Старый, но крепкий 7 - Макс Крынов
Сейчас законы и правила, которым учит Мэй Лань, звучат примерно так:
1. Этот блок отвечает за одно, тот — за другое.
2. Если два таких знака стоят рядом — печать нужно рисовать так, если три знака рядом — иначе.
3. Линию в этой части печати нужно рисовать тонкую, но если (здесь с десяток условий) — то нужно ставить толстую, а если (еще три условия к этому десятку) — то снова тонкую.
Системы практически нет, всё на интуиции, на опыте. Нужно поступить так, как я поступил с алхимией: разложить всё на таблицы, связи и всевозможные закономерности и создать артефакт, который будет учитывать и вычислять все эти связи и закономерности (эдакую мини-систему, своеобразный компьютер). А уже задавать такому артефакту задачи и получать ответы сможет и ребенок.
Вот проектированием такого сложнейшего массива мы с Мэй Лань и занимались на уроках. Пока — только в теории, решая эту сложнейшую задачу по крохотным частям, потому что ни я, ни она не представляли, как устроен даже простейший компьютер: приходилось всю структуру создавать с нуля.
Когда уставали от этого, разбирали незнакомые руны, которые я видел в столице.
И потому я решил уговорить Мэй Лань, строгую и умную наставницу по дисциплине защитных печатей, помочь мне создать комнату с рунными массивами, которые будут поглощать разлитую там духовную силу.
Разумеется, я могу создать комнату для медитации и сам: у меня хватает знаний, чтобы сделать это. Но за плечами наставницы по рунам десятилетия опыта. Я разбираю с ней добытые в Фейляне знания не потому, что это полезно и интересно ей одной. Значение неизвестных нам рун с колонн и стен Королевского зверинца интереснее и куда продуктивнее определять вдвоем. Да и в целом она не единожды видела решение там, где я буксовал даже с навыком анализа.
Из плюсов присутствия женщины на острове — возможно, удастся усовершенствовать или усилить подготовленные схемы.
Из минусов — про пещеру будет знать еще один человек. И если Самиру и остальным можно наплести что-нибудь, то Мэй Лань точно будет знать, для чего используются печати в комнате. Но наставница не производила впечатление легкомысленного и болтливого человека, так что к такому риску я готов.
С негодованием отбросил пришедшую было мысль воспользоваться помощью Мэй Лань и удалить из ее памяти воспоминания. Самый простой путь, но идти по нему я не желал. В отношении Квейта Крайслера я еще мог так поступить, но Крайслеров я изначально считал за врагов. То, что я считал допустимым по отношению к врагу, не было допустимым к женщине, состоящей в одной со мной секте. Врага можно при случае и острым железом в почку ткнуть, и вырезать из него несколько воспоминаний, и какое-нибудь иное непотребство совершить, но делать то же самое в отношении наставницы или любого постороннего горожанина Циншуя я не хотел. Шагая по этой скользкой дорожке, рано или поздно дойду до выбора, вырезать или не вырезать у Сталевара знания о зельеварении и алхимии ради лишней десяточки к навыку.
Да и остается ли Квейт Крайслер теперь врагом, тоже вопрос. Хочу заскочить к нему в резиденцию сегодня вечером, если останется время: оценить глубины проблем энергетики Крайслера и понять, получится ли исправить хотя бы часть из них массажем.
Я не подросток, которому только расскажи жалостную историю, и тот всеми силами будет пытаться помочь. Вспоминая нашу встречу, я видел, как грамотно Крайслер выстроил диалог: рассказал свою историю, создал образ эдакого благородного сэра, который ни за что не предаст своих. Манипуляция в чистом виде — в памяти сгладились воспоминания, как брезгливо тот осматривался в лавке секты, и как пытался попасть на остров с духовными травами.
Однако его манипуляция не отменяла сути. Квейт сказал дельные вещи — мне не нужна война с Крайслерами, а вот протекция алхимика и бумаги «свободного зельевара» мне не помешают. Да и Крайслер в друзьях — это еще один слой защиты для семьи. Не знаю, насколько надежнее компромата и откровенной вражды, но если есть вариант остановиться и не нагнетать напряжение между мной и Домом, я предпочту мир. Не хочу, чтобы загнанные в угол и скомпрометированные Крайслеры превратились в обезумевшего мамонта, который стопчет и маму, и Самира с семьей, и меня.
Я толкнул дверь аудитории, где Мэй Лань чаще всего проводила занятия, но наставницы там не оказалось. Значит, придется искать ее по секте, задавая вопросы слугам.
В такие времена я чаще всего скучал по мобильному телефону. Я не из любителей доставать мобильник даже в лифте, да и вообще считаю, что обществу от них больше вреда, чем пользы, но в таких вот ситуациях он действительно не помешал бы.
— Простите, а вы случайно не знаете, где Мэй Лань? Светловолосая такая, преподавательница дисциплины защитных… ладно, я понял, спасибо.
Спустя двадцать минут поисков я нашёл её в библиотеке. Мэй Лань сидела в тихом уголке, окружённая стопками старинных книг. Чёрный костюм, собранные в тугой узел волосы — вроде бы и строгий образ, но выглядела женщина расслабленно и как-то… по-домашнему, что-ли. В руках у неё была толстая книга в плотной обложке. Я покосился на название: «Лови нас, Даичи-сан!». То ли руководство по охоте на тварей, то ли художественный детектив. Судя по лёгкой улыбке, мелькнувшей на обычно строгом лице, скорее второе.
Женщина протянула руку и, не глядя, взяла чашку чая, от которой ещё поднимался тонкий парок, пригубила.
Я подошёл ближе. Мэй Лань подняла взгляд, в глазах мелькнуло лёгкое удивление:
— Китт? Ты ко мне?
— Да. У меня есть проект, который может вас заинтересовать.
Она чуть приподняла бровь. Покосилась на книгу, но закрывать не стала.
— И что за проект?
Вместо ответа я достал из-за спины тубус, вынул из него и осторожно развернул три больших ватмана. На них были подробное описание задачи, эскизы рун и расчёты — всё то, над чем я ломал голову последние два дня. Конечно, можно было проводить вычисления в уме, но презентация проекта на словах — такое себе. Человек с готовыми чертежами всегда выглядит серьёзнее того, кто с лихой улыбкой
