Канарейка Великого князя (СИ) - Росса Ольга Геннадьевна

Кажется, сейчас речь пойдёт об охоте. Я аккуратно присела на стул, на который указала княгиня.

— Как вы догадываетесь, речь пойдёт о предстоящей охоте, — на лице Елены Павловны не промелькнуло ни единой эмоции, и мне было сложно понять, в каком ключе состоится разговор.

— Николай Павлович планирует провести несколько дней в Гатчинском замке в семейном кругу, — начала Елена Павловна издалека. — Приедет сама вдовствующая императрица Мария Фёдоровна и её любимая фрейлина, юная графиня Анна Гавриловна Протасова.

Великая княгиня замолчала, видимо, собиралась с мыслями.

— В обществе недавно появились слухи, что у моего супруга интрижка с этой девицей, — выдавила из себя Елена Павловна. — Хочу, чтобы вы были моими глазами и ушами. В охоте я лично участвовать не буду, только сидеть в санях или отдыхать в шатре, который разобьют на поляне.

— Понимаю, Ваше Высочество, — чуть сдавленно произнесла я из-за того, что в горле образовался ком. Знала бы княгиня на самом деле, на кого глаз положил её муж, не доверяла бы мне такие вещи. Хотя, может, великий князь как тот пострел, который везде поспел. — Я сделаю всё, что требуется от меня.

— Благодарю, — устало кивнула великая княгиня. — До нашего знакомства у Михаила Павловича был бурный роман с одной из фрейлин его матери. Он даже хотел жениться на ней, правда, Мария Фёдоровна вовремя пресекла эти отношения. И вот слухи снова появились. Надеюсь, это гнусные сплетни.

— Уверена, так и есть. Великий князь благородный человек, его могли просто оклеветать, — решила я вступиться за него.

— Дай-то бог, чтобы так и было. Послезавтра Михаил Павлович должен вернуться из Варшавы, если ничто не задержит его. Вы можете быть свободны.

— Ваше Высочество, могу я перед охотой немного поупражняться в верховой езде, используя лошадь из дворцовой конюшни? — осмелилась я, ехать снова к Каховскому не хотелось. — Я давно не садилась в седло.

— Конечно, Ольга Александровна, — тут же отозвалась княгиня. — В вашем распоряжении любое животное.

Я так и сделала — после обеда отправилась на конюшню, где грум оседлал для меня спокойную кобылу белой масти. Прогулка по парку выдалась удачной. Завтра обязательно ещё разок отправлюсь покататься верхом.

Пришлось писать записку барону Штейнгелю с просьбой предупредить Петра о том, что я не приеду в особняк. Горничная долго отсутствовала и вернулась уже поздно, но зато принесла для меня целое письмо от Каховского. Видимо, он как раз приезжал в Петербург и был у барона.

Колдун подтвердил, что его соратники настаивают на моём присутствии во дворце, но сам Пётр решил меня всё же вызволить оттуда на свой страх и риск. Его первоначальный план остается в силе. Стиль письма был сухим и безэмоциональным, что меня несколько покоробило. Да, это не любовное послание, но всё же хотелось прочесть что-то вроде «думаю о вас каждый час».

«Блажь какая», — тут же одёрнула себя, открыла печку и бросила на горящие поленья послание. Огонь быстро съел лёгкую пищу, превратив её в невесомый пепел. Нельзя оставлять улики против меня или Алединской.

Помня о том, что я обещала Каховскому узнать, где находится книга о магии, несколько раз пыталась проникнуть в кабинет Михаила Павловича, но дверь всегда была заперта на ключ. Придётся дожидаться возвращения хозяина. С помощью женского обаяния и хитрости выведаю у него, где же хранится этот чудо-фолиант.

Два дня пролетели быстро. В пятницу дворец наполнился суетой — все готовились к отъезду в Гатчину, в том числе и я. Вроде собрались ехать на три дня, но пришлось взять с собой кучу одежды.

Вечером за ужином великая княгиня ждала, что муж вот-вот примчится, но он так и не появился. Я же была рада, что великий князь задерживается. Может, и на охоту не явится, не придётся тогда мне шпионить за ним и за Анной Протасовой.

Утром после завтрака из дворца выехал целый кортеж. Я ехала в одной карете с Еленой Павловной. Маленькую княжну Марию решено было оставить во дворце на попечение Екатерины Владимировны, кормилицы и нянек. Остальные экипажи занимали слуги и багаж. Михаил Павлович так и не вернулся.

Дорога заняла больше четырёх часов, что несколько утомило не только меня, но и великую княгиню. Трястись столько времени в карете — то ещё удовольствие, беременную Елену Павловну постоянно укачивало, и приходилось останавливаться.

Я развлекала свою спутницу тем, что внимательно слушала и поддерживала разговор о её новых изысканиях в науках и искусстве. Поговорили о Пушкине, его «Кавказском пленнике», о том, что княгине хотелось бы ещё раз посетить театр и посмотреть балет, поставленный Дидло(*) по мотивам поэмы. Беседа вышла у нас занимательная. Я бы тоже не отказалась взглянуть на знаменитую балерину Авдотью Истомину, которая оставила след своих ножек в «Евгении Онегине»(**). Елена Павловна так воодушевилась нашей беседой, что пообещала на следующей неделе пригласить меня в театр — в императорскую ложу.

Когда за окном среди бело-серого пейзажа замелькали стены мрачного замка, я вздохнула с облегчением. Вот и приехали.

Суматоха продолжилась с прибытием гостей. Только к ужину Елена Павловна смогла наконец-то прийти в себя после дороги. Вместе с ней мы отправились в столовую, где меня представили пожилой вдовствующей императрице Марии Фёдоровне. Рядом с ней за столом сидела девушка, красивая брюнетка с дерзким взглядом. Как я и думала, это оказалась та самая Анна Гавриловна Протасова.

Круг приглашённых действительно получился очень узким. Николай Павлович прибыл с женой и маленьким сыном Александром, с ними тоже приехала одна фрейлина. Также были приглашены приближённые князь Лобанов с сыном и граф Рибопьер.

Не хватало только старших братьев Николая Павловича и самого младшего. Если император и Константин Павлович отсутствовали по понятным причинам, то по поводу неявки Михаила были вопросы к великой княгине. Елена Павловна стойко держала оборону и не прогнулась под зорким взглядом свекрови. Зато я расслабилась и уже ликовала в душе из-за того, что супруг моей патронессы так и не появился в замке.

После ужина наша компания перебралась в просторную гостиную, где мы продолжили вечер, общаясь на различные светские темы. Мужчины скучковались в свой кружок, а женщины собрались вокруг вдовствующей императрицы. Я постоянно ловила на себе пристальные взгляды Анны Гавриловны, словно она меня пыталась просканировать и увидеть мою натуру. Но стоило мне посмотреть на неё в ответ, как она тут же делала вид, что ей нет дела до меня. Странная девица, однако.

— Ольга Александровна, прекрасно играет и поёт, — вдруг похвалила меня великая княгиня, когда речь зашла о музыке. — Она может сыграть что-нибудь для вас, Мария Фёдоровна.

— Буду рада, если нас кто-то развлечёт хорошей игрой, — улыбнулась императрица, и лучики морщинок собрались вокруг её глаз.

Конечно, отказываться я не стала и села за инструмент. Только подняла кисти, чтобы опустить пальцы на клавиши, как двери распахнулись настежь. Свечи затрепетали от движения воздуха. Я обернулась и обомлела.

— Всем прекрасного вечера! Не поверите, трёх лошадей загнал, чтобы доскакать сюда! — улыбающийся Михаил Павлович в заснеженном плаще стоял на пороге. Рано я радовалась.

_________________

(*) - Шарль-Луи Фредерик Дидло — артист балета и балетмейстер, с 1801 года проживавший и работавший в России.

(**) - «Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна…» и далее по тексту, глава 1, строфа ХХ.

Глава 29. Вечер в замке

Великий князь обнялся с братом, поцеловал ручку матушке, перекинулся парой фраз с князем Лобановым и графом Рибопьером и только потом подошёл к супруге. Они сухо приветствовали друг друга, Михаил спросил о здоровье дочери и самой супруги. Елена тоже не произнесла ни одного тёплого слова. Вот ведь пара твердолобых.

Далее Николай Павлович увлёк Михаила разговорами о новостях из Польши и о старшем брате Константине. Они оживлённо беседовали, не обращая внимания на женщин.