Где моя башня, барон?! Том 6 - Антон Панарин

Я озадаченно посмотрел на Прохина. Судя по всему, вменяемый мужик. Затем переглянулся я с Сергеичем.

— Хорошего отдыха, — вежливо обратился к нему рекрутёр. — И спасибо за информацию.

— Да не за что, — оскалился Прохин.

— Это за беспокойство, — подложил я на стол червонец, который тут же накрыл своей рукой вояка.

— Если что ещё нужно — спрашивайте, у меня много интересных историй, и-ик, — раскраснелся Прохин.

— Этого достаточно, — ответил я, и на этом мы покинули заведение.

Устроившись в автомобиле, который сдвинулся с места в направлении картёжного клуба, я вновь встретился взглядом с рекрутёром. Он был озадачен.

— Кто-то пытался подставить Прохина, — сделал я вывод. — С Фёдором всё понятно. Тут помню, тут не помню. Его хорошо обработали. Так что он ничего нового не скажет.

— Всё верно говоришь, — Сергеич взглянул на меня, затем посмотрел мимо, в боковое стекло. На улице пошёл дождь и на поверхности появились первые капли влаги.

Рекрутёр щелкнул пальцами, затем воскликнул:

— Вот же хитровыдуманные ублюдки! А? Я не знаю, кто это делает, но ведь как всё хитро вывернуто! И концов не сыщешь.

— Посмотрим, что скажет Громова, — мрачно процедил я в ответ. — Она точно знает, что произошло.

— Сам пойдёшь на разговор? — спросил Сергеич.

— Конечно, по другому никак, — вздохнул я.

Мы доехали оперативно до подпольного клуба. Он находился в цокольном этаже многоэтажного жилого дома. Мы спустились по ступенькам, и нас встретила мощная стальная дверь с глазком по центру и домофоном.

— Удачи, Владимир, я ещё ребят подгоню сюда. Мало ли. Выручать тебя придётся, — произнёс Сергеич.

— Не думаю, что это отличное решение. Я способен и сам справиться, — вздохнул я, проверяя кинжалы, спрятанные за полами пиджака.

— Всем так спокойней, — настоял Сергеич.

Я ничего не ответил, нажал на звонок. Держал палец до тех пор, пока тот не начал неметь. Наконец-то глазок открылся. Кто-то изучал нас, очень пристально и скрупулёзно.

— Отойдите, пожалуйста, от частной собственности, — услышал мы грубый голос из динамика. — Иначе ваши действия будем расценивать как разбой, и мы немедленно применим силу.

— Смотри как бы я силу не применил! — гаркнул я. — Скажи своей хозяйке, что пришли поговорить насчёт ситуации с Федькой Воробьём!

На несколько секунд связь потухла. Затем в дверях загремели засовы, защёлкали замки. Дверь прогудела на петлях, которые выдержали просто бешеную нагрузку.

Из двери показалась бритая голова охранника. Он оглядел площадку, кинул взгляд в сторону лестницы.

— Вы один? — спросил он.

— Снаружи собирается толпа железнодорожников, — ухмыльнулся я. — Но внутрь я пойду один.

Охранник побледнел, пропустил меня внутрь и закрыл дверь.

Я огляделся. Небольшой холл, гардеробная справа с сонной барышней. Я прошёл по коридорчику и попал в игровой зал.

Везде столы, покрытые зелёным сукном с разметкой. Два из них, что ближе к барной стойке, заняты компаниями хорошо одетых людей. А за ближайшим столом меня встречала стройная блондинка, с тонной макияжа на лице и чрезвычайно пухлыми губищами.

Она мешала карты, раскладывая преферанс.

— Не ожидала, что вы придёте к нам, Владимир, — краешек накачанных губ владелицы клуба дрогнул. — Я предлагаю вам перейти в более уединённое местечко. И зовите меня Ольгой.

Она блеснула хищным взглядом, и я удивился про себя. Очень распущенная особа. Либо она играет некую роль. В любом случае выясню я это уже скоро.

— Я не против, — поднялся я из-за стола, и подождал владелицу заведения.

Ольга Громова подошла, взяла меня под локоть и слегка сжала его.

— Я о вас наслышана, — тихо произнесла она, когда мы направились в сторону приватной кабинки в конце зала. — Страшно проходить испытания в башнях?

— Конечно, нет, — с лёгкостью в голосе ответил я ей. — Наоборот, весело. Гораздо страшнее, когда тебя поят непонятно чем за карточным столом и угрожают расправой.

— Ваш юмор великолепен, ха-ха. Но насчёт отравы и расправы я с вами согласна. Это ужасно, — улыбка слетела с уст Громовой, но затем она вновь улыбнулась. Теперь уже нескольким аристократам, которые провожали нас любопытствующими взглядами.

Только мы вошли в кабинку, как Громова закрыла дверь на замок. Затем села за большой овальный стол. А я устроился напротив этой дамочки.

— Ваш босс… Фёдор Воробей ваш босс, если я правильно понимаю… — начала Громова.

— Не совсем так… Ольга. Я его правая рука, так сказать компаньон в ведении бизнеса, — пояснил я, наблюдая как Громова достаёт из сумочки мундштук, затем в него втыкает сигарету из серебряного портсигара, и подкуривает.

— Что ж, я расскажу, как всё было, — произнесла Громова. — Фёдор неприлично себя повёл. А после двух бокалов шампанского вообще распоясался. Начал оскорблять моих гостей, угрожать.

— Я уже поговорил с Фёдором. Он ничего не помнит, — натянуто улыбнулся я, хотя взгляд мой оставался холодным. — И лекарь нашёл в его крови яд. Его опоили.

— Он и меня оскорблял, — нервно затянулась Громова, продолжая свой рассказ.

— Вы меня слышите? Его опоили у вас в клубе, — добавил я немного металла в свой голос. — Шампанское было отравлено.

— Почему вы так уверены?.. Почему вы уверены, что его отравили в моём заведении? Я никогда не позволила бы этому случиться, — произнесла владелица клуба, выпуская тонкую струйку дыма.

— Больше он нигде не выпивал. И я ему верю, — продолжил я напирать на дамочку. — И у меня есть пара вопросов, на которые вы точно можете ответить. Кто опоил Фёдора? И кому он задолжал сто пятьдесят тысяч?

В глазах Громовой проскочили озорные искорки. Она встала из-за стола, затем подалась к бару, вмурованному в стене. Нажала на дверцу и, когда та скрипнула, открываясь, достала бутылку вина.

— Я хочу вас угостить прекрасным напитком… — начала она.

— Увы, откажусь. У меня ещё много дел сегодня, — резко ответил я.

— Хорошо, я не принуждаю, — улыбнулась эта утка, плеснув себе вина и сделав глоток. Затем она вернулась с бокалом за стол. — Он задолжал эту сумму мне. Притом против моей суммы Фёдор поставил некий артефакт. И дал слово, что в случае проигрыша он привезёт его. Написал расписку.

Она покопалась в сумочке, вытащила сложенный листок, расправила передо мной.

— Ну-ка… — я взял лист в руки, вгляделся. — Да, его почерк, правда немного сбивчивый.

Я смял листок в руке, затем схватил зажигалку со стола и поджёг расписку, кинув её в пепельницу.

— Чт-то вы наделали! — глаза Громовой расширились от шока. Она попыталась вытащить горящий кругляш, но чуть не обожгла пальцы. — Вы уничтожили документ!

— Всё верно, — ухмыльнулся я. — Ничего больше нет.

— Зачем вы это сделали? — растерянно и в то же время восхищённо взглянула на