Клинков. Последний хаосит 4 - Макс Гато

На левом фланге Аскольд снёс двух солнечников Ударной волной, заложенной в саблю. Не знаю, как он смог применить её на такой дистанции, но два закованных в броню тела разлетелись в разные стороны, как сломанные куклы.

Заклинания сыпались направо и налево — свои и чужие. Я использовал щиты, а затем переключался на атакующее колдовство. Один раз использовал хаос, а в следующий — лёд.

Я был непредсказуем настолько, что Завет в руках Инквизитора запульсировал, начал мигать, но тут же стабилизировался. И всё равно — он был близок к перегрузке. Ничто не возникает из ничего. Так же и Завет был не способен просто так поглощать хаотическую ману. Его необходимо было заряжать с помощью сложных ритуалов и долгой, кропотливой, коллективной работы сильных магов-солнечников.

Вот только рано он что-то замигал. Я думал, что артефакт будет держаться не меньше часа. Им управлял шестизвёздочный воин, явно ловко орудующий маной и энергетикой.

Я увидел, как на правом фланге, несмотря на все старания Сольвейг, рухнул Прохор, поражённый копьём. Я успел поставить Щит, прикрывая его, а соратник тут же оттащил Прохора назад. Судя по всё ещё циркулирующей мане, он был жив.

Я ударил по солнечнику Воздушным серпом, а следом за этим в него врезалась Сольвейг. Щит солнечника трещал и едва выдерживал град ударов. Я запустил ещё два Воздушных серпа крест-накрест. Один из них вспорол воздух и с чавкающим звуком разрезал бок солнечника. Следом его добила Сольвейг, Завет не смог бы от этого защитить.

За спиной Сольвейг расправились крылья. Она прикрывалась ими от заклинаний, атаковала и выпускала перья.

С меня же лился пот, заливая глаза. Вся одежда под доспехом намертво прилипла к телу. Воздух был наэлектризован от магии.

Я использовал Морок, чтобы ударить солнечников ментально. Их ряды слегка пошатнулись, но именно в этот момент Инквизитор лично бросился в атаку с яростным кличем, поднимая боевой дух своих бойцов.

Его копьё разило ослепительным белым пламенем. Он шагал, рвался вперёд, делал выпады и отступал, атаковал и откатывался назад.

Я слышал, как тяжело дышат мои хаоситы, видел помятые доспехи, треснувшие щиты, ранения и переломы. Мои воины бились яростно и отчаянно, несмотря ни на что, но они не могли использовать свои силы на полную. А чёртовы солнечники могли!

Если бы не наши маги, переколдовавшие Подмастерьев врага, то жертв было бы не счесть. Руки Ромы дрожали, но он продолжал ставить Воздушные щиты. Весна уже не светилась изумрудным пламенем изнутри, а медленно затухала, потратив силы на усиление своих способностей.

Иван точечно бил заклинаниями, стараясь отвлечь врагов и дать бойцам ближнего боя хотя бы секунду. Инквизитора связал боем Аскольд, но это было ненадолго. Даже если бы я сейчас бросился в рукопашную, это только ухудшило бы ситуацию. Из всех магов я был самым эффективным, но и мои силы были не бесконечны.

У меня появилась сумасшедшая идея. Я зачерпнул как можно больше хаотической маны и начал расставлять Порчу на собственных бойцах. Серёга, Сольвейг, Аскольд, моряки — все получили свою метку. Им нужно было лишь продержаться.

Краем глаза заметил, как Инквизитор давит Аскольда назад. Удар за ударом он атаковал, разрывая и сокращая дистанцию, когда хотел. Инквизитор был просто быстрее и держал в руках копьё, так что у него было преимущество. Но Аскольд не сдавался.

Чуть-чуть… Ещё чуть-чуть…

Сольвейг вспыхнула ярким бирюзовым пламенем, отводя в сторону удар топора.

Три метки… две… одна…

Я вытянул руку вперёд, резко сжал её в кулак и потянул на себя. Метки вспыхнули хаосом, и вокруг моих бойцов должны были разойтись вихри их родной энергии. Как тогда, когда я учил Ратибора, правда, с огнём.

Инквизитор, уже занёсший копьё для очередного удара, вдруг отступил. Аскольд тяжело дышал и был покрыт сетью тонких ран. Где-то помог юшман, где-то уберёг случай, но он был жив и на ногах.

Инквизитор заметил клеймо на Аскольде, оттого и отскочил назад. Вот только оно начало медленно тускнеть. Инквизитор резво оглядывал бойцов-хаоситов — их метки тоже медленно угасали.

Мы встретились глазами, и ублюдок потряс своей книжицей. Его глаза смеялись — уверен, ему было весело. Завет действительно остановил часть вихрей из тех, что должны были разойтись вокруг.

Вот только вихри не ударили не только из-за Завета. Вместо того чтобы дать заклинанию «Клеймо» призвать вихри в случайных местах, я сосредоточил их под землёй. Мои бойцы едва ли почувствовали, что произошло. Просто в один миг перед ними из-под земли ударили столпы хаоса.

Завет отреагировал запоздало. Ещё одна его слабость — это просто артефакт. Он не обладает разумом, а потому по определению не может разбираться в нестандартных и отложенных заклинаниях.

Когда он полностью заряжен, это не проблема. Можно просто сжечь часть заложенных в Завет сил, и это решит любую задачу. Ну, а когда большая часть рун и символов истощена или перегружена…

Взрывы и вихри, ударившие единовременно из-под земли, отбрасывали солнечников, жгли их, расплавляя броню. Улыбка в глазах Инквизитора сменилась на гнев.

Завет дёрнулся, попытался запечатать вырвавшуюся ману и не справился. Энергия пошла вразнос. Инквизитор закричал. Завет не выдержал — он вспыхнул белым светом и замерцал, а затем неожиданно взорвался. Вспышка ослепила всех. Инквизитор отлетел назад, врезался в дерево и осел. Его шлем отлетел в овраг, а по лицу текла кровь.

Два Подмастерья врага смогли закрыть часть воинов, но я зачерпнул ману, скопившуюся в доспехе, и совершил тот же трюк, что и противник ранее. Я прыгнул вперёд, приземляясь сбоку от вражеского Подмастерья. Использовал импульс, чтобы вложиться в один мощный удар посохом. Чёрное дерево обрушилось на череп врага и раскрошило его. Я тут же прыгнул назад, успев почувствовать морозное покалывание.

Солнечники остались с единственным магом и были обречены. Раненые и покалеченные, они всё ещё сражались с медленно затухающим сиянием в глазах. В потрёпанных доспехах, без шлемов, они яростно бились, стараясь забрать с собой хаоситов.

Но без своего предводителя и без Завета, который валялся в грязной, мокрой от влаги и крови траве, они не смогли перебороть моих воодушевившихся бойцов.

Когда сопротивление было сломлено, я подошёл к Инквизитору. Его доспех был словно вскрыт на груди и опалён пламенем. Белое свечение угасло. Копьё валялось в стороне — погнутое и бесполезное. Цепь на его поясе была разорвана — видимо, от взрыва. Я взглянул в