Искатель 15 - Сергей Шиленко
Ещё несколько точных атак прикончили этого ублюдка. Остальные, видя, что их тактика не сработала, дрогнули и начали отступать к ближайшему туннелю, продолжая прикрываться своими жертвами и выкрикивая угрозы на своём резком скрипучем языке.
Но бойцы Джинда не дали им шанса удрать, обойдя противника с фланга, отрезав путь к отступлению и нанося удары в незащищённые спины. Одновременно вокруг безвольных девушек маги возводили защитные барьеры, укрывая их от шальных атак.
Через несколько секунд последние приспешники Балора пали. Жестокая схватка закончилась.
Глава 6
На несколько бесконечно длинных мгновений в пещере воцарилась тишина. Не та умиротворяющая, что бывает в лесу на рассвете, а мёртвая, давящая тишина поля боя после того как умолкла сталь. Воздух, густой от крови, пота и страха, казалось, можно было резать ножом, он звенел от скопившегося в нём ужаса. Единственное, что нарушало оцепенение — хриплое рваное дыхание тех, кто выжил, да тихие сдавленные всхлипы женщин, которых мы вытащили из этого ада. Сам камень, казалось, впитал в себя их боль.
Наконец Джинд Алор выпрямился. Его внушительная фигура в пробитых доспехах казалась скалой посреди этого хаоса. Резкий пронзительный свист резанул по ушам, заставив каждого вздрогнуть и очнуться.
— Командиры отрядов! — его голос, закалённый в сотнях сражений, прогремел под низкими сводами. — Разделиться! Зачистить и блокировать все боковые туннели! Остальным пять минут, чтобы собрать стрелы, перевести дух, вправить себе мозги и подготовиться двигаться дальше!
Пять минут! Целых пять минут, чтобы осознать, в каком дерьме мы оказались. Я тут же начал искать глазами своих.
Вон Владис, мой верный танк, мой друг, скала, о которую разбилась не одна атака. Он, пошатываясь, брёл к своей чудовищной палице Железный камень, бесформенной грудой лежавшей на полу. Рядом, вцепившись в его уцелевшую руку, как утопающий в соломинку, рыдая, плелась Стеллария. Её плечи мелко тряслись, но Владис, казалось, даже не замечал свою жену, глядя куда-то в пустоту, в свой собственный персональный ад. Оглушённый, контуженный, с оторванной кистью, но, чёрт возьми, не сломленный.
— Возвращайся в полевой госпиталь, — я подошёл и твёрдо положил руку ему на плечо, пытаясь вернуть его в реальность, вытащить из этого ступора. — Стеллария, ты идёшь с ним. Владису сейчас помощь нужнее, чем нам.
— К чёрту! — рык вырвался из груди танка, и мутный взгляд сфокусировался на мне. Он очнулся. С ледяным, пугающим хладнокровием он начал отдирать пальцы своей оторванной руки от рукояти палицы, сжатые в мёртвой хватке. Стелария отшатнулась, её лицо исказилось от ужаса, но на лице Владиса не отразилось ни единой эмоции, кроме стальной решимости. Он ткнул тяжёлой палицей мне в грудь. — Привяжи эту дрянь к моему запястью. Я иду до конца.
Внутри всё протестовало. Он же еле на ногах стоит!
— Я не…
— Оглянись, Артём! — заорал он, и в его голосе смешались ярость, боль и что-то ещё, более тёмное. — Ты можешь себе представить, через что они прошли, эти женщины⁈ И ты предлагаешь мне развернуться и уйти, поджав хвост⁈
Стоящая рядом с нами Карина, наша целительница, видевшая раны и похуже, не выдержав, рухнула на колени, и её шумно стошнило прямо на каменный пол. Лили, моя храбрая маленькая кунида, тут же подскочила к ней, что-то успокаивающе зашептала, гладя по спине.
Глаза Владиса сверкнули первобытной яростью.
— Я не остановлюсь, — прошипел он, — пока тело Балора и каждого его ублюдка не остынет на этой проклятой земле!
Он снова с силой ткнул палицей мне в грудь.
— Давай, шевелись!
Что тут скажешь?
В его глазах горело не просто упрямство, а жажда личной вендетты, скреплённая клятвой, данной самому себе. Молча кивнув, я забрал у него оружие и на мгновение крепко сжал его плечо, пытаясь без слов передать всё своё уважение. Затем достал из сумки запасную тетиву, прочную, надёжную, и принялся за дело, намертво приматывая тяжёлое древко к изуродованному предплечью. Теперь оружие стало продолжением его руки, уродливым, но смертоносным.
— Боги Валинора, сжальтесь! — пробормотала Карина, сплюнув горькую желчь. Она с трудом поднялась на ноги, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Я лучше добровольно в пасть к демонам полезу, чем останусь в этой адской дыре ещё хоть на минуту.
Харальд, стоящий с пепельно-серым лицом, мрачно кивнул.
— Я никогда… никогда не видел такой большой колонии.
— Колония? — я сглотнул, во рту мгновенно пересохло. — Слишком мягкое слово. Это не колония, а раковая опухоль.
— Именно так они и действуют, самцы арахнидов, — прорычала Ванесса. Её обычно бледная кожа потемнела от гнева, а в глазах плясали злые огоньки. — Расползаются как чума и захватывают всех, до кого могут дотянуться. Женщин в свои логова как живые инкубаторы, мужчин в рабство, выращивать для них еду или на пушечное мясо. Пауки обращаются со своим потомством с таким же презрением, как и с пленниками. Год за годом они наращивают свою мерзкую колонию, разрастаясь под землёй, словно злокачественная опухоль, пожирающая мир изнутри.
Лили не отрывала взгляда от Карины. Её длинные кроличьи уши прижались к голове, словно шоры, отгораживая от ужаса этого места.
— Только в настоящей глуши, вдали от всех, такое могло выйти из-под контроля, — прошептала она.
Клирики казались ангелами милосердия в этом аду. Они отпирали клетки, утешали пленниц, лечили их раны, раздавали еду, одеяла, даже свои собственные плащи, и выводили сломленных травмированных женщин наружу, в лагерь поддержки, где их уже ждали волонтёры из Тверда.
Но многие из них пленниц находились в глубокой кататонии. Их глаза, пустые и выжженные страданиями, не видели ничего. Женщины не понимали, что спасены, и не спешили выходить из открытых клеток. Даже когда священники осторожно брали их за руки, они просто безвольно двигались, куда их вели, напоминая покорных безвольных кукол.
Я уже видел подобное, когда Мия выкупила из рабства мать Зары, Э'вену. Она медленно, очень медленно приходила в себя, и лишь общение с внучкой помогло ей лучше всего. Я надеялся, что и эти несчастные смогут когда-нибудь оправиться, хотя, глядя на них, в это верилось с трудом.
Пронзительный свист Джинда Алора оборвал мои тяжёлые мысли. Лицо наёмника окаменело в яростной решимости, а когда он заговорил, в голосе зазвенела сталь.
— Что ж, воины Бастиона, мы выиграли битву, но Балор ещё жив. Пришло время избавить этот мир от заразы и спасти
