Он вам не Тишайший (СИ) - Шведов Вадим
Но проблема всё же есть, и серьёзная. Запутался я со сценарием. Сложновато как-то выходит. Знаний реально не хватает. Ладно, создал я эту Академию наук и запихнул туда умников из тех, кого знаю. Книг и оборудования им завёз, а что дальше? Когда результат будет? Непонятно.
Никона сплавил в Речь Посполитую. Еле отыскал этого фанатика из сброда всякого. Обычный священник же не подойдёт, нужен на голову двинутый. Чтобы ходил повсюду и говорил какой я великий. Иначе нельзя, народ не поймёт. Пусть там шороху наведёт. Опасаюсь, я этих поляков. После Смутного времени со всем близко к Москве подошли. При желании за неделю уже могут под стенами оказаться. И ведь знают, сволочи, что мы слабы и бедны. Так что, надеюсь, Никон заменит мне войска, которых сейчас кот наплакал. А что потом? Непонятно.
Бояре дурацкие… С этими товарищами, как быть? Ладно, допустим, Шереметева устранил и власть получил. Морозов так сразу начал выделываться и решил себе все «хлебные» места забрать. Сволочь такой! Мне что Шереметева было мало? Я теперь вместо него должен Бориску ставить? Совсем попутал, гад! И убирать его нельзя! Куча недовольной знати со всех сторон. Местничество, понимаешь, нарушил. Да, знаю, поставил не по правилам. Должности положены по родовитости. Но там такие дебилы среди них! Просто не смог, не захотел. Пошли на фиг, козлы! Оставил теперь Морозова в качестве своего зама, чтобы все думали на него. Типа царь молодой, и это Бориска «воду мутит». Может, на него сначала «наедут»? Подставляю зама? Конечно, подставляю. В ответку делаю. Он первый начал. С ходу воровать, гад, решил. Ввести драконовский налог на соль вместо обычных сборов? Вроде как удобнее собирать? Я же не совсем идиот. Понятно, что он схему мутит. Чёрт с этой схемой, Борис же народ провоцирует. Мужик придёт и увидит, что соль стоит в разы дороже. Тут же нет холодильников в этом Средневековье! Без соли всё протухнет! И народ такое повышение типа нормально воспримет? Держи карман шире. Мало того что Морозов воровать хотел, так он меня этим чуть не подставил. Не успел, понимаешь, Алексей венчаться на царство, а уже такую хрень творит. Нашли дурака! Так что пусть Борис громоотводом побудет. Да и самого его совсем отстранять нельзя. Он ведь может и обидеться. А у него и деньги есть, и влияние. Но сейчас ситуация всё равно подвешенная. В любой момент могут заговоры пойти со всех сторон. Бояре кокнут, и даже не вспомнят, что я Пастырь. Как дальше себя вести? Непонятно.
Ещё и крымские татары на юге проблем доставляют. Того, глядишь, прискачут на своих коняшках и тысячи людей в рабство угонят…Дороги дерьмо…Армии нет…Денег нет…Проклятье! Куча проблем! Я недоволен!
Что делать? Да не знаю. Я не политик, не историк, не учёный! Откуда мне знать⁈ Так, Лёха, не истери! Ты, мужик, Лёха! Хорош, выдохни. Подумай лучше. Есть ли у меня преимущества? Я крутой артист! Правильно! Могу сыграть любую роль. Правильно! Пою хорошо. Правильно! Хм…сценарий…Надо снова вернуться к сценарию. Молодец, Лёха!
Так, каков корень всех моих проблем в сценарии построения великого царства Русского? Без чего всё может пойти прахом? Без чего? Это же, очевидно, Лёха! Бабло! Деньги нужны! Куча денег! На них наберу армию, построю нормальные туалеты…А откуда взять деньги? Я почём знаю? Хотя вру, знаю. Налоги есть, сборы там всякие. А чего тогда не хватает? Да хрен его знает! Предприятий, может, мало, урожаи плохие. Точно, надо разобраться. Соберу совещание. Новые начальники приказов на местах уже вроде освоились. Может, они чего придумают. Кажется, толковых поставил…
* * *Сижу на стуле. Да, в этот раз не на пафосном троне, но ведь и декорации должны быть уместны. Передо мной — стол. За ним мои новые назначенцы и боярин Морозов. Медленно всех оглядываю. У всех лица сосредоточенные и даже немного напряжённые. Ордин-Нащокин смотрит куда-то вдаль, мыслями уже в Европе, наверное. Для России у него мозгов явно избыток. Ртищев возится со свитками и что-то продолжает подсчитывать. Вот уж кто точно не рад своей должности. В бюджете дыра размером в страну. Долгоруков сидит прямо, и его военная выправка чувствуется даже в таком положении. Хитрово опять в углу, словно тень, но видно, как он внимателен к каждому. Не зря его поставил на должность. Ещё в детстве понял, что этот фрукт очень непрост. В любую дыру легко залезет, всё грязное бельё вытащит. Прямо как наша кадровичка в Доме творчества. Ромодановский опять хмур, — видать, стрельцы свой норов показывают. Милославский озабочен, — а этому что не нравится? Такой огромный край под управлением в его руках. Чистой терпеливо ждёт. Хочется прямо-таки сказать: «Ты мне дороги в Москве, когда сделаешь, сволочь?» Борис Иванович сидит с удивлённым выражением лица. Нда, ты же не видел меня в другой роли. Привыкай. Вот она, моя «новая кровь» или кость. Да какая, к чёрту, разница! Столько проблем. Пусть вытаскивают из дерьма. Не знаю сам, как вылезать, но вида нельзя подавать…
Кладу ладони на резные подлокотники. Голос звучит слегка громче, чем нужно. Непорядок. Надо чётче входить в роль.
— Господа. Благодарю всех за быстрый сбор. Особенно учитывая…праздничные хлопоты. — Останавливаюсь на небольшую паузу, вновь окидывая взглядом. — Но праздники праздниками, а дела делами. И первое дело, о коем следует поговорить без обиняков — это деньги. Вернее, их вопиющее отсутствие в государственной казне. Армия не снабжена, дороги разбиты, стрельцам и чиновникам жалование задерживают, почти все стройки заморожены. Так не годится! — Бью кулаком по столу. Звук глухой, но весомый. Все вздрагивают, а Морозов чуть не подпрыгивает на стуле. — Фёдор Михайлович! — Обращаюсь к Ртищеву, возглавляющему Большой Приход. — Ты при казне. Объясни присутствующим, в чём корень зла? Отчего казна пуста?
Ртищев поднимается и разворачивает свиток.
— Государь. Проблем, изволишь видеть, — не одна, а гнездо целое. Первая и самая обидная — белые слободы.
— Белые слободы? — Переспрашиваю, пытаясь выяснить детали. — Что с ними не так?
— Их слишком много, Алексей Михайлович. — Ртищев качает головой. — Целые слободы в городах, да и села немалые. Принадлежат монастырям, боярам, особо приближённым…Они освобождены от тягла (системы денежных и натуральных повинностей), от податей. Не платят ни пошлины, ни налогов. Торгуют, ремесленничают, землю пашут — а в казну ни гроша. Сидят на шее у государства, как… — Он запинается, подбирая слово.
— Как паразиты? (в XVII веке это слово использовалось в значении «нахлебник», «прихлебатель в богатых домах») — Подсказываю. — Говори прямо, Фёдор Михайлович. Мы здесь не на пиру.
— Именно так, государь. Паразиты. — Ртищев кивает. — Причём слободы эти богатеют, а казна нищает. И число их…растёт. Иные бояре только тем и заняты, что выпрашивают новые льготы да слободы себе прирезают.
Внутри всё холодеет. Вот срань! Знаю, чем попытка их тронуть обернётся. Но выбора нет. Деньги нужны как воздух.
— Сколько их? — Спрашиваю тихо. — Примерно?
— Государь… — Ртищев вздыхает. — Точной цифры нет, ибо учёт хромает. Но…смею утверждать, не менее трети, а то и половины торгово-ремесленного посада в крупных городах в белых слободах сидит. А то и больше.
Тишина в зале становится гробовой. Слышно лишь, как скрипит перо у дьяка в углу, записывающего ход совещания. Даже Долгоруков перестал быть статуей и смотрит на меня с немым вопросом. Морозов же только было попытался открыть рот, но тут же остановил себя. Очевидно, что и он успел хватануть лишка.
— Половина… — Произношу я, и голос звучит чужим. Потом резко встаю. — Нет. Так не пойдёт. Этому безобразию — конец. Сворачиваем. Все белые слободы — под налог. На общих основаниях. С завтрашнего дня начинаем перепись и оценку. Кто не платил, — пусть теперь платит. Наладить!
Тут из своего угла поднимается Хитрово. Лицо его без эмоций, словно маска, но в глазах просматривается предостережение.
— Государь…Позволь слово. — Голос у него тихий, но слышат его все. — Решение…радикальное. Но бояре…Монастыри…Они будут против. Сильно против. Очень сильно. Могут и…волнения устроить. Под знамёнами «старину ломают», «царя-батюшку злые помощники обманывают».
