Старый грубый крест - Терри Биссон

— Я тут слышала, медведи узнали огонь, это враньё? — спросила мамаша во вторник.

— Это правда, — ответил я, расчёсывая её длинные белые волосы черепаховым гребнем, который Уоллес прикупил для неё во Флориде.

В понедельник про медведей напечатали в Луисвилльском «Курьер джорнэл», а во вторник передали в ночных новостях, то ли по Эн-би-си, то ли по Си-би-эс. Люди видели медведей по всему штату, и в Вирджинии тоже. Медведи перестали впадать в спячку и явно задумали провести зиму на разделительных полосах федеральных дорог. В горах Вирджинии всегда водились медведи — но только не здесь, не в Западном Кентукки, здесь их не было почти сотню лет. Последнего убили, когда мамаша была ещё девочкой. «Курьер джорнэл» предполагал, что медведи пришли вдоль Шестьдесят Пятой трассы из канадских и мичиганских лесов, но один старик из графства Аллен (его показывали по национальному телевидению) сказал, что в холмах всегда жили несколько медведей и что теперь, когда у них есть огонь, пошли вместе с остальными.

— Они больше не впадают в спячку, — сказал я. — Разжигают огонь и поддерживают его всю зиму.

— С ума сойти, — сказала мама. — Интересно, до чего они ещё додумаются.

Пришла сестра и забрала у неё табак — это значило, что пора спать.

В октябре Уоллес-младший всегда живёт у меня, потому что его родители уезжают в лагерь. Понимаю, как странно это звучит, но так оно и есть. Мой брат — священник (реформированный Дом Праведного Пути), но две трети своего дохода он извлекает из торговли недвижимостью. Они с Элизабет ездят в лагерь, который называется «Убежище Христианского Успеха»; это в Южной Каролине, люди со всех концов страны учатся там продавать друг другу всякие вещи. Я знаю про всё это не потому, что они вдруг надумали мне рассказать, а потому, что видел как-то ночью по телевизору рекламу «Плана Успеха в Реализации Ценностей».

Уоллеса-младшего высадили из школьного автобуса у моего дома в среду, в день, когда они уехали. Мальчику не приходится набивать свою сумку, когда он перебирается ко мне. У него есть собственная комната. Я — старший в семье, а потому и застрял в старом семейном гнезде у Смите-Гроув. Дом понемножку разваливается, но мы с Уоллесом-младшим на это внимания не обращаем. В Боулинг-Грин у него тоже есть своя комната, но так как Уоллес и Элизабет каждые три месяца переезжают в другой дом (согласно Плану), то он держит своё ружьё, и комиксы, и всякую всячину, ценную для парня его возраста, в старом доме. Когда-то я делил эту самую комнату с его отцом.

Уоллесу-младшему двенадцать. Вернувшись с работы, я нашёл его сидящим на заднем крыльце, с которого видно шоссе. Я занимаюсь страховкой урожаев.

Переодевшись, я показал ему, как вбить кромку шины на место — двумя способами: молотком или весом машины. Чинить шины вручную — всё равно, что варить пиво из сорго. Умирающее искусство. Но парень схватил его на лету. Я сказал:

— Завтра покажу, как надевать шину молотком и монтажкой.

— А я хочу поглядеть на медведей, — проговорил он.

Мальчишка смотрел через поле на Шестьдесят Пятую; она обрезала угол нашего поля. По ночам из дома слышно, что иногда шоссе шумит, точно водопад.

— Днём костров не разглядеть, — ответил я, — ты погоди до ночи.

Вечером на Си-би-эс или Эн-би-си (я всё пугаю, кто есть кто) говорили о медведях отдельно; историей заинтересовались по всей стране. Их видели в Кентукки, Западной Вирджинии, Миссури, Иллинойсе (на юге) и, конечно, в Вирджинии. Медведи всегда водились в Вирджинии. Какие-то типы даже рассуждали об охоте на медведей. Один учёный сказал, что они направляются в штаты, где снег есть, но его не слишком много и где на разделительных полосах достаточно древесины для костров. Он пробрался туда с видеокамерой, но на его кадрах были только размытые фигуры, сидящие вокруг костра. Другой учёный сказал, что медведей привлекают ягоды нового кустарника, который растёт только на разделительных полосах федеральных дорог. Он утверждал, что эти ягоды — первый новый вид в истории последних лет, что они вывелись из-за смешения семян вдоль дорог. Парень съел перед телекамерой одну ягоду, перекосился и назвал её «новоягодой». Эколог-климатолог сказал, что тёплые зимы (прошлой зимой в Нэшвилле снег не выпадал, а в Луисвилле был только один снегопад) изменили цикл медвежьей спячки и теперь медведи могут всё помнить от года к году. «Медведи могли овладеть огнём сто лет назад, — сказал он, — и забыть об этом». Другая теория гласила, что они открыли (или вспомнили) огонь во время пожара в Йеллоустонском парке несколько лет назад.

По телевизору показали других парней, толковавших о медведях, а медведей почти не показали, и нам с Уоллесом-младшим это надоело. Управившись с ужином, я повёл мальчика к ограде позади дома. За полосами дороги и деревьями мерцал свет медвежьего костра. Уоллес-младший хотел вернуться в дом за своим ружьём 22-го калибра и подстрелить медведя, но я объяснил ему, почему это нехорошо.

— Притом — сказал я, — 22-й калибр ничего не сделает с медведем, разве что взбесит. Кроме того, — добавил я, — охотиться на разделительных полосах — это против закона.

Единственная хитрость при ручном монтаже шин — как заправить кромку, когда шина уже на диске. Ставишь колесо стоймя, садишься на него верхом и подскакиваешь вместе с ним, пока шина не расправится. Когда кромка заходит за край, слышится удовлетворённое «поп». Во вторник я не отправил Уоллеса-младшего в школу и показывал ему, как это делается, пока он не усвоил как следует. Потом мы перелезли через изгородь и перешли поле, чтобы взглянуть на медведей.

«С добрым утром, Америка» утверждала, что в северной Вирджинии медведи жгут свои костры весь день. Но здесь, в Западном Кентукки, было пока тепло для позднего октября, и медведи собирались к кострам только ночью. Где они бродили и что делали днём, не знаю. Может быть, смотрели из кустов новоягоды, как мы с Уоллесом-младшим перелезали через казённую ограду дороги и переходили полосы, ведущие на север. У меня был с собой топор, а у мальчика — его ружьишко; не потому, что он хотел убить медведя, а потому,