Черный Маг Императора 20 - Александр Герда

Особенно меня впечатлила крайне сложная техника, которая используется для приготовления лишь одного зелья — Эликсира Пятикратного Взгляда. Сам эликсир позволяет взглянуть на мир одновременно с пяти точек зрения. Моей собственной, моего лучшего друга, самого опасного врага, камня под ногами и звезды на небе. Забавно, правда?

Понятия не имею, для чего этот эффект может понадобиться. Возможно, для каких-нибудь заклинаний высшего порядка, которые пока не входят в круг моих понятий.

Единственное, что было написано довольно понятно даже для меня — любая ошибка в технике изготовления эликсира обязательно сведет с ума того, кто его примет. Неудивительно… Я думаю, что пока приготовишь такую сложную штуку, тоже можно запросто спятить…

Я как раз брел в общагу после занятия в «Аркануме», размышляя над тем, что жизнь ученика «Китежа» все-таки сложная штука, которая наполнена всякими несправедливыми вещами, когда мой вечер решил разнообразить Голицын своим телефонным звонком.

Давненько я его не слышал. После недавней истории с демоном, Василий Юрьевич пообещал, что скоро позвонит, однако получилось, судя по всему, только сейчас. Видимо пытался добыть какую-нибудь информацию для меня, чтобы не звонить просто так.

Впрочем, по телефону глава тайной канцелярии мне говорить ничего не стал. Вместо этого поздравил с тем, что летом меня ждет участие в турнире, а заодно пожелал успехов в нелегком деле призыва. Кроме того, сообщил, что завтра приедет в Белозерск и заедет в «Китеж», чтобы побеседовать со мной. О чем именно, само собой не сказал и оставил меня в раздумьях.

По сути, вариантов немного, ясно, что речь пойдет либо о демоне, либо о турнире. Хотя, может быть, о том и другом сразу. Чего гадать, завтра все узнаю.

Стоп… Есть еще кое-что, о чем он может захотеть поговорить со мной. Как-то я совсем упустил это из вида… Может быть, что-то случилось с Софьей, и он хочет мне об этом сказать? От этой мысли меня обдало жаром. Я тут же попытался ее набрать, однако телефон Вороновой как обычно был отключен.

Я спрятал телефон обратно в карман и подумал о том, что нужно будет поговорить с Лазаревой насчет Почтовых Свитков. Вдруг у нее получится сделать такие и для меня с Софьей. Было бы неплохо. Пусть нечасто, но вот в такие моменты можно было бы написать друг другу пару слов, чтобы отбросить ненужную тревогу.

Да, кстати… Нужно будет сегодня из Берлоги Душегуб забрать и отдать его Голицыну, чтобы он передал его Софье. Мне он пока без надобности, а ей может пригодиться. Тем более, что она видела того странного человека, который до этого околачивался возле нашего старого дома в Белозерске.

— Мальчик мой, ты же помнишь, что Душегуб — это запрещенный артефакт? — спросил у меня в этот момент Дориан. — Будь готов к тому, что Голицын будет задавать тебе неудобные вопросы о том, где ты его раздобыл.

— Знаю конечно… — ответил я и усмехнулся. — Ну что делать, скажу, что нашел. Бывает же такое. Наверное…

— Вообще-то, вряд ли, но в твоем случае, может быть и сработает, — усмехнулся Мор. — Не думаю, что такой ответ его сильно удивит. К тому же у тебя все время каким-то образом оказываются разные артефакты. В том числе и запрещенные.

Впрочем, размышлял я об этом недолго. Вскоре Красночереп подключился к нашему разговору и рассказал о том, что знает об этом мече. Когда-то давно один из его прошлых хозяев пытался добыть такое оружие, однако ему это не удалось.

В подробности артефакт-вампир не вдавался и зачем его хозяину понадобился Душегуб, рассказывать не стал. Однако я даже не сомневался в том, что вряд ли для каких-то благородных целей. Насколько я мог судить по своему опыту, все что касается темы человеческих душ, так или иначе связано с какой-нибудь неприятной темой.

Эту ночь я решил провести в Берлоге. После такого бурного начала недели будет не лишним немного восстановить свои силы в моем любимом целительном бассейне. Перекинувшись на ночь несколькими словами с демоненком, я и сам не заметил, как заснул.

Последняя мысль, которая вертелась в голове перед сном, касалась фейской пастилы. Точнее, чью тайну мне хотелось бы узнать больше всего?

Сам понять не могу, почему на ум мне пришло именно это. Видимо потому, что в Берлоге плохие мысли в голове появлялись редко, вот мой мозг и решил подбросить мне задачку с бесконечным количеством возможных ответов на нее.

Как следует отдохнув, я решил вернуться в комнату, хотя до звонка будильника был еще почти час. Что поделать, если Берлога такая штука, после отдыха в которой так и тянет чем-нибудь заняться. Чем угодно, лишь бы только не бездельничать.

Учитывая время, я решил, что самым безобидным будет заняться изучением новостей на школьном сайте. По большей части меня интересовал список учеников, которых Бобоедов выбрал для занятий экстра-менталистикой.

Оказалось, что счастливчиков на нашем курсе было всего девять человек из которых я лично знал только Любу Охотникову. Имена и фамилии остальных мне тоже были известны, но личных знакомств я с ними не водил.

Больше всего ребят было из астрального и небесного класса — по два человека. От всех остальных классов было по одному. Интересно, если бы Шуйский не перешел в «Тирлич», выбрал бы его Бобоедов или нет? Скорее всего выбрал бы. При всей моей нелюбви к Мишке, нужно признать, что с менталистикой у него был полный порядок.

Впрочем, меня это вполне устраивало. У меня было сильное предчувствие того, что мне с ним еще не раз придется пересечься в жизни, и очень здорово, что на уроках Бобоедова его не будет. Хотя… Может быть, у них в «Тирличе» тоже есть наставник того же уровня? Все возможно. Правда наличие преподавателя еще ничего не означает. Все-таки экстра-менталистика — это специальный предмет, и не факт, что он есть в новой школе Шуйского.

В общем, как бы там ни было, а я был доволен текущим положением дел. Почему бы лишний раз не порадоваться своей маленькой победе над старым врагом?

Узнав, что сегодня днем ко мне на разговор приедет Голицын, Лешка немного встревожился. Мы как раз завтракали, когда я сказал ему об этом.

— Зачем это, интересно знать? — спросил он, вяло тыча вилкой в тарелку с овсянкой, которую он залил вишневым вареньем. — Ты мне ничего не хочешь рассказать?

К этому времени мы с