Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving
Клейн, используя Истинное Зрение, усиленное серым туманом, мог с трудом разглядеть общую картину, но не детали. Он не знал, скрываются ли в этом «мире» странные и ужасные существа.
В мистицизме зеркала часто символизируют проход в другое «царство» и в основном ассоциируются с ужасом и страхом… Это и есть «Зазеркалье»? Мои Потусторонние способности никак не связаны с этой областью… Хотя нет, если кто-то помолится мне и попытается провести Гадание на волшебном зеркале, то из Зазеркалья к серому туману, ко мне, протянется иллюзорный проход…
Строго говоря, Зазеркалье — не настоящий мир. Это скорее совокупность «врат», соединяющих разные зеркала и разные таинственные миры. Если там заблудиться, можно оказаться в Бездне или даже в космосе… Конечно, полубоги с соответствующими способностями могут создать в нём свой отражённый мир и скрываться там…
Совокупность «врат»… Кроме Ведьм и Мстительных духов, высокоуровневые Потусторонние Пути Ученика тоже обладают подобными способностями? Может, «Мистик» в названии «Мистик» отчасти и означает «Зазеркалье»? Это достаточно таинственно и скрытно… В обычных условиях, даже через Истинное Зрение, увидеть Зазеркалье невозможно, если только кто-то его не активирует… — Клейн задумчиво кивнул и услышал, как Ведьма Трисси сладким голосом ответила:
— Брось письмо в зеркало.
— Разве его можно туда бросить? — как низкоуровневый Потусторонний, мужчина ещё не видел таких чудес. Он поколебался, взял письмо и прижал его к зеркалу.
Поверхность зеркала покрылась тёмной рябью, словно водная гладь.
Мужчина почувствовал, как твёрдое на ощупь стекло стало мягким, и увидел, как письмо волшебным образом прошло сквозь него и оказалось внутри иллюзорного, колеблющегося пространства.
Затем письмо, словно притянутое огромным водоворотом, продолжило падать вглубь, к комнате, где находилась Трисси.
Клейн над серым туманом поднял Скипетр Морского Бога и сосредоточенно отслеживал письмо, пытаясь определить местоположение Ведьмы.
В этот самый момент в его «Истинном Зрении» глубокое и тёмное Зазеркалье сильно исказилось, и всё стало расплывчатым.
Когда искажение прекратилось, Клейн уже потерял из виду и письмо, и Ведьму Трисси.
Аура Изначальной Ведьмы способна мешать даже такому наблюдению… — Клейн помолчал немного и вздохнул.
Именно из-за этих странностей Трисси он не рискнул подмешать в материалы свои волосы, чтобы отследить её. Это было бы слишком опасно, могло навлечь ужасное проклятие и привести к мгновенной смерти.
Для Клейна смерть — не проблема. Пока его тело не будет уничтожено, он, скорее всего, сможет воскреснуть. Но в таком случае он упустит шанс найти Трисси — та наверняка быстро сменит местоположение. Разве это не будет пустой тратой драгоценной возможности воскреснуть?
Потерпев неудачу, Клейн быстро вернулся в реальный мир и покинул Район Моста Баклунда.
На следующее утро Клейн с обычным, ничем не примечательным лицом, нанял карету и отправился в Собор Святого Самуила.
Он намеревался, произнеся почётное имя и тихо помолившись, сообщить Богине Вечной Ночи о планах Ведьмы Трисси. Если в ночь полнолуния что-то пойдёт не так, по крайней мере, за Баклундом будет присматривать божество, которое будет заранее готово.
В своё время в изгнании и запечатывании Господина Двери участвовала и Богиня Вечной Ночи, она наверняка хорошо знает его уловки.
В подобных вопросах Клейн никогда не проявлял излишней самоуверенности и трезво оценивал свои возможности:
Раз уж я не могу решить проблему сам, нужно просить помощи у тех, кто может!
Что до того, почему он не сделал это дома, а поехал в Собор Святого Самуила, то Клейн хотел заодно осмотреть улицу Берклунд и её окрестности, чтобы поискать следы прибытия Амона.
Хейзел и её семья уже имели дело с Амоном, а сама она принадлежит к Пути Мародёра. И пересечение судеб, и схождение Потусторонних Черт делают её человеком из группы высокого риска встречи с Амоном. Клейн не смел пренебрегать этим и решил периодически проводить проверку.
К тому же, поскольку госпожа Справедливость несколько раз помогала Хейзел лечить психологическую травму, если с Хейзел что-то случится, это легко может затронуть и её. Поэтому Клейн беспокоился и о безопасности этой юной аристократки и считал необходимым время от времени проверять её состояние через багровую звезду, разумеется, избегая неловких моментов.
Погружённый в свои мысли, Клейн, подъезжая к улице Пеллисфилд, заранее вышел из кареты и велел своей марионетке Энуни в укромном месте произнести почётное имя Бога Морей.
Сам же он поменялся местами с марионеткой Конасом и в «искривлённом» замкнутом пространстве сделал четыре шага против часовой стрелки, вознесясь над серым туманом.
Затем, с помощью усиленного Скипетром Морского Бога «Истинного Зрения», он внимательно осмотрел улицу Берклунд и Благотворительный фонд Лоэна.
Хейзел не стала носителем паразита… Госпожа Справедливость тоже… Их горничные, питомцы, телохранители — тоже нет… Жители улицы Берклунд и сотрудники Благотворительного фонда — тоже… В этом районе и на соседних улицах нет никаких следов деятельности Амона… — Клейн с облегчением вздохнул и вернулся в реальный мир.
Затем он подошёл к Собору Святого Самуила, вошёл в дверь и сел на скамью в тёмном и тихом главном молитвенном зале.
Тихо произнеся почётное имя Богини Вечной Ночи, Клейн кратко изложил:
«…Ведьма Трисси получила волосы потомка семьи Абрахам и намерена в ночь полнолуния связаться с неким тайным существом. Точная цель неизвестна…»
Посидев немного в тишине и не получив ответа ни от Богини, ни от вышедшего архиепископа, Клейн надел шёлковый цилиндр и медленно вышел из собора.
Ночью он сменил местоположение и, управляя крысой-марионеткой, произнёс почётное имя другого существа:
«О, великий Бог Войны, символ железа и крови, владыка смут и раздоров, я желаю встретиться с Вами…»
Как и в прошлый раз, едва крыса закончила молитву, она тут же умерла, а Клейн удалился на безопасное расстояние.
Он хотел встретиться с Красным Ангелом, чтобы поговорить о Господине Двери и Тёмном Ангеле Сасрире.
Подождав несколько минут, Клейн с помощью другой крысы-марионетки увидел, как первая внезапно вспыхнула, извергая ослепительно белое пламя.
Это пламя быстро начертало на земле короткую фразу:
«Не хочу тебя видеть».
…Мышцы на лице Клейна едва заметно дёрнулись.
Он немного подумал и, решив не настаивать, покинул этот район.
Спустя несколько десятков секунд оставшееся ослепительно белое пламя сложилось в новые слова:
«Умоляй меня».
Но к этому времени Клейн был уже далеко.
В одном из домов в каком-то районе Баклунда Сорен Эйнхорн Медичи в чёрной с красным узором мантии и с бледным лицом встал с дивана.
Он слегка нахмурился и пробормотал себе под нос:
— Кто-то
