Наследник пепла. Книга IX - Дмитрий Валерьевич Дубов
И больше того: от подобного проявления мне даже немного поплохело.
Тут рядом появился Агнос, который начал вливать в меня силу. Я тихо выругался, постукивая зубами от внутреннего холода.
— Вы бы хоть предупреждали, что именно будете показывать. А то я там слегка продрог. Вот даже бог согреть спешит, — усмехнулся я.
— Я сделал это специально, — ответил Зорич. — Теперь я надеюсь, вы понимаете: не стоит стремиться к статусу Гранда. Потому что вы для мира сейчас ценны не только своей силой, знаниями и умениями, но и своей человечностью, заботой о семье, о друзьях. А перешагнув последний барьер, отделяющий вас от стихии, вы можете всё это потерять. Вы станете просто огнём, которому всё это неинтересно.
Я покивал в ответ на слова Зорича.
— Понимаю, — сказал я. — И я благодарен вам за то, что вы мне это показали. Но есть некоторая разница в восхождении к рангу Гранда у родовичей, и слиянии со стихией у тохаров. Это несколько разные процессы. А поскольку от тохаров во мне сейчас гораздо больше, чем от родовичей, выбора у меня по сути и не остаётся. Да, я надеюсь, что подобное пройдёт мимо меня. И мне не придётся познать полное отречение от всего человеческого.Спасибо вам, Слободан, за откровенность. Я буду стараться удержаться на этой грани, благодаря показанной вами перспективе.
— Моё дело — предупредить, — ответил тот.
— М-да, — сказал я. — Я очень ценю, что вы раскрыли подобное знакомство. И в том числе ещё больше ценю за то, что вам пришлось пережить. А с Морозовыми вам, судя по всему, лучше не встречаться.
— А вы откуда знаете? — нахмурился Зорич.
— Когда вы мне поток данных передавали, я увидел несколько ментальных образов. Видимо, они у вас настолько тесно были переплетены в моменте, что я увидел чуть больше, чем вы хотели показать. Поэтому да, с Морозовыми вам лучше не встречаться, в связи с некоторыми моментами. Но от меня этих данных никто никогда не узнает. Я вообще забуду, что с вами произошло на Виктории.
— Спасибо, — сказал Зорич, но при этом он выглядел расстроенным. — Буду знать, что моя ментальная защита после всего, что произошло, прохудилась. Её нужно восстанавливать. Я никак не ожидал, что вы увидите больше, чем я хотел бы показать.
— Теперь вы знаете, — сказал я. — Поработайте над этим вопросом.
* * *
Морозову не понравился разговор с Ликоморой.
«Сволочь, — думал он про себя. — Змеюка скользкая. Шипела на нас не хуже гадюки. А то и более того».
Всё больше и больше он убеждался, что по счастью не дал клятвы лично ей. А давал клятву не идти против Ярослава Болотова.
Потому что, говоря откровенно, у него уже чесались руки, чтобы свернуть этой твари шею, а лучше запечатать её в ледяной куб и спустить куда-нибудь в глубокую-глубокую пещеру, замуровать там к чёрту, чтобы никто и никогда не нашёл. Чтобы эта змея подколодная навеки осталась там и не вылезла наружу.
Но внешне он держал себя в руках. Старался демонстрировать исключительно ледяную отрешённость.
Однако, выходя из кабинета Ликоморы Болотовой, он ещё раз бросил взгляд на огромную карту, висящую на стене. И отметил про себя, что на этой карте булавками были отмечены какие-то точки по краям империи.
Причём они располагались в разных местах. И находились не только в европейской или азиатской части империи. Нет, они были разбросаны по всем её границам.
И он, возможно, даже не обратил бы на это внимания, если бы не заметил: есть чёрные булавки, а есть — серые. С какими-то дополнительными отметками.
«Что бы это могло быть? — размышлял он. — Может быть, разломы? Может быть, ещё что-то?»
Да, конечно, это могла быть карта полезных ископаемых, ингредиентов для их болотной алхимии, мало ли что это могло быть в кабинете претендента на государственное управление? Мало ли какие интересы могли быть у этой ядовитой твари?
Но при всём том ему не давала покоя фраза Рарогова о том, что начали уничтожать капища.
А кто мог ещё об этом знать? Куда могла стекаться подобная информация, если не в Службу имперской безопасности?
Так или иначе, главы кланов, на территории которых происходило подобное, обязаны были сообщить об этом в Службу безопасности.
Да такое и не замолчишь. Тем более что это преступление не просто против конкретного капища или клана, это преступление против всего образа жизни родовичей.
Именно поэтому он отправился прямиком к Светозарову.
На его взгляд, Светозаров вообще был кремень. Мужик, конечно, хоть и сдал после всех последних пертурбаций, но остался на рабочем месте, причём с горящим взглядом.
Да и формально его никто не снимал с должности главы Службы имперской безопасности. Несмотря ни на что. Да и некому, в сущности, было это сделать. Потому что на данный момент не было правителя.
Да, витал запах двоевластия, но до следующего Совета все старались держаться и делать вид, что ничего этакого не происходит.
По всей империи были объявлены траурные мероприятия. Везде были приспущены имперские флаги. Все газеты и другие информационные издания сообщали новости о произошедшем на Ольхоне, о том, что демонов выбили из империи, и так далее, и тому подобное.
Много писали о цене битвы, об именах героев, о подробностях операции и прочее, прочее, и прочее.
И когда Морозов вошёл в кабинет к самому Светозарову, тот выглядел, конечно, лет на сто постарше себя обычного и привычного всем остальным.
И при этом сам Иосиф Дмитриевич взирал на Морозова с таким удивлением, будто вообще никогда в жизни не ожидал увидеть его у себя на пороге. Скорее всего, ещё и потому, что их последняя встреча проходила в совершенно ином ключе, в резком, напряжённом тоне.
Но сейчас Морозов был готов поступиться некоторыми своими принципами и обратиться к Светозарову за информацией. В конце концов, все они — родовичи, как правильно отмечал Рарогов, и сохранение капищ, сохранение уклада жизни, сохранение всего мира — было их общей целью.
Не смотря на то, что Светозаров, находился в лёгком шоке от прибытия Морозова, всё же пригласил его присесть, а затем спросил:
— И что же вас привело ко мне, Ледобор?
Морозов вдруг понял, что ему ещё нужно собраться с мыслями. В это самое время Светозаров достал одну из папок из ящика, глянул на неё и
