начнёт соднить в костяшках, да, хотел. Тогда идём. Незаметно сбежать не получилось. Они замешкались, а в это время к подъездной аллее подрулила жёлтая машина скорой. Марцель почуял Герхарда и несколько незнакомцев, явно родственников, и быстро раздумал выходить через парадную дверь.

Ульрики цапнула его за рукав и потянула куда-то вглубь дома, не к чёрному ходу, в библиотеку. «Отсидимся здесь», — прошептала на ухо.

Потом выйдем, потерпи, это ненадолго.

Ненадолго растянулась на полтора часа. Ульрики периодически выбегала, якобы посмотреть, нельзя ли уже выйти, но на самом деле врала. Марцель пытался за ней проследить телепатически, но все время терял в одном и том же месте — в коридоре между кухней и гостиной. Зато остальных было слышно даже слишком хорошо. Иоганн бредил первым убийством и отчаянно боялся умереть сам, потому что там, за гранью, ждали они, иссохшие, с пыльной черной кожей, с белыми звериными зубами.

Герхард вышагивал из угла в угол и сжимал в кармане мобильный. Позвонить или не позвонить? Все равно они не помогут, они по другой части. И врач, и обе медсестры, и скорые были давным-давно знакомы с Иоганном. Врач звал его офицер Вебер и повторял «Держитесь».

Эва сидела в кресле, обхватив себя руками, ощущала холод собственных пальцев на коже, как нечто чужое и старалась не думать ни о чем, но из углов тянула стынью и сыростью.

И что-то шептала «ты и знала, что это закончится так».

Потом Иоганна увезли. С ним уехал Герхард и те самые неопознанные и незнакомые Марцелю родичи Веберов. Эва осталась в доме одна, не считая незваных гостей. Врач снабдил ее таблетками, строго наказал принять успокоительное и лечь спать, а уже потом, когда она успокоится, ехать в больницу. Ему теперь ничего не грозит, фрау Штернберг, но вы же понимаете возраст. Отъезд в скорой совпал с очередным загулом Ульвики, и Мартелю пришлось терпеливо дожидаться ее возвращения вместо того, чтобы бежать из выставшего дома тотчас же.

Кто же знал, что отсыпаться Эва пойдет в библиотеку. Ах, это вы! Кажется, бледная и измотанная фрау Штернберг совсем не удивилась. — Марцель, так? — Марцель, — вздохнул он. Представляться Эве кличкой почему-то не хотелось. — Э-э-э, ну, извините, я не хотел.

Эва устала кивнула, принимая его извинения. Вот так, просто, без лицемерных «нет-нет, вы не виноваты, это несчастный случай». — Сейчас ему уже лучше. — Я волновалась, — тихо созналась Эва и, наконец, села, поставив на стол стакан с водой. Блистер с розовыми таблетками, резко пахнущими валерьяной, она терзала пальцами, как будто шелест фольги успокаивал. — Беды приходят оттуда, откуда их не ждут.

Я ждала, что придет некто вроде вас, но так боялась проговориться, что Иоганн взял разговор на себя. А оказалось, что вам было нужно совсем другое. Кто вы, Марцель, и чего вы хотели от Иоганна? — Проговориться? Да? Интересно, о чем? Марцелю очень хотелось влезть в голову к Эве и вытащить наружу все маленькие секреты Веберов, но чувствовал, что так у него на руках может оказаться еще один полутруп.

Сколько ей там лет? Пятьдесят? И она сегодня перенервничала. Он с трудом затолкал любопытство поглубже. В конце концов, главным было найти пирокинетика, а семейные тайны обычно хранились строже, чем банковские коды, но оказывались важны только для одной конкретной семьи. «Я ищу убийцу Рихарда Вебера», — относительно честно признался Марцель, — «убийцу Даниэлы Ройтер и других».

Эва, как раз собиравшаяся принять успокоительное, медленно отложила таблетку на стол. Бледные пальцы дрожали.

Что ж, удачи. Надеюсь, вам повезет больше, чем Иоганну.

Марцель подался вперед, ловя скользкую мысль. — То есть, вы знаете, что его все-таки убили, Рихарда?

Подозреваю. Знаю.

Эва не хотела признаваться в этом даже себе. — Понятно. Раз так, я спрошу. — И все-таки ответьте, кто вы, Марцель? — мягко перебила она его. — Студент. Ухмылка по ощущениям расползлась от уха до уха. Изучаю кирпичную готику вместе со своим профессором в маленьких провинциальных городках. Церкви там всякие, замки, дома, типа того.

«О», — Эва опустила взгляд, — «чем я могу помочь?».

«Значит, поняла. У вас есть идеи, кто может быть убийцей?» — в лоб спросил Марцель. Проще было впечатать картинку прямо в разум Эвы, но умные люди, как говорил Шелтон, имели тенденцию догадываться о паранормальных способностях и доставлять некоторые неудобства. Обычно эти неудобства разрешались быстро, но Марселю не хотелось видеть Эву мёртвой, или взвихнувшейся, или потерявшей память.

— Это кто-то из города, — ответила Эва после недолгой заминки. — И Аган его знает. Попробуем по-другому. — Ладно, на кого больше похож Александр Декстер? На Аганца Хайнца или на Лайнелла Цорна? Зрачки у Эвы расширились.

Ни на одного из них, — сказала она, подумав. — Вы думаете, что убийца может быть его родственником?

Папаше или дедом, — пожал плечами Марцель. — Иначе слишком много пирокинетиков на один маленький городок.