Князь из картины. Том 11 - Борис Владимирович Романовский

Всё же для меня что пять, что десять, что пятьдесят лет прошли бы примерно в одном и том же ритме — я бы просто жил на автопилоте, не особо ощущая разницу времени.

Только вот неужели у Тимура нет подобных методик? Уж у него, я думал, будут способы противостоять одиночеству.

Убедившись, что Тимур не собирается меня атаковать, я обновил воспоминания клонов.

Это оказалось очень полезно — я прожил прошедшие трое суток четырьмя разными жизнями. Эти дни были такими яркими, полными дел, общения. И всё это — часть меня.

Мне уже не так сильно хотелось общаться со всеми подряд, хех. Но всё равно, не хочу больше тут оставаться. Соскучился по дому.

— Ты же менталист, — сказал я, когда Тимур открыл глаза. Он выглядел гораздо спокойнее. — Неужели не мог что-то там сделать?

Тимур скосил на меня глаза и сказал:

— Там невозможно использовать магию.

— И что? — я приподнял брови.

— Как я могу работать со своим разумом без магии? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Ну ты же маг разума, — пожал я плечами.

— Вот именно, маг, — он надавил на последнее слово. — И не забывай — я пробыл там триста лет.

Тимур посмотрел на активированную седьмую арку, покачал головой и сказал:

— Мне нужно время, чтобы отойти.

— У меня тоже есть дела, — сказал я, подумав о Бориславе и его стариках.

Башня вдруг затряслась.

Мы оба напряглись. Я поднял голову и увидел трещины на своде. Встряска закончилась, в воздухе висела пыль.

— Похоже, Башня и правда умирает, — вздохнул я.

— Нам нужно как можно скорее пройти оставшиеся Испытания, — мрачно сказал Тимур. — Ты знаешь, что на следующем этаже? Я нашёл несколько упоминаний. Один из тех, кто прошёл седьмой этаж, назвал его «Испытание Бойней».

— Жутко звучит, — заметил я.

Тимур кивнул.

— Мне нужно всё обдумать, — сказал я. — На последних испытаниях я был довольно близок к краю. Седьмое же испытание звучит как что-то ещё более опасное.

— Нам нужен этот ключ, — тяжело сказал Тимур. — Великий Портал, мир изначальной магии…

— Если мы умрём, то никакого ключа мы не добудем, — заметил я.

Тимур ещё не знает, что для открытия Великого Портала нужен не один, а три ключа. Интересно, что он будет делать, когда узнает об этом?

А ещё Тимуру неизвестно, что у меня есть доступ к японской Башне Ордена, в которой находится второй ключ. Во всяком случае — я надеюсь, что ему неизвестно.

— Закончим на сегодня, — сказал Тимур. — Пора уходить отсюда.

Я кивнул, и мы с Тимуром направились на выход.

Интерлюдия

Тимур

Тимур вышел из портала и прошёл в свой кабинет. Там он сел за рабочий стол и принялся просматривать все отчёты за те пять суток, что отсутствовал.

Он нахмурился, прочитав главный отчёт — Филипп каким-то образом вернулся к жизни.

Тимур изучил всю имеющуюся информацию, затем просмотрел остальные отчёты, заострив внимание на донесениях из Австралии и сведениях о стычке японцев с Гипно-Титанами.

Закончив, он откинулся на спинку стула и застыл на месте, обдумывая ситуацию.

Пробуждение Филиппа — кто мог за этим стоять? Может, Борислав с его методом омоложения? Или это дело рук Руслана? Хотя, скорее, они оба поучаствовали.

Следующий вопрос — будет ли Филипп болтать? Расскажет ли он о тех событиях, что были забыты в истории? Если расскажет, то как отреагируют остальные?

К сожалению, из-за появления Кошмаров ему вновь пришлось сосредоточиться на делах Китайской Империи. Он судил о происходящем на родине лишь по докладам подчинённых.

Этого было недостаточно: только личное присутствие давало точную картину и позволяло реагировать своевременно.

Кроме возвращения Филиппа, Тимуру не нравились встряски Башни Испытаний и появление Гипно-Титанов на Земле.

Почему они выбрали Австралию? Почему начали действовать так рано? По прикидкам Тимура, их атака не должна была случиться столь скоро.

Он следил за ними и считал немалой угрозой. Не самих Гипно-Титанов — а их появление. Это очень, очень плохой знак.

Тимур некоторое время просто сидел, размышляя обо всём этом. Он подгонял с помощью магии свои мысли, строя различные планы, корректируя их, делая предположения на основе имеющейся информации. И тут Тимур заметил, как его рука дрожит.

Он поморщился и схватил её другой рукой, заставив успокоиться.

Триста лет…

Пребывание на шестом этаже Башни сильно ударило по нему. Настолько сильно, что даже со всеми своими возможностями он пока не оправился. Раны его разума были очень глубокими.

Лишь то, что он маг разума, помогло ему не сойти с ума.

Но что насчёт Руслана? Как он сумел справиться с этим испытанием? По его виду и не скажешь, что у него были какие-то проблемы. Казалось, что он весьма легко пережил Испытание Одиночества.

Из-за своего состояния Тимур забыл спросить, сколько лет он провёл в Башне. Точно меньше, чем он сам, но насколько меньше?

Может, пятьдесят лет? Или сто? Но даже такой срок — огромный для любого человека, даже мага разума.

Тимур поднялся и вышел из своего кабинета. Он прошёлся до конца коридора и ключом открыл неприметную дверь. Тимур вошёл внутрь и подошёл к высокому портрету.

На нём был изображён мужчина, одетый в белое одеяние, с суровым лицом. На левой стороне его груди был вышит знак полумесяца.

Тимур молча смотрел на портрет своего учителя — обычное изображение, которое он создал в память о том, кто привёл его в мир магии.

Тимур вновь ощутил дрожь.

Триста лет…

Руслан был в чём-то прав. Тимур, как маг разума, был гораздо более подготовлен к таким испытаниям.

Первое время ему удавалось вполне успешно игнорировать одиночество, но постепенно все его ментальные щиты один за другим пали.

И он остался окончательно наедине с самим собой. Год за годом он думал, размышлял. И постепенно, слой за слоем, он обнажал себя перед самим собой, пока не осталась лишь сердцевина — как у луковицы, которую очистили до ядрышка.

Дрожь перекинулась на всё тело, и Тимур стиснул зубы, заставляя себя успокоиться. Он смотрел на учителя, не моргая.

Тимур был сиротой.

У него никогда не было семьи.

Впрочем — именно поэтому его выбрал учитель.

Будучи приверженцем направления ментальной школы, которая декларирует полное одиночество и отсутствие каких-либо связей, Таланос специально выбирал ученика среди сирот, без семьи.

Даже узы ученика и учителя у них были формальными.

Никаких связей, никаких привязанностей.

Во всяком случае, так было поначалу. Но жизнь на Земле изменила Таланоса. Среди землян он нашёл свою