Время перемен - Владимир Владимирович Голубев

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

Погожим летним днём состоялось совещание, собранное по просьбе главы приказа иностранных дел Обрескова. Сам Алексей Михайлович докладывал.

- Что сделал Фридрих-Вильгельм Прусский? – я не мог поверить собственным ушам.

- Он решил начать интервенцию в Нидерланды! – меланхолично повторил старый дипломат, пожимая плечами.

- С чего бы это? Тамошний штатгальтер Вильгельм Оранский, конечно, испытывает проблемы с «патриотами», но его положение вполне устойчиво. Утрехт[8] пусть и не подчиняется ему, но переговоры с мятежниками идут достаточно успешно и вскоре должны завершиться. – я лихорадочно обновлял в голове информацию о стране, весьма важной для нашей торговли, в которой послевоенное восстановление быстро переросло в новый этап противостояния.

Купцы, получившие прозвание «патриотов», схлестнулись со сторонниками правителя страны, иначе именуемых «оранжистами», за делёж доходов от торговли. Штатгальтеру принадлежала львиная доля всех прибылей государства и вся власть в Республике Соединённых Провинций, и он стремился сохранить это положение, не подпуская никого к управлению, а вот торговое сословие подобное совершенно не устраивало.

- Французы по проекту де Верженна много вкладывают в агитацию среди голландских торговцев против штатгальтера, да и на их вооружение тратят весьма немало. Такое усиление купцов будет вполне в интересах правительства Людовика, то есть любое ослабление власти Вильгельма Оранского приведёт к триумфу Франции и существенного усиления их влияния на столь важную европейскую державу. А именно такое развитие событий стоит на повестке дня. Англичанам это резко не нравится, они просто мечтают снова сделать Нидерланды своими союзниками. – разъяснил Обресков.

- Так, значит, Пруссия готова таскать каштаны из огня для британцев, но зачем это Вильгельму? Да, для него наверняка неприятно уменьшить свою долю в доходах Соединённых провинций, но торговля растёт, и мне казалось, что он готов поделиться номинальной частью будущей прибыли для достижения мира в государстве. – принялся вслух размышлять я, — В конце концов, даже усиления влияния Франции для него не так важно – он сохранит бо́льшую часть своей власти, да и доходы вырастут, если купцы перестанут отвлекаться от торговли. К тому же он не любит англичан – они его, по сути, предали, напав на него в прошлой войне. Да и становится собачкой при короле Георге опасно для его доходов.

- Его мнение в данном вопросе, похоже, не спросили. — усмехнулся в ответ Пономарёв.

- То есть, Пруссия решила просто-напросто напасть на Голландию? – я был искренне удивлён.

- Не всё так просто. – снова взял слово Обресков, — С просьбой к брату обратилась жена штатгальтера, принцесса Вильгельмина[9], которую обидели какие-то бродяги – в Голландии с порядком всё не очень. Но, возможно, это действительно были «патриоты». Кто сейчас может точно сказать?

- Так что же сам штатгальтер? Или мнения его жены теперь достаточно для вторжения? – я начал крутить в пальцах стальное перо, отделанное золотом и изумрудами.

- Он, похоже, пока не определился – жена давит на него, да и «патриотов» Оранский не любит. Но штатгальтер всё же совершено не испытывает энтузиазма от перспективы увидеть войска Пруссии на своей территории. Он справедливо опасается, что, даже если прусский король не пожелает остаться в Голландии навеки, то авторитет допустившего вторжение неприятеля правителя в государстве резко упадёт. Да и деньги он, очевидно, потеряет…

- Заглянем с другой стороны – Голландия сможет сопротивляться? – кончик пера принялся выписывать сложные фигуры.

- У неё почти нет армии, а флот так и не восстановился после схваток с британцами. Голландцам просто нечем противостоять Фридриху-Вильгельму. Они, как всегда, надеялись поиграть на противоречиях соседей, но сейчас сложилась сложная ситуация. - Вейсман показал, что тоже следит за положением в Европе.

- Так какие варианты есть у Вильгельма?

- Пруссия, конечно, захватит бо́льшую часть Голландии или даже всю, но подобное положение не может длиться сколь-нибудь долго. Скоро на ситуацию обратят внимание европейские державы, договорятся и вот тогда… - Обресков просто выпевал слова, плавая в отлично знакомых водах европейской политики, а Вейсман и Пономарёв согласно кивали в такт его слов, — Таким образом, у принца Оранского есть возможность либо встать во главе сопротивления и получить полную поддержку всех партий, укрепить свою власть и государственные устои, либо примкнуть к пруссакам и уничтожить всякую оппозицию.

И та и другая возможности вполне ему открыты. И в том, и в другом случае он сохранит власть и деньги.

- Мы не знаем, какую позицию он выберет? – повернулся я к начальнику моей разведки.

Пономарёв пожал плечами:

- Принц Оранский сложный персонаж. Стержень в нём ещё не проявлялся, всю дорогу на него влияли сильные люди, и он слушал их советы.

- А кого он слушает сейчас?

- Не вовремя умерла его сестра Каролина, которая пыталась доносить до брата позицию купцов, пусть, кое-кто из её сторонников ещё остался, но теперь рядом с Оранским в основном Вильгельмина Прусская и её друзья. Сможет ли он проявить характер или просто примет мнение супруги – вопрос. Я бы склонился к тому, что он послушается жену, однако всё же во время войны, да и после неё тоже он пытался иногда думать сам.

- Ну, что же, подождём, что решит штатгальтер. А что будет делать Франция? – я снова устреми свой взгляд и остриё пера на Обрескова.

- У неё нет сил, чтобы послать армию в поддержку своих конфидентов – слишком большое напряжение сейчас в колониях. Говорят, что король вынужден финансировать противостояние с США за свой счёт, настолько пуста казна и велики долги короны! Да ещё и эти волнения на Сан-Доминго[10], куда пришлось даже отправить эскадру Сюффрена. А ведь остров – одна из жемчужин короны, которая приносила Франции огромные доходы.

А ещё ирландцы! Мы их вывозим, но сейчас на континенте находятся не менее ста пятидесяти тысяч голодных и раздетых беглецов. В Париже в храмах вовсю собирают деньги