Охота на "Черный аист" (СИ) - Март Артём

Он надеялся, что заставит меня тоже двинуться полукругом в противоположном направлении. Если бы у него вышло, через четыре шага я оказался бы лицом к низко стоящему утреннему солнцу. И конечно, его лучи немедленно бы ослепили меня.

Но я не пошел на поводу у сержанта. Остался стоять на месте, готовый к любому исходу событий.

Быстро поняв, что его уловка не удалась, Звада, наконец, напал: сделал два легких шага, а третий, закончился четко выверенным ударом ноги в корпус. Сержант метил в печень.

Я уклонился. Просто шагнул назад.

Звада справился с инерцией собственной ноги и использовал ее для следующего — прямого правой в корпус. На этот раз я позволил ему попасть, но схватил ногу. Тут же вывернул, заставив Зваду потерять равновесие.

Тот рухнул на руки, тут же вскочил, освобождая ногу.

Наливкин, видя это, звонко рассмеялся:

— Видал, че твой творит⁈ Да он играется со Звадой! Ну точно как кот с мышью!

Парни, ждавшие в строю, тут же «поломали» шеренгу, дав самим себе команду «вольно». И наши, и «Каскадовцы» кричали, свистели, подбадривали нас со Зваодой на бой.

Офицеры не обращали на это особого внимания. Таран с Наливкиным тоже внимательно следили за поединком, заинтересованные тем, кто ж победит.

Выпрямившись, Звада зло нахмурился. По-боксерски работая ногами, стал то сближаться, то отдаляться, решая, как же ему напасть в следующий момент.

Все же, соображалка у Сержанта работала. В первый раз он решил забороть меня, но увидел, что не вышло. Теперь пробовал другие возможности, например, удары ногами. Руками же — не рисковал. Не было у нас ни бинтов, ни перчаток. Потому каждый удар по корпусу мог закончиться плачевно для самого ударника.

Я не спешил атаковать первым. Мне хотелось посмотреть, на что способен Звада. Что он может показать мне в рукопашном бою. Все же, будь у меня желание, я бы мог уложить сержанта прямо тут на раз два. Мог, но не хотел.

Наливкин сделал правильный вывод обо мне. Я играл с молодым спецназовцем. Развлекался, ожидая от него чего-нибудь эдакого. Все же, передо мной был хоть и солдат-срочник, но все же член специальной группы.

Звада, наконец пошел в бой. Он подскочил, сделав короткий удар ногой по корпусу. От этого я уже не стал уклоняться. Просто повыше задрал калено, чтобы защититься от него. Хлопнуло. Я почувствовал, как вибрация прошла от ноги сержанта сквозь все мое тело. Выдержать такую атаку оказалось терпимо.

Каскадовец же, будто бы и ожидал такого исхода. Удар его получился быстрым и хлестким, а носок, не успев коснуться земли, снова взвился в воздух. Звада бил снова.

Продемонстрировав настоящую растяжку каратиста, он задрал прямую ногу высоко и быстро. Сержант метил мне в голову.

В этот раз пришлось уйти назад. Слишком силен был бы удар, решись я принять его на руки.

— Ай-ай-ай, — погрозил я Зваде пальцем, хмыкнув, — не по правилам играем.

Звада тоже нахально ухмыльнулся.

— Сержант, ты давай не балуй мне тут, — в добродушном и обычно веселом голосе Наливкина послышались нотки строгости. — Фол тебе, Звада!

— Виноват, товарищ капитан! — Выдал Звада, явно совершенно не чувствуя себя виноватым.

— Давайте, время! — Крикнул ему на это Капитан, — у вас осталось две минуты!

Звада кивнул ему и продолжил наступление. Кажется, он решил, что я боюсь его ударов ногами. И потому избрал тактику просто забить меня ими, вымотать и взять на прием в борьбе.

Ну и хорошо. Пусть дальше недооценивает своего противника.

Звада недооценил.

Он кинулся ко мне, снова ударил, целя в печень. Я уже готовил контратаку. Не успела ступня сержанта достигнуть своей цели, как я провел ловкую подсечку его опорной ноги.

Звада потерял равновесие и рухнул. Я тут же оказался сверху, схватил его за руку, в замок. Откинувшись на землю, сжал предплечье соперника. Потянул.

Каскадовец едва слышно застонал, а потом… Извернулся, словно змей и высвободил свою скользкую от пота руку из моей хватки. Откатился, принялся вставать на ноги.

Я тоже поднялся.

Кажется, теперь Звада окончательно убедился, что я далеко не так прост, как он мог себе представить.

Лицо сержанта было злым, словно у разъяренного пса. Он даже оскалил зубы на миг. А вот в глазах… В глазах его я видел сомнения.

Сержант отбросил игры, сгруппировался и пошел на меня, словно боксер. Я ответил тем же. Мы стали сближаться.

Качнув корпусом, Каскадовец подсел на полусогнутых, дал хук, целя мне в корпус. Я перехватил, прижал его руку к своему торсу, второй схватил за другое его плечо, ловко подсек сержанту ноги и бросил его через бедро.

Он хлопнулся на траву. От удара воздух со свистом вышел у него из груди.

Однако в этот раз я не стал прижимать Зваду каленом, а опустился следом.

Быстро обвил его руку обеими ногами, откинулся, вместе с захваченным предплечьем Звады, и снова стал тянуть на себя.

Если из первого замка на руку сержант смог высвободиться, то сделать это со вторым было гораздо сложнее. Он еще не отошел от броска и на пару секунд оказался выбитым из строя. Этого времени мне хватило, чтобы доставить ему достаточно боли.

Звада держался секунды полторы. Потом я почувствовал, как он хлопает свободной рукой мне по голени, обозначая, что сдается.

— Стоп! — Услышал я голос капитана Наливкина.

Я отпустил. Звада расслабившись, обмяк. Когда я принялся выпутываться из проведенного болевого и вставать на ноги, он все еще звездочкой лежал на земле.

Потом медленно повернулся, чтобы ощупать все еще болевшую руку. Наконец, поднялся.

Наливкин стал между нами. Хмыкнул, и словно рефери на боксе, взял нас за руки.

— Вот это шоу вы нам устроили, бойцы. Верно, парни? — С улыбкой до ушей спросил Наливкин у остальных.

Со всех сторон принялись доноситься звонкие солдатские возгласы:

— Так точно!

— Ну!

— Еще бы!

Бойцы гомонили, делясь впечатлениями и обсуждая бой.

— Итак! Победителем объявляется… Сержант Селихов! — Торжественно крикнул Наливкин и задрал мою руку.

Я улыбнулся, видя, как возликовали Шамабадцы. Каскадовцы же, вели себя иначе. Они довольно и весело улыбались. Малинин даже робко и тихо зааплодировал.

Что ж. Сразу видно — профессионалы. Знают себе цену и понимают, что даже проигрыш товарища не сделает их хуже или слабей. Вот у кого нужно было поучиться несчастному Симонову.

— Это был хороший поединок, — внезапно сказал мне Звада, а потом, поморщившись от боли, протянул руку, — не ожидал, что ты так умеешь. Видать, гоняют вас тут, на заставе, как надо.

— Спасибо, — я пожал его ладонь, — не забыл? Теперь ты мне кое-что должен, товарищ сержант.

— Да тихо ты, — усмехнулся Звада, — на пятерню так сильно не жми. Болит.

Звада вздохнул. Глянул на шамабадцев и громко заговорил:

— Товарищи пограничники! Я хочу сделать небольшое заявление!

И пограничники, и спецназовцы хоть и не сразу, но затихли. Уставились на Зваду все как один.

— Хочу попросить прощения у всего личного состава Шамабада, — продолжил Звада, — а также у сержанта Селихова и рядового Малюги лично! Извините, парни, что вел себя неподобающим образом!

— И у лисы! — Крикнул кто-то из погранцов смешливо, — и у лисы попроси!

— И у вашей заставской лисы тоже! — Кривовато улыбнулся Звада.

— Ну, артисты, — рассмеялся Малинин и кивнул Зваде на руку. — Чего, болит? Рука-то.

— Да так… Пустяки, товарищ капитан.

— Звездочкой помажь. К утру пройдет.

Ясир нервничал.

Он шел по белой, словно бы выгоревшей от горячего солнца тропе. Руку парня оттягивало полное ведро воды, что он нес от колодца, себе домой.

Колодец располагался не очень далеко от их дома, в южной части кишлака, но, чтобы напоить скотину, Ясиру нужно было вернуться к нему несколько раз.

Ясир поставил ведро, поздоровался с одним знакомым, жившим по соседству, потом глянул на добела засвеченное солнцем небо.