Право победителя (СИ) - Романов Герман Иванович

— «Прогрызать» оборону долго, мы теряем драгоценное время. Вашей дивизии придадут три дивизиона самоходной артиллерии из резерва. Понесенные потери к вечеру будут восполнены тяжелым танковым батальоном — там три десятка «тигров». А послезавтра получите «леопарды» — этот батальон постарайтесь сразу ввести в прорыв, действуя исключительно позади «тигров», они и откроют дорогу…

Главную тяжесть боев в сорок третьем году вынесли на себе не «тигры» с «пантерами», а «четверки» с «тройками», для последних Курская дуга стала «лебединой песней», после чего танк был снят с производства. И все дело в том, что его даже длинноствольная 50 мм пушка оказалась практически бесполезной на полях сражений…

Глава 47

— Где подбили новый танк? Ничего не вижу, дымом заволокло. В оптике сплошными полосами идет, мало что рассмотреть можно.

Командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Чярняховский пытался разобраться в ситуации, но сильно мешал густой дым — степь под Павлоградом заволокло сотнями дымов от горящих танков и бронемашин, пылали три села, но больше добавляла дыма загоревшаяся сухая трава, выжженная жарким солнцем. И так происходило на длинной полосе от Запорожья до Полтавы — перешедшие в наступление германские войска встретили самый жесткий отпор, и даже когда фельдмаршал Манштейн ввел в действие сразу три танковых армии, прорыва фронта не случилось, сейчас не сорок первый, как любили приговаривать в войсках. Да и как с ходу проломить два месяца выстроенные позиции хорошо окопавшейся пехоты, усиленные артиллерией, а орудий в Красной армии сейчас было вдвое больше, а минометов втрое, чем у противника. И нехватка боеприпасов отныне канула в прошлое, теперь не приходилось отвечать на два вражеских выстрела одним своим, как бывало под Старой Руссой или во время боев на Лужском рубеже прошлой зимой, когда перешли в решительное контрнаступление.

В небе беспрерывно шло ожесточенное сражение — противник стянул крупную воздушную группировку, отмечены были новые «лобастые» истребители в большом количестве, появились и двухмоторные штурмовики. Вот только если люфтваффе «оголяло» северные направления, Ставка перебрасывала дивизии из резерва одну за другой, причем впервые появились в большом количестве поставлявшиеся по ленд-лизу американские самолеты — «митчеллы», «бостоны» и «аэрокобры». Да и советских самолетов хватало — над головами часто проносились штурмовики Ил-2, наступающие панцер-дивизии безостановочно бомбили Пе-2 и Ту-2, причем численность последних серьезно возросла, в прошлом году они летали много реже. Истребителей хватало — механизированные корпуса прикрывали Як-9 и Ла-5, две дивизии выделило командование, целый истребительный авиакорпус. Иногда появлялись И-185, быстро очищавшие небо от самолетов со свастикой. Но так на них воевали достаточно опытные пилоты, ни одного новичка, в составе числилось много героев Советского Союза, воевавших еще в Испании и на Халхин-Голе. Да и сама машина, по разговорам, ни в чем не уступала германским истребителям, имея необычайно мощный мотор в две тысячи лошадиных сил, как четыре танковых дизеля совокупно. А если учесть что советские ВВС банально превосходили люфтваффе как минимум вдвое, если не втрое, то этот численный перевес уже начал сказываться, что неизбежно в продолжительных боях. К тому же, чем больше вылетов приходится на летчика, тем быстрее он выматывается, и асы люфтваффе банально «выдохлись». В отличие от советских пилотов, а в воздух поднимались отнюдь не новички, теперь всех летчиков готовили в запасных полках более тщательно.

Впрочем, как и танкистов — это правило еще с января сорок второго года введенное маршалом Куликом скрупулезно выполнялось, за потери командиров серьезно наказывали, могли по «звезде» с погонов снять, и на нижестоящую должность перевести. Да и паузы на фронте частенько возникали, порой продолжительные, а потому не было нужды наспех подготовленные экипажи в бой бросать. Теперь их берегли, как и танки — выводы из Московской битвы были сделаны надлежащие.

— Левее смотрите, Иван Данилович, от подбитого тигра метров сто. Пелена чуть в сторону ушла, теперь его разглядеть можно!

Командир 8-го гвардейского мехкорпуса генерал-лейтенант Полубояров говорил быстро. Павел Павлович чуть ли не приплясывал на месте от волнения — в бой были введены уже две танковые бригады, вовремя поддержавшие выдвинутых вперед гвардейцев-мотострелков. Те приняли на себя главный удар эсэсовцев из танковой дивизии «Дас рейх», и ведь не дрогнули, не отошли, на что Черняховский и надеялся.

Такие полностью моторизованные дивизии по одной включались в состав каждой танковой армии, причем им придавался отдельный танковый батальон, а по мотострелковым полкам распределялись «маталыги». К тому же имелись шести тонные САУ с длинноствольными противотанковыми пушками — советской «сорокапяткой», и британской 57 мм, или «шестифунтовкой», как ее называли порой. Англичане их поставили немного, ее решили установить на гусеничном шасси, и распределить по танковым армиям. Имелись в разведбатах новые бронеавтомобили и БТР, но пока немного, и новинка — колесные самоходные 76 мм пушки, на переработанном от полноприводного грузовика «шевроле» шасси. Но опять же, только недавно изготовленная опытная партия, по батарее на разведывательный батальон дивизии, для проведения войсковых испытаний в боевых условиях.

Все новое вооружение шло исключительно в его корпус, находящийся у маршала Кулика на особом счету — Григорий Иванович к нему благоволил, еще со времен боев под Ленинградом. Как и к самому Ивану Даниловичу, который чуть больше года тому назад был полковником, а теперь быстро прошел вверх по карьерной «лестнице», став генерал-полковником за освобождение Харькова. А потому оба стремились оправдать доверие, и этой зимой совершили стремительный прорыв до Днепра, кроме них никто больше к реке не вышел. А позже приняли бой и остановили 1-ю танковую армию вермахта, а затем и 4-ю. И вот история повторяется — снова дерутся с тем же самым противником, только окрепшего за весну, поднакопившего сил, и получившего на вооружение новые танки.

— Надо выдвигать «сто седьмые» — у них есть шанс подбить тяжелые танки с большой дистанции, — негромко произнес Черняховский, разглядывая в бинокль подбитые «тигры». И тут же предложил:

— «Сорок третьи» отправить в обход, за фланг — дымы ведь полосой тянутся. Стволы 85 мм борт точно возьмут, что «тигра», что этих «зверей», вряд ли там броня толще, не может такого быть. А вот пушка какая-то у них необычная, без набалдашника и вроде бы толще стволом. Хотя кто его знает, далековато. Надо постараться ночью наши подбитые танки эвакуировать, тогда по пробоинам ясно будет, каким калибром по нашим машинам били. И постараться хоть один вражеский танк захватить. Кто сумеет, к «знамени» сразу всех представить — сам награждать буду. А вот сейчас попробовать бой навязать на дальней дистанции, посмотрим каков противник. Если внимание отвлечем, то батальон сможем на фланг вывести…

В степной полосе украинского чернозема Pz-VI являлся самым страшным противником для «тридцатьчетверок», поражая их с таких расстояний, на которых те не могли нанести противнику какого-нибудь действенного ущерба. Вся надежда была именно на обходы, но опять же, на открытой местности это практически запредельный риск, чреватый огромными потерями. Это только в мемуарах тыловиков и политработников «тигров» истребляли чуть ли не десятками…

Глава 48

— Совсем они нас презирают, за мужиков-лапотников принимают. А иначе объяснить не могу, почему Манштейн с Гудерианом основные принципы оперативного искусства нарушают. При недостатке сил нельзя вести наступление по двум расходящимся направлениям, нужно концентрировать силы исключительно на нанесении главного удара, А им сразу захотелось и Харьков взять, и Донбассом снова овладеть, а так не получится при нехватке силенок, особенно когда у обороняющегося противника вдвое больше дивизий, и втрое бронетехники, тут пупок развяжется.