Ткач Кошмаров. Книга 4 - Юрий Розин

Замерший замер. Его огромное тело дрогнуло, потом медленно, как подкошенный дуб, начало клониться набок. Когда он рухнул на землю, казалось, содрогнулась вся крепость.

Моё сознание резко вернулось в тело целиком и полностью. И тут же — боль. Острая, жгучая, всепоглощающая.

Я лежал в пыли, среди обломков каменной стены, на которую меня швырнуло ещё в начале боя ударной волной. Правая рука неестественно вывернута — явный перелом. В боку пылало, будто кто-то вставил раскалённый клинок и забыл его вынуть. Каждый вдох давался с трудом, словно рёбра сжимались тисками.

— Чёрт… — прошептал я, и даже это слово вызвало новый приступ боли.

Фантомный паук окончательно рассыпался. Ан вернулся ко мне — маленький, дрожащий, почти прозрачный от истощения. Я попытался пошевелить пальцами левой руки — получилось, но каждое движение отзывалось новой волной тошноты.

«Если сейчас отключусь — не проснусь», — промелькнула трезвая мысль. Но выбора не было. Глаза сами закрывались, сознание уплывало, как щепка в бурной реке.

Последнее, что я успел подумать, прежде чем тьма поглотила меня полностью: «Хотя бы волк мёртв…»

Где-то вдалеке, словно сквозь толщу воды, донёсся голос седовласого воина:

— Эй, паучник! Держись!..

Но его слова уже терялись в нарастающем гуле в ушах. Я провалился в темноту.

###

Сознание вернулось ко мне волной мучительной боли, словно кто-то методично вбивал раскаленные гвозди в каждый нервный узел моего тела. Но это, на самом деле, была хорошая новость. Я не умер, а лежал на жесткой армейской койке в душном лазарете форта «Серая Грань».

Сквозь призму полуоткрытых век я видел потрескавшийся известняковый потолок, где в углах плелась настоящая паутина — ирония судьбы не ускользнула от моего затуманенного сознания.

Резкий запах антисептика «Кровавая Роса» — фирменной разработки клана Антарес — смешивался с дымом от сгоревших лечебных трав, создавая едкую смесь, от которой першило в горле.

Попытка пошевелиться вызвала волну новых болевых сигналов — тело реагировало вяло, мышцы отказывались подчиняться, будто налитые свинцом. Лишь слабое покалывание в кончиках пальцев свидетельствовало, что нервная система еще функционирует.

— Ну наконец-то, смотри-ка, наш герой очнулся.

Голос Архана прозвучал слева. Поворот головы дался с трудом — шейные позвонки хрустели, как старые дверные петли. Мой брат сидел на трехногом табурете (четвертая нога явно отломалась в каком-то бою), его мощная фигура казалась неестественно сжатой в тесном пространстве лазаретной палаты.

— Три дня, — произнес он, перекрестив руки на груди. Сапоги его были покрыты засохшей грязью. — Целители уже думали, не очнешься. Врач говорил, что если до заката не придешь в себя…

Он не договорил, но я понял. Я хрипло рассмеялся, что сразу вызвало приступ кашля. Губы ощутили солоноватый вкус крови — видимо, при падении я прикусил язык.

— Зато теперь я наконец нашел один минус проводника, — проговорил я, когда кашель утих. Голос звучал чужим, хриплым. — Помимо отсутствия двух пальцев.

Архан приподнял густые брови, оставив между ними вертикальную морщину — точь-в-точь как у отца, когда тот был чем-то недоволен.

— И какой же это минус, о великий стратег? — в его голосе звучала привычная насмешка, но в глубине карих глаз читалось неподдельное любопытство.

— Если обладатель проводника падает с трех метров, — я с усилием приподнял руку, демонстрируя дрожащие пальцы, — он превращается в тряпку. Будь на моем месте ты, отделался бы парой синяков. А я… — я кивнул на свое беспомощное тело, — вот.

Архан фыркнул, но неожиданно уголки его губ дрогнули. Он открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент тяжелая дубовая дверь лазарета с грохотом распахнулась, ударившись о каменную стену.

В проеме возникла массивная фигура командира форта. Кожаный ремень с гербом форта скрипел при каждом шаге, а тяжелые сапоги с металлическими накладками гулко стучали по каменному полу.

— Ну и законченный же ты дурак, Регул, — проревел он, останавливаясь в метре от моей койки. Его мощные руки, покрытые сетью старых шрамов, сжались в кулаки. — Полез на рожон, как идиот! Не рассчитал силы, чуть сам не сдох, да еще и половину добровольцев чуть не угробил!

Я медленно приподнял бровь, ощущая, как пот стекает по виску.

— Зато волка убили, — заметил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Командир скривил губы, обнажив желтоватые зубы, один из которых был золотым.

— Убили, — он с силой выдохнул, и запах дешевого табака достиг моих ноздрей. — Но знаешь, что было бы, если б твой паучий фокус не сработал? У меня сейчас были бы не просто проблемы, а полноценная война с Альришами! Варва — не просто кадет. Его смерть…

— Просто скажите «спасибо», — перебил я, чувствуя, как от возмущения по телу разливается жар.

Командир со щелчком захлопнул рот, после чего довольно ухмыльнулся.

— Спасибо, сука! Но в следующий раз, если решишь спасти кандидата в герцоги, постарайся не оказаться на краю гибели сам! У тебя же голова на плечах есть, или проводник ее совсем заменил?

Я усмехнулся, несмотря на боль в сломанном ребре.

— Если бы я думал дольше трех секунд, Варва сейчас был бы в желудке того волка. Разве не так?

— Так, так. Ладно, спасибо, что жив остался. Если что понадобится — обращайся. В разумных пределах, разумеется.

Я почувствовал, как в голове складывается план.

— Ногу волка, — сказал я без предисловий.

Он замер с открытым ртом.

— Чего?

— Замершего. Хочу его ногу. Для исследований, — уточнил я, стараясь говорить максимально четко, несмотря на сухость во рту.

Командир несколько секунд молча смотрел на меня, потом внезапно громко расхохотался, хлопнув себя по бедрам.

— Да ты… Да ты совсем рехнулся! — он вытер слезу. — Ладно, черт с тобой. Бери свою проклятую ногу. Но только одну — остальные части пойдут в арсенал для изучения. И чтобы никаких претензий!

Он развернулся и тяжело зашагал к выходу. У двери он остановился, не оборачиваясь.

— И выздоравливай быстрее, калека. Форту без твоих паучьих фокусов будет скучно.

Дверь захлопнулась, оставив нас с Арханом в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием факелов в железных подсвечниках.

Прошло около получаса. Архан ушел за водой, а я лежал, разглядывая трещины на потолке и пытаясь пошевелить пальцами ног. Так, чисто от нечего делать. Безуспешно, разумеется. Внезапно дверь снова открылась,