Последний Герой. Том 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Последний Герой. Том 5

Глава 1

Я едва успел вывернуть руль — иначе таран был бы прямым. Громадина внедорожника ухнула мимо, подняв за собой клубы пыли, и резко затормозила. Грунтовка не дала ему остановиться сразу — масса тащила машину вперёд по мелким камешкам, швыряя их в стороны. Он, как и все городские танки, был не слишком поворотлив на таком покрытии: резина у него явно асфальтовая, а не для бездорожья.

Мой «Москвич» в этом плане был шустрее. Я врубил первую передачу, руль выровнял, снова заскочил в колею и вжал педаль в пол. В зеркале заднего вида видел, как тот разворачивается.

— Твою мать… Вы ещё кто такие? — пробормотал я.

В голове всплыла картинка — взорванная «Нива», полыхнувшая прямо у меня на глазах. Похоже, это те самые ребята, что тогда хотели отправить меня к праотцам. Значит, не менты.

Это хуже. Живым брать не будут. Ублюдки…

Будто в подтверждение моих мыслей из приоткрытого пассажирского окна джипа высунулась белобрысая голова и рука с пистолетом. Машина быстро нагоняла.

— Бах! Бах! — выстрелы прозвучали глухо, расплескавшись на просторе, но слишком близко. Опасно близко.

— Сука! — рявкнул я.

Бах! — заднее стекло «Москвича» разлетелось хрустальной крошкой, осыпав плечи и шею.

— Твари… это же машина Кузьмича, любимая… — зло процедил я, одновременно давя на газ.

Но, сколько бы я ни выжимал, старенький «Москвич» не мог тягаться с импортным монстром. Даже если доберусь до асфальта — там он меня просто задавит скоростью.

Оставался один вариант — в лес. Дальше — пешком.

Я резко дёрнул руль, «Москвич» вылетел с дороги, ломая сухие кусты и влетая в хилый подлесок. Мотор взвыл, словно обиделся за простреленное стекло.

— Давай, родной… только не встань… — бормотал я, обруливая молодые деревца, сминая более мелкие заросли.

Задний привод вытаскивал меня из вязкой травы, но стоило бы сбросить газ — и я тут же сел бы на брюхо. Приходилось давить на педаль, хоть бока уже и скрипели от сучьев.

Но и джип не отставал: он свернул следом и пробивался через кусты, прыгая на кочках. Расстояние неумолимо сокращалось. Я видел в зеркало, как на ухабах белобрысый в окне, тот, что палил, пару раз приложился башкой о дверную стойку и после этого убрался внутрь. Жаль, не раскроил.

Пока они хотя бы перестали стрелять, но это — ненадолго. Я понимал, скоро меня прижмут к стене из более плотных деревьев.

Я распахнул дверцу на ходу, выскочил, перекатился по траве, отпуская ласточку Кузьмича в самостоятельный полёт. Машина по инерции тихо покатилась и уткнулась носом в небольшой овражек, заглохнув.

Лес вокруг ещё не был густым — просветы между стволами открывали слишком много обзора, а значит, и я был виден. Так не пойдёт.

Джип остановился метрах в пятидесяти, не решившись лезть глубже. Двери распахнулись — выскочили двое. Один — белобрысый в тёмном пиджаке, с пистолетом в руке. Второй, в спортивном костюме, вылез из-за руля. Они что-то крикнули друг другу, и «спортсмен» рванул к багажнику.

Щёлк — крышка вверх. Оттуда он вытащил компактный складной автомат, судя по форме — что-то из серии «укороченных».

— Тра-та-та! — очередь полоснула по верхушкам кустов. Листья зашуршали, несколько упало прямо мне на макушку, а один залетел на ходу в рот — терпкий привкус зелени.

— С-су-ука! Ну, точно автомат… — выдохнул я, пригибаясь.

Нырнул в ближайшие кусты и рванул дальше, углубляясь, пока они меня не взяли на точный прицел.

Понесся в сторону леса, чувствуя, как в груди глухо отзывается каждый толчок сердца. Главное — добежать до густых зарослей, прежде чем они успеют срезать меня очередью. Здесь кусты хилые, редкие, словно я бегу по полю, как загнанный зверь на виду у охотников. А вот дальше — настоящий лес.

Пока между нами оставалось приличное расстояние, я петлял, уходил зигзагами, чтобы сбить прицел. Время от времени сухо трещали автоматные очереди — коротко, злым щелчком, и пули впивались в тонкие стволы молодых деревьев где-то сбоку или за спиной. Я успевал прикрываться то кустом, то деревцем, держась так, чтобы между мной и преследователями всегда было хоть какое-то препятствие, скрывавшее меня от точного прицеливания.

И вот впереди уже темнел массив настоящего леса — сплошная стена зелени. Я поднажал, но зацепился носком за торчащий из земли корень, перекувыркнулся через голову, сбил дыхание и с матом вскочил.

— Чёрт! — тут же скривился я, хватаясь за колено.

Боль прострелила ногу так, что глаза заслезились, но останавливаться было нельзя. Я рванул дальше, хромая, стараясь не думать, то ли это серьёзная травма, то ли просто ушиб или растяжение. В горячке и не поймешь сразу. Наверное, если бы что-то было сломано, я бы уже лежал. Но даже такой удар заставил замедлиться, и это злило.

Но теперь хотя бы стало проще — густые заросли взяли меня в свои объятия. Я свернул с тропы, углубился в чащу, где ветки хлестали по лицу, оставляя царапины, цепляли одежду, царапали джинсу с глухим присвистом. Я не останавливался, только одно крутилось в голове: «Только вперёд. Затеряться. Держать темп».

Сзади доносился хруст веток, треск ломаемых сучьев.

— Мать твою… следопыты, — выругался я про себя.

Как они так уверенно шли за мной? Будто охотничьи псы по свежему следу. Ведь я петлял, обходил, не держался тропы… И тут меня осенило: на траве и кустах оставались пятна моей крови. Колено не просто сбито — рассечено, и кровь сочилась, хоть рана и неглубокая.

— Вот только этого не хватало… — процедил я сквозь зубы.

Сжав челюсти, я продирался вперёд, вырываясь на узкую тропу. Здесь под ногами была тёмная влажная земля. Теперь уже не до кустов, теперь меня спасёт тропинка. Если кровь и капала, она впитывалась мгновенно, не оставляя ярких следов.

Ещё немного… впереди, за колыхающейся зеленью, вырисовывался пригорок, а за ним — каменистый гребень. Я знал, что там река.

Мысленно перебирал варианты: с моей ногой в гору не полезешь, можно попробовать уйти к берегу. Там обрывистые склоны, есть где затаиться в нишах, а если повезёт — уйти дальше по течению. Переплывать… нет, к чёрту. Смерть Чапаева мне точно не по душе.

— Давай, Лютый, поднажми! — выдохнул я и, сделав глубокий вдох, рванул вперёд, выжимая из себя всё, что осталось.

Леший, держа лёгкий автомат наготове, остановился, тяжело дыша. Рядом с ним замер второй — белобрысый в тёмном пиджаке, с пистолетом в руке. Лицо у него было узкое, как выточенное, с лисьей острой мордой и прищуром, и в нём читалась и хитрость, и подлость. Молод ещё, но уже успел хлебнуть в жизни достаточно — по глазам было видно, что видел многое и кое-что пережил. Судя по массивным часам на запястье, тысяч за десять долларов, жизнь у него сложилась неплохо.

— Сука… — пробормотал Леший, оглядывая развилку тропы. — Куда он делся?

— Я его подстрелил, — с самодовольством выдохнул белобрысый.

— Так если ты его подстрелил, он должен тут где-то валяться, — хмуро ответил Леший, обводя взглядом кусты. — Но он бегает.

Он с силой сломал тонкую ветку, сунул её в рот, пожевал и выплюнул:

— На земле крови не видно.

— Может, перебинтовался? — прищурился белобрысый.

— Ты что, дурак? Думаешь, он что, с собой аптечку таскает? — скривился Леший. — Нет, он где-то здесь. Просто тропа темная, следа не видно.

— Эй! — внезапно крикнул Лисья Морда в лес. — Выходи! Мы знаем, что ты здесь. Давай поговорим. Не усугубляй! Мы просто поговорим!

— Ты что орёшь⁈ — резко шикнул Леший. — Не хватало, чтобы нас услышали, где не надо.

— Да ну? А выстрелы ты как скроешь? — усмехнулся его напарник. — Палили на весь лес. Тут никого нет, не ссы.

— Слушай, — голос Лешего стал жёстким, — я здесь главный. И ты делаешь, что я говорю.

— Да пошёл ты, — сплюнул Лисья Морда. — С каких херов ты главный?