Режиссёр из 45г - Сим Симович

— Вот это то, что нужно! — Володя обошёл Николая кругом. — Видите? Он выглядит как человек, который пытается вернуться к мирной жизни, но ещё не привык. Рукава можно чуть подвернуть — покажет, что Петя практичный, хозяйственный.

Вера Дмитриевна кивнула:

— Девочка, — обратилась она к швее за машинкой, — запиши: пиджак серый, номер сорок семь, для Николая Фёдоровича. Подшить рукава на один сантиметр, не больше.

Потом достала брюки — простые, тёмно-серые, немного мешковатые.

— Вот эти подойдут, — сказал Володя. — Простые рабочие брюки. Петя же шофёр, ему франты ни к чему.

Николай примерил. Брюки были немного длинны, но Вера Дмитриевна сразу заметила:

— Подворачивать не будем. Подошьём до нужной длины. А рубашку какую хотите?

— Белую, — Володя не задумываясь ответил. — Простую белую рубашку без изысков. Воротник обычный. Можно даже чуть-чуть поношенную — воротничок потёрт, манжеты слегка обтрепаны. Но чистую, выглаженную. Петя аккуратный.

Вера Дмитриевна нашла подходящую рубашку. Николай примерил, посмотрел на себя в зеркало:

— А я и правда стал похож на шофёра, — удивился он. — Как будто и правда с фронта вернулся.

— Вот именно, — Володя подошёл к нему. — Теперь добавим детали. Вера Дмитриевна, у вас есть старые часы? Карманные?

— Есть. Отцовские ещё, — она достала из ящика стола потёртые карманные часы на цепочке. — Вот.

— Идеально, — Володя взял часы, вложил в нагрудный карман пиджака Николая так, чтобы цепочка свисала. — Видите? Это часы, которые Петя берёг на фронте. Может, отцовские, может, купленные перед войной. Но они с ним прошли весь путь. Это талисман.

Николай осторожно потрогал часы:

— А можно мне правда их взять? На съёмки?

— Конечно, милый, — Вера Дмитриевна кивнула. — Только береги.

— Теперь обувь, — Володя посмотрел на ноги Николая. — Вера Дмитриевна, есть старые ботинки? Начищенные, но поношенные?

Она достала из-под стеллажа несколько пар. Володя выбрал тёмно-коричневые, потёртые, но явно ухоженные:

— Вот эти. Померьте.

Николай надел. Ботинки сели впору. Он встал, прошёлся, посмотрел на себя в большое зеркало у стены:

— Я... я не узнаю себя. Я и правда Петя.

Володя встал рядом с ним, смотрел на отражение:

— Вот именно. Костюм создаёт характер. Теперь когда вы наденете это на съёмках, вам легче будет войти в роль. Вы не Николай Фёдорович, примеряющий одежду. Вы — Петя, демобилизованный шофёр.

Вера Дмитриевна смотрела на них с одобрением:

— Молодец, Владимир Игоревич. Не каждый режиссёр так внимательно к деталям относится.

— А как иначе? — Володя повернулся к ней. — Мелочей в кино нет. Каждая деталь работает на образ.

Теперь очередь была за Зиной. Вера Дмитриевна достала форму почтальона — синее простое платье, белый фартук.

— Вот это стандартная форма. Померьте, деточка.

Зина ушла за ширму, через минуту вышла. Платье сидело хорошо, но выглядело слишком новым, нарядным.

— Нет, — покачал головой Володя. — Слишком свежее. Катя работает почтальоном уже год, может, два. Форма