Канарейка Великого князя (СИ) - Росса Ольга Геннадьевна

— Хорошо, — я сидела боком, повернув голову к Петру и одной рукой обняв его за шею. Горячие губы нежно коснулись моих, и я поняла, что готова сбежать с ним хоть на край света. Мы долго целовались, не в силах остановиться. Я очень соскучилась по нему, его рукам, которые отпустили поводья и крепко меня обнимали. Лошадь шла сама по тёмной дороге, зная путь домой.

— Безумство, — едва дыша произнесла я, когда поцелуй прекратился.

— Согласен. Но я люблю тебя, Оля, и ничего не могу с этим поделать, — вздохнул мужчина. — Теперь я уверен, что Высшие силы перенесли тебя сюда неслучайно.

Сердечко опять учащенно забилось в груди.

— Я тоже тебя люблю, — призналась я в ответ, положив голову ему на грудь. Пётр наконец-то подобрал поводья, а я наслаждалась ароматом осеннего дождя, который окутывал меня, забирая в свой плен.

— Моя нежная, — ласково шептал он.

Ехали мы до постоялого двора около часа. Пётр рассказал, что отправил Ольгу обратно в особняк барона Штейнгеля и вот только недавно вернулся оттуда. По его уставшим глазам было видно, что скакать несколько часов без остановки ему было нелегко. Торопился ко мне как только мог.

Всю дорогу мы обнимались, иногда страстно целуясь, и я уже предвкушала совместную ночь. Деревянное здание показалось в темноте на дорожной развилке возле небольшой деревушки, названия которой я не знала.

Одноэтажный трактир встретил нас полумраком, свечи тут явно экономили. Посетителей было немного, всё-таки ночь на дворе давно. Пахло сивухой и запечённым картофелем. Я накинула на голову капюшон, скрыв пол-лица. Пётр проводил меня в коридор, где располагались комнаты для постояльцев, и мы прошли в самый дальний номер.

— Прошу, — мужчина отпер дверь ключом, приглашая меня в темноту. — Сейчас зажгу свечи.

Я шагнула внутрь. В углу стояла печка, в ней ещё догорали дрова. Пётр открыл дверцу и протянул лучину к тлеющим углям. Тонкая палочка быстро загорелась, с помощью неё мужчина поджёг свечи на столе. Комната сразу приобрела очертания, и я огляделась, скидывая капюшон с головы. Низкий потолок с балками, два узких окна с короткими шторками, широкая деревянная кровать, застеленная лоскутным покрывалом.

— Здесь не так шикарно, как во дворце, но чисто, тепло и сквозняков нет, — Пётр шагнул ко мне, помогая снять шубу. — Кровать, к сожалению, одна, — его голос дрогнул, когда он коснулся тесёмок на моей шубе.

— Мы уместимся, — прошептала я, смотря в его зелёные глаза. Шуба упала к ногам, а руки сами потянулись к любимому. Требовательные губы обрушились на меня, неистово целуя.

— Но так нельзя, мы не венчаны с тобой, — тяжело прошептал мужчина, отпустив мои уста. Вот ведь правильный какой. — Погоди…

Его рука юркнула за пазуху пальто, вынув колечко с небольшим прозрачным камушком. Пётр опустился на одно колено передо мной.

— Ольга Владимировна Демидова, вы согласны стать моей женой? — произнёс он с придыханием, глядя на меня с волнением. Меня бросило в жар от его пристального взгляда.

— Ты серьёзно? — ахнула я, не веря своим ушам. — Разве это возможно?

— Почему нет? По-моему, это правильно — просить руки любимой, когда хочешь прожить с ней всю свою жизнь, — охрипшим голосом продолжил Пётр, держа передо мной кольцо.

— Но я же из другого времени…

— Даже не надейся, я не отпущу тебя, — мужчина говорил сдержанно, но чувствовалось, что он напряжён до предела. — Твой дом теперь здесь, рядом со мной… Ты любишь меня, знаю… И я жду твоего ответа.

Я прикрыла на мгновение глаза. Сердце бешено билось в груди от счастья, радости и массы противоречивых эмоций, которые переполняли меня.

— Оля, чего ты хочешь на самом деле? — прошептал мужчина.

— Тебя… — выдохнула я, открыв глаза, и посмотрела на колдуна у своих ног. — Пётр Григорьевич, я согласна выйти за вас.

— Спасибо, — горячие пальцы коснулись моей руки, лёгкий поцелуй в ладонь, и кольцо оказалось на моём пальце. Мужчина поднялся с колен и обнял меня, сминая мои губы в жадном поцелуе. Голова шла кругом от счастья любви, острого желания принадлежать только Петру. В висках бился пульс, кровь кипела, наполняя каждую клеточку тела огнём.

Руки сами потянулись к вороту сюртука, пытаясь расстегнуть непослушные пуговицы.

— Оля, погоди. Ты уверена? — горячая ладонь накрыла мои пальцы, останавливая их.

— Уверена… хочу быть твоей сейчас… всегда… — тяжело дышала я от волнения. — Иначе… великий князь сделает это вместо тебя…

— Ни за что! — горячо выпалил Пётр, сжав меня крепче.

Упоминание о Михаиле подействовало на любимого как красная тряпка на быка. Его поцелуи стали ещё более требовательными и жаркими. Он рывком снял с себя сюртук, жилет и рубашка тоже полетели на пол. Я коснулась его разгорячённого торса, ощущая упругие мышцы. Сумасшедший аромат осеннего дождя смешался с солью и запахом мужского тела, возбуждая меня ещё сильнее.

Мысли улетучились из головы. Уже неважно, кто я и откуда. Главное — мы вместе здесь и сейчас.

Пётр не торопился, он раздевал меня, смакуя каждое движение, словно это приносило ему особенное удовольствие. Я невольно вспомнила, как он впервые помогал мне зашнуровать корсет, — уже тогда моё тело реагировало на его прикосновения. Сейчас же ловкие пальцы бережно освобождали меня от деталей дамского туалета, даря предвкушение.

Корсет был отброшен в сторону, шёлковая сорочка скользнула к ногам, и я осталась в чулках и панталонах. Мужские руки нежно коснулись груди, слегка сминая её — стон сорвался с моих губ.

— Что ты делаешь со мной? — отчаянно шептали губы любимого, опаляя мою кожу горячим дыханием. — Никогда не думал, что такое возможно: страсть, любовь… я жизнь готов отдать за тебя…

— Просто будь со мной, Пётр, — судорожно вздохнула я, сгорая изнутри. Он подхватил меня на руки. Прохладная постель не смогла остудить мой пыл.

Пётр оказался нежным и страстным, доводя меня до исступления своими ласками. И терпимая боль от первого проникновения стала для меня правильным и закономерным продолжением наших чувств.

Мы наслаждались друг другом, нашей первой близостью. Пусть это произошло не в супружеской спальне, но точно в нужное время. Рваное дыхание и стоны заполняли комнату, стало жарко то ли от хорошо протопленной печки, то ли от страсти, что разгорелась между нами. Кожа покрылась капельками пота, я ощущала, как под ладонями перекатывались мышцы на спине Петра. Сильнее прижалась к любимому, и меня накрыло таким наслаждением, что думала, умру от счастья.

Уснула я моментально в крепких объятиях моего мужчины под его ласковый шёпот и признания в любви.

Когда я открыла глаза, за окном ещё стояла непроглядная тьма. Последняя свеча догорала, огонь подрагивал, отбрасывая пляшущие тени. Моя голова покоилась на груди любимого, и я услышала мерный стук его сердца. Пётр крепко спал. Страсть утихла, эмоции улеглись, и я поняла, что совершила ошибку, поддавшись чувствам. Побег из замка может плохо кончиться для меня. Репутация Ольги пострадает. А вдруг Демидов откажется на ней жениться? Боже! Что я наделала!

Я аккуратно поднялась с кровати, чтобы не разбудить Петра. Быстро оделась, как смогла. Нашла на столе чернильницу и клочок бумаги, нацарапала пером записку.

«Пётр, прости. Я не могу так поступить с Ольгой. Мне нужно вернуться в замок. Пожалуйста, придумай план поменять нас так, чтобы честь Алединской не пострадала.

Люблю тебя».

Посмотрела на безмятежное лицо любимого. Волнение и страх захлестнули моё сердце, но мне нужно было идти. Я подняла шубу с пола, где она до сих пор валялась, натянула сапоги и тихо закрыла за собой дверь.

В трактире дежурил молодой парубок. Оказалось, что уже шесть утра, и он выглядел вполне отдохнувшим, значит, только заступил на пост.

— Мне нужно добраться до замка. Я заплачу, — обратилась я к нему.

Парень окатил меня удивлённым взглядом — нечасто благородные барышни появляются с подобными просьбами ранним утром.