Ведьмин кот - Дана Арнаутова
Он выразительно взглянул на старосту, и тот проявил чудеса сообразительности.
— Герр патермейстер, а может, из долга вычтем? Сорок семь талеров все-таки! Да не всякому такие деньги за год заработать! Неужто эти щипцы с ножом столько стоят?
— А коза? — с нехорошей мягкостью уточнил клирик. — А ведьмовская работа? Любезный, если я сейчас подниму записи девицы Евы-Лотты и посчитаю, сколько стоит лечение и зелья трехранговой ведьмы по орденскому тарифу…
— Так она же без лицензии! — взвыл староста и, уловив что-то в глазах клирика, прижал руки к груди. — Понял, герр патермейстер! Козу верну! И расписки отдам! А за инструменты пусть Берта платит, она их продала!
— Чего это Берта?! — тут же пожарной сиреной включилась в дискуссию тетка. — Кто украл, тому и отдавать! А мне кто заплатит за все, что этот поганец сожрал и выпил? Еще и дружков своих поил! Я честная женщина, я плачу налоги, в церковь хожу, на бедных жертвую! На Пасху и Рождество целого гуся патеру приношу, вина корзинку и полотенец дюжину! А меня, бедную вдову, ограбить норовят?!
— Какая ты вдова?! — возмутился кто-то из толпы. — У тебя ж Михель живехонек! И как только язык повернулся мужа хоронить?!
— Так он, может, скоро помрет! — заявила потенциальная бедная вдова, уперев руки в бока и гневно глянув на крикуна. — С постели не встает, ноги от испуга отнялись! Герр патермейстер, коли я виновата, вы уж тогда и мерзавку эту накажите! Про чудище-то все забыли?!
— Милые сельские нравы, — негромко хмыкнул капитан и пояснил лично Стасу: — Люблю выезды в деревню, никакого театра не нужно. Хотя с чудовищем и вправду занимательно, что же там такое, а?
— Разберемся, — с явным отвращением пообещал клирик. — Причем немедленно. А в это время добрые люди сходят к себе домой, поищут все, что одолжили у фройляйн, и с извинениями вернут ей. И если хоть одной ложки или салфетки не хватит, я рейтаров отправлю за пропавшим имуществом. Вы ведь сможете описать, что именно у вас одалживали? Потом, когда покажете мне это ваше чудовище?
И посмотрел на Еву-Лотту.
Юная ведьмочка зарделась, но испуганной не выглядела, скорее — смущенной.
— Конечно, я покажу, герр патермейстер, — сообщила она, глядя на Моргенштерна благоговейно, как ребенок на Деда Мороза, только что вытащившего из мешка именно тот подарок, о котором долго мечталось. — Только вы его не обижайте, будьте так добры! Он хороший и ни в чем не виноват!
Глава 25. Ведьма лишней не бывает!
— А можно я с вами?! — взмолился Стас. — Разве вам не нужен свидетель? Я готов! — И добавил, глядя проникновенно, словно кот из «Шрека»: — Ведьмин огород и настоящее чудовище! Это даже интереснее, чем полтергейст в борделе!
— Вот именно этого в вашем случае я и опасаюсь, — процедил Моргенштерн. — Излишнего интереса и того, куда он способен вас привести.
— Никуда без разрешения не полезу, — серьезно пообещал Стас и пустил в ход тяжелую артиллерию. — К тому же мне от вас лучше не отходить, сами знаете почему.
Это решило дело. Моргенштерн неохотно кивнул, а капитан поочередно ткнул пальцем в Йохана Малого, Якоба и Уве со Свеном, приказав капралу:
— Густав, остаетесь втроем, пока не вернемся, с площади никого не выпускать. Прошу, фройляйн, показывайте дорогу.
«А вот был бы это ужастик, я бы сказал, что разделяться — крайне плохая идея», — заметил про себя Стас, но промолчал. Уж наверное, клирику с капитаном виднее, как себя вести.
Небольшой компанией они двинулись по узкой улочке Дюневальда, совершенно не похожего на современные европейские деревеньки. Никакого лоска и ярких красок! Дома из грубо обработанного камня и дерева кое-где были выбелены, но чаще оставлены как есть, с трещинами и пятнами едва заметной штукатурки, с потемневшими оконными рамами и дверями. Темно-бурые черепичные крыши покрывал серо-зеленый мох, а заборами служили жерди, грубо переплетенные ветками. Действительно, откуда здесь напиленный по стандарту штакетник или как там его?
Кое-где прямо на улице валялись свиньи или мирно паслись привязанные к колышкам козы, и отовсюду несло навозом. В капитуле Стас уже научился отличать по запаху лошадиный навоз от козьего, но Дюневальд несравненно обогатил его восприятие новой гаммой ароматов. Вот прошла, переваливаясь с боку на бок, стайка грязно-белых гусей, идущий впереди гусак захлопал крыльями и предупреждающе заорал на людей, из ближайшего двора ему откликнулась звонким лаем собачонка, и ее тут же поддержали еще несколько.
Стас вспомнил отравленную собаку Евы-Лотты и передернулся — ну что за сволочи!
А огороды-то и правда бедноваты. И вообще неправильные! Лето в разгаре, и даже на питерских дачах уже полно всего, а здесь за заборами не видно ни помидорных кустов, ни огуречных шпалер…
«Ты бы еще теплицы начал искать, — вздохнул он про себя. — Откуда у крестьян помидоры с баклажанами? Они в общее употребление вошли не так давно, овощ до сих пор экзотический. Хотя теплицы должны быть, просто не в деревнях, а при замках и богатых поместьях. А тут что? Репа, горох, зелень всякая… Скажи спасибо, что картошка уже не в диковинку! Но овощи и фрукты выращивают сезонно, после работы не заглянуть в супермаркет за израильской клубничкой и турецкими огурцами в любое время года. И вытоптанные грядки для этой бедной девчонки — угроза если не умереть с голоду, то очень близко к тому. А у нее еще и козу забрали! Как она вообще жила эти три месяца?!»
— Это же печка? Почему она стоит посреди улицы? — удивился он на перекрестке двух утоптанных дорожек, петляющих между домами.
Прямо как в сказке про Аленушку и гусей-лебедей! Печка без избушки, сама по себе!
— А где еще ей стоять? — в свою очередь удивился патермейстер. — У вас разве… Ах да! — И пояснил: — Каждый день выпекать хлеб у себя дома — это очень дорого! Нужно много дров. И если зимой приходится топить печи хотя бы для обогрева, то летом крестьяне горячую еду готовят не всякий день. В общественной печи выпекают хлеб на всю деревню, это гораздо экономнее и практичнее. Женщины просто приносят
