Жрец Хаоса. Книга VII - М. Борзых

— Вы сказали, что императрица потребовала разобраться с этой мерзостью. Можем ли мы сделать это сами?

— Объявите войну? — понятливо хмыкнул Григорий Павлович.

— Считаете, нет причины?

— А есть предположения, кто инициатор?

Боги, мы будто два еврея на базаре.

Голову уколола привычная боль, когда что-то всплывало из памяти прошлого. Кто такие евреи?

— Предположений нет, но если получу карт-бланш, то очень быстро найду вам и создателей пьесы, и производителей пустотных гранат, правда, не уверен, что предъявлю их живыми. В крайнем случае Керимовы подтвердят, что мы были в своём праве.

Савельев скривился, но отрицательно покачал головой.

— Я такое разрешение дать не имею права. Ибо подозреваю, что первые, кого вы начнёте потрошить, будут Светловы.

— Тогда мне стоит поговорить с принцем.

С принцем мы встречались у него в кабинете. Андрей Алексеевич с любопытством разглядывал меня.

— Ваше Императорское Высочество, вы так на меня смотрите, будто у меня вторая голова выросла, — не удержался я от подколки.

Принц слабо улыбнулся уголками губ и ответил:

— Да нет, просто от чего-то подумалось, что если бы всё, что было написано в пьесе, хотя бы отчасти было правдой, вы вполне могли бы конкурировать со мной за престол. Вы сильны, решительны, знакомы с понятием чести, имеете ультимативную магию. Да и легенда о реставрации старой династии могла бы сработать. Ужасы её деяний забыли, а при должных финансовых вливаниях из-за рубежа нас легко можно было выставить узурпаторами.

— Не соглашусь, ни в теории, ни на практике. Во-первых, эпоха империй на то и эпоха империй, что здесь повсеместно правят многовековые династии. Ни одной династии не выгодно, чтобы где-то к власти добрался выскочка, хоть и княжеского достоинства. Это же создаст прецедент для брожения умов у других ушлых дворян. Все начнут шерстить свои родословные на предмет поиска капли царственной крови и примерять свой зад на императорские троны. Поверьте, недовольных хватает везде. Потому такое финансировать невыгодно. Тот же Орден, заметьте, пытался не заменить вашу династию, а своего протеже поставить в пару к Елизавете Алексеевне.

— А как же скандинавы? Их-то уничтожили! — возразил принц, живо включаясь в дискуссию.

— Не знаю, что у них там не вышло, но новую династию там не поставили у руля. Земли разодрали и уничтожили империю, но к трону никого самопровозглашённого не пустили. Так что вам нечего бояться, что кто-то сыграет на этой теме. А если вы опасаетесь меня лично, то напомню, что, во-первых, нас с вами связывает вассальная клятва, а, во-вторых, надо бы пригласить Григория Павловича и при нём задать вопрос «А оно мне надо?», чтобы получить абсолютно искренний ответ: «И даром не надо». Тут ответственность за свой род на плечи упала, мама не горюй. А уж за империю ответственность нести… Нет уж, нет уж, увольте! Спасибо. Вас под это дело воспитывали, вас под это дело с пелёнок обучали, а мне эта золотая клетка и нафиг не нужна. Так что нет, я уж лучше побуду цепным псом императора, чем самим… власть имущим.

— Вы говорите явно со знанием дела, будто уже успели хлебнуть горя власти сполна.

«Язык мой — враг мой», — подумал я про себя. А ведь принц мог быть прав. В прошлой жизни я мог узнать, что такое власть не понаслышке. Но поскольку я знать не знал, кем был, то и ответа у меня на этот вопрос не было, пришлось выкручиваться на ходу.

— Нет уж, Ваше Императорское Высочество. Достаточно иметь мозги и аналитическое мышление, чтобы понимать, чем пахнет сидение на троне. Даже у вас, у феникса, и то перья на хвосте подгорают. Что уж про нас-то говорить. Мы — горгульи. Наше дело «Высоко сижу, далеко гляжу! Всё вижу и в случае опасности вам полыхающие тылы прикрою!»

Принц рассмеялся.

— Савельев был у меня пятью минутами раньше, настоятельно не советовал давать вам карт-бланш. Или настоятельно советовал не давать вам карт-бланш, что в принципе одно и то же.

— А вы что думаете по этому поводу?

— Что я думаю… — принц задумчиво перекатывал в руке золотую монету, на одной стороне которой был пылающий феникс, а на другой — номинал в один золотой рубль, обвитый языками пламени: — Я думаю, что в империи нет более заинтересованного человека, способного в краткие сроки разобраться как с вопросом сценария, так и с вопросом вашей вероятной госизмены. У вас мотивация зашкаливает — обелить собственное имя во всех его проявлениях. Я, кстати, ещё в театре заподозрил, что пожар — ваших рук дело.

— Да? Каким образом?

— Не забывайте, Юрий Викторович, что я — огневик, и уж стихия огня должна была мне подчиниться, тем более при моём нынешнем ранге. А этот огонь меня игнорировал напрочь. Соответственно, и не стихия это была вовсе, а так, муляж. Но, предполагая, что мы увидим дальше в рамках пьесы, я посчитал нужным посодействовать прекращению этого фарса. И, честно говоря, если бы не подброшенный матери экземпляр сценария, я бы желал предметно пообщаться с директором и узнать, чем должна была закончиться пьеса. Но когда ознакомился с его содержанием… даже обрадовался, что вы столь радикально прервали представление. Но вернёмся к карт-бланшу. Я так подозреваю, вы, Юрий Викторович, пришли получить разрешение на отделение головы от тела патриарха Светловых?

— И да, и нет, — я решил быть честным. С принцем это срабатывало лучше всего. — У меня нет уверенности, что это его рук дело, но если это всё же он, то приказ императрицы никто не отменял. Я оказываюсь в затруднительном положении. Отменить приказ Марии Фёдоровны может лишь слово императорской крови. Всё же Пожарский по крови вы, а не она.

— Умно, — признал принц. — Ну что же, вот вам мой ответ. На сорок восемь часов у вас развязаны руки. Дальше, если не справляетесь, — прекращайте любые действия, либо передаёте все материалы Савельеву, и рыть будете уже под его присмотром. И постарайтесь без жертв. В театре вам это удалось.

— Ваше Императорское Высочество, а можно уже приобщить к делу Савельева?