Где моя башня, барон?! Том 6 - Антон Панарин

Но ничто не вечно. Все её ловушки сработали, все магические руны истощились, а червей становилось всё больше и больше. Хотя на время они успокоились, ведь Брумгильда спряталась и не показывала носа из библиотеки. Она читала книги, питалась запасами вяленого мяса, скорбела по ушедшей на небеса родне и вела себя очень-очень тихо.

В итоге, как только мы с Гобом появились в этом мире, нас почуяла орда червей. И среагировала на свежую плоть.

Проклятье! Опять эти чёртовы небожители! Не удивлюсь, если выяснится, что и Крипер принимал в разрушении этого мира активное участие. Это ещё сильней подстегнуло меня разрушить его планы. И для этого нужно закрыть как можно больше башен.

Я смотрел на скорбящую троллиху и понимал, что ей здесь кранты. И поэтому предложил выход.

— Пойдём с нами, иначе умрёшь, — произнёс я, и глаза Брумгильды заблестели от подступающих слёз. — Я не шучу. Мы уйдём, а тебя съедят эти существа.

— Библиотека древних книг шуршит страницами печально

Как можно их оставить, не пойму. Ведь столько ценного они в себе хранят.

Я остаюсь, — выдавила она, сдерживая рыданья.

— Ты не поняла, — оглянулся я в сторону зловещих шуршащих звуков. Черви скоро заберутся на второй этаж, это и дураку понятно. — Ты погибнешь, а вместе с этим твари сожрут и все эти книги. А мы можем сохранить твою библиотеку. Да, Гоб?

Я пихнул зеленомордого, который пялился на грудь троллихи и облизывался словно кот на сметану. Гоб поднял на меня взгляд.

— Конечно, всех этих бумажек много здесь,

Хотя возможность есть им сохраниться.

В моём убежище уж точно место есть.

Ради такой красотки я готов и потесниться, — оскалился Гоб, и Брумгильда удивлённо посмотрела на него, затем на меня. Вдруг её взгляд потух.

Она задумалась. Видно было, насколько ей трудно было смириться с действительностью. Тяжело было принять решение. Но затем она заметно оживилась, расправила мощные плечи, заиграв бугристыми мышцами. И я прочитал в её голубых глазах, что она приняла решение.

— Читала много книг Брумгильда.

Привязаны мы к миру, и нельзя в портал попасть.

Хотя есть вариант, — пробормотала она, и бросилась к полкам.

Всё громче раздавалось зловещее шуршание снизу, всё ближе подбиралась орда червей. Под полом захрустело. А это значит, что первый этаж почти заполнился этими тварями, и они уже грызут потолок.

Ещё минута, не больше. Сияние от портала я заметил в десяти метрах справа, у большого оконного пролома, из которого торчали обломки деревянной рамы.

Я направился к нему, а Гоб цепко ухватил меня за руку.

— Ты чего? — встретился я с его умоляющим взглядом.

— Нельзя её, хозяин, оставлять.

Она слишком прелестна, чтобы умирать, — прогнусавил Гоб.

— Мы её не оставим, — произнёс я. — Но ты уверен, что всё это поместится у тебя? — показал я в сторону стеллажей, коих было более двадцати, и каждый подпирал четырёхметровый потолок.

И применил «Отрицателя». Хватит пока рифм. Сыт я ими по горло.

— Деревяшки нет, а вот книги — да, — довольно оскалился Гобби. — И эта тёлочка тоже поместится. Мы ведь отличная с ней пара, верно?

— Не знал, что тебя тянет на таких крупных женщин, да ещё другой расы, — улыбнулся я ему.

— Тролли могут уменьшаться в размерах, это как раз не проблема, — захихикал Гоб. — И между наши не так уж много различий. Так что это судьба, хе-хе.

В этот момент к нам подбежала Брумгильда. Глаза её сияли, и она показывала мне раскрытую массивную книгу, раза в два больше обычной.

Так она рассказала, что это можно сделать, но только если мы свяжемся с ней незримой нитью. Вроде той связи, что и с Гобом. И я ей дал полную свободу действий.

Пока Гоб метался среди книжных полок, сгребая всё в большое теневое пятно, Брумгильда начертила большой круг силы, затем провела от себя несколько лучей, которые завивались и сплетались в единую нить. И эта нить заканчивалась на мне.

— Кровью сплетёмся воедино, и связь поможет мне переместиться.

Брумгильда заберёт с собой кусочек мира, где и будет жить.

Другого не дано, — сообщила она, а затем из рукава её платья выскользнула большая игла, которой она уколола свой палец. И я тоже выставил руку, ощутив, как заговорённая сталь входит в мою плоть.

Две капли нашей крови упали на рисунок, начерченный на полу, затем смешались и окрасили его в алый оттенок.

Когда Брумгильда воткнула иглу в центр круга, печать вспыхнула. Позади троллихи появился вход в призрачную пещеру. Она шагнула в неё и… исчезла.

В этот момент и Гоб справился со своей задачей. Освободил последний стеллаж от книг, швыряя их в теневое пятно.

Более ста червей выплеснулись из прохода, устремляясь в нашу сторону. Зеленомордый уже запрыгнул в густую тень. Ну а я направился к порталу. Только спиной, так как пришлось активно работать Пожирателем.

Меч шинковал прыгающих в мою сторону тварей на кусочки. Те падали на пол, на котором скользили новые твари, клацая зубами. Методично уничтожая один десяток скользких паразитов за другим, я вот так, спиной, и погрузился в сияющее зеркало перехода.

Появился я прямо у подножья разрушенной башни. Причём упал на спину. Руки дрожали от перенапряжения. Голова кружилась после странного перехода. Всё-таки я намахался Пожирателем достаточно. Причём кожа на руках и лицо горели от капель жижи, которая выплёскивалась из червей. Всё-таки руна регенерации была не всемогущей. Она делала всё, что могла, но всё же я чувствовал, что яд проник в кровь. Сейчас хотя бы пару зелёных жемчужин и немного отдохнуть.

Но покой нам только снится. Я попытался подняться и увидел над собой двух хмурых мужиков, от которых разило самогоном. И в мою грудь упёрлись вилы, прижимая меня к земле. Меч отбросили в сторону, чтобы я до него не дотянулся.

Ко мне подошёл типок с выпирающим вперёд пивным пузом. И я его узнал. Кажется, Родионом его звать. Сын старосты посёлка Сита. В прошлый раз я его видел мельком, ну а сейчас пришла пора познакомиться поближе.

Этот толстяк держал ружьё наизготовку и целился в меня.

— Ну что, Владимир, — Родион злобно оскалился. — Сколько трофеев собрал в этот раз?

Глава 7

— Родион, верно? — широко и очень добродушно оскалился я.

Да, именно так, добродушно оскалился. Но кто знает меня, понимает, что ничего хорошего после этого не последует. И