Старый, но крепкий 7 - Макс Крынов

Тие Бао вдруг встревает в разговор:

— Кстати говоря, может я с ним соберу? За Кровавый плющ можно поднять кучу серебра.

Кунь кладет руку на плечо товарища и твёрдо произносит:

— Я сегодня несколько раз шел у вас на поводу, но одного я вам точно не разрешу. Мы не станем. Умирать. За траву.

Тие замолкает и больше не спорит. А я тем временем спокойным шагом добираюсь до поляны. Там останавливаюсь и надеваю толстые кожаные перчатки — пальцы в них почти не сгибаются, но без них к таким растениям приближаться не стоит. Делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание.

Прохожу вперёд, ступая осторожно, с пятки на носочек.

Плющ лежит на земле, на камнях, цепляется за высохшие ветви деревьев, ползет даже по собственным же стеблям. Я шагаю, пытаясь не наступить на нити живой ловчей сети. Иногда случайные плети плюща чуть подергиваются. Тогда я замираю.

Углубившись достаточно, до молодых побегов, встаю на колени — медленно, стараясь не задеть ничего лишнего. Достаю рюкзак и открываю шкатулку — легкий щелчок замка, и крышка откидывается.

Из сумки вытаскиваю костяной нож. Металл здесь использовать нельзя: духовное растение будет слегка попорчено и потеряет в качестве, если его срезать железным ножом.

Медленно, очень медленно, провожу лезвием у основания стебля. Тонкий, бордовый, с тёмными прожилками, он поддаётся и кренится набок. Сразу же ловлю отросток в шкатулку — только не касаясь внутренней поверхности, где густо растут тонкие волоски-шипы.

Откладываю нож. Подхватываю стебель деревянными щипцами, быстро укладываю его в шкатулку и закрываю.

Чуть было не вдохнул воздух. Напоминаю себе — дышать не нужно. Пока кислорода хватает, прошло всего около минуты.

Второй отросток. Стоимость каждого — почти целый золотой. Но вряд ли кто-то продаст за такую цену — их на рынке дефицит.

Третий.

Вхожу в ритм. Руки двигаются сами. Пять шкатулок из восьми заполнены.

И тут я чувствую, как земля подо мной чуть подрагивает.

Всё. Всплеск.

Кровавый плющ начинает медленно шевелиться. Щупальца поднимаются, шевелятся вокруг в поисках тепла, движения, жизни. Я вижу, как на плетях плюща открываются крохотные отверстия, и наполняют воздух пыльцой — ядовитой, дурманящей.

Надо уходить, и немедленно.

Шкатулки сложены в рюкзак, щипцы завернуты в тряпку и убраны, но нож я не прятал. Почему? Потому что в корне, который уходит в землю совсем рядом с моей ногой, я чувствую куда больше полезной Ци, чем во всех стеблях.

Толстый отросток, с тёмной кожицей, будто пропитанный смолой. Это не просто ресурс — это заявка на эпическое зелье.

Земля подо мной дрожит уже открыто, как лед в весенний ледоход. Где-то слева плющ вовсю хлещет по сторонам.

Я вонзаю нож в корень. Он скользкий, плотный, сопротивляется, будто толстенный червь, но я рывком режу плоть. Шипы на поверхности окружающих плетей дергаются, выпускают крошечные капли чёрной ядовитой жидкости.

Еще движение ножом, и корень перерезан. Хватаю его пальцами (щипцы бы не выдернули), тяну на себя, выворачивая из земли, и в этот момент десятки тонких плетей поднимаются вверх, образуя странный лес из тонких лиан. Обычному практику тут пришел бы конец.

Ухожу в тень и появляюсь рядом с практиками, которые на всякий случай отошли подальше от поляны. Кидаю плющ на землю, вытираю пальцы и забрасываю добычу в шкатулку.

— Ух… Напугал! — ворчит Лэй.

— Ты закончил?

— Да, — мысленно прикидываю, что можно сварить из добытого. Выходило, что на зелье для Крайслера и мои эксперименты хватит с лихвой. — Можно уходить.

Глава 10

Разумеется, сразу мы не ушли. Телепортация — не такая уж простая задача, когда приходится переносить других практиков.

Особенно — на дальние расстояния.

Особенно — по лесу, который тянет энергию из примененных техник.

В общем, сперва нашли чью-то пустую, давно заброшенную нору, устроились. Пока на поляне бушевал Кровавый плющ, я поставил на пол мощную печать, израсходовав всю имеющуюся Ци. Потом пришлось полчаса провести в медитации, восполняя резерв, и только после этого я был готов к телепортации.

Первой я решил отправить Лэй Сян. Девушка уже окончательно пришла в себя, но обеспокоилась, когда я взял ее за руку:

— Так… Это мой первый раз. Что мне надо делать?

— Постарайся не волноваться.

Лэй натужно улыбнулась.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на печати в секте, и мысленно потянулся к ней.

Перенос шел сложно. За пару долгих секунд, которые я провел, таща девушку через черное «ничто» между двумя точками, я успел адски вспотеть. Не скажу, что боролся с собой, чтобы не отпустить руку девушки, но было трудновато.

— Где это мы? — с любопытством спросила Лэй, глядя на разрисованную рунными печатями стену массажного салона.

— Не забивай себе голову. Тебе на выход и налево по коридору.

Я оставил в комнате рюкзак с травами и вернулся в лес.

Вторым я перенес Тие Бао и сел в позу лотоса прямо на землю норы. Перед последним переносом нужно было восполнить духовную энергию.

— Ты в порядке? — спросил Кунь Джао.

— Ага. Дай мне минут десять, чтобы восстановиться.

Я закрыл глаза и погрузился в глубокую медитацию, позволяя энергии Ци вновь наполнить ядро.

Но Кунь оставлять меня в покое не спешил.

— Слушай, по поводу того разговора, — начал он неуверенно. — В общем, я вспылил. Перегнул палку.

— Всё нормально, — ответил я, не открывая глаз.

— Нет, не всё. Я слишком резко отреагировал. Просто пойми, у меня нет никого дороже ребят. А тут сперва Лэй получила от Моко, и как-то это все навалилось на задания от руководства секты, на постоянную беготню по полям, на стычки с людьми школы. И то, что я на тебя вызверился, это ненормально.

Я медленно выдохнул. Ци копилась куда медленнее, чем во время глубокой медитации. К тому же нора в лесу Туманов, в красной зоне — не лучшее место для подобных разговоров, но практик явно долго копил это внутри и теперь хотел выговориться.

Правда, я его слушать не желал, но ему сейчас плевать. Можно объяснить, что если он будет молчать, мы быстрее окажемся в секте, но я выбираю иное: пытаюсь перевести разговор на интересную мне тему.

— Что ты там говорил про стычки?

Парень замялся.

— Да это… Всё стало еще хуже. Наши и ихние всё чаще пересекаются, дерутся. И Небесный гнев все больше пакостит,. Мр-разоты подлые! Леди Цин, да благоволят