Воин-Врач IV - Олег Дмитриев
К идее визита с горячим одобрением и восторгом отнёсся и делегат от Болгарии, Георгий Войтех. Он вторым из присутствовавших не был наследным правителем, как и Хаген Рыжебородый, но к личной власти и не рвался. Целью его приезда было приглашение на болгарский трон какого-нибудь родовитого князя-воина, чтоб помочь с организацией, а то и возглавить восстание против Византии, которая собирала деньги на войну с сельджуками со всех подконтрольных территорий, но на этот раз делала это очень уж сурово. Про восстания и революции за столом не говорили, щадя чуткую душу и уши Феофании, но решение уже было, и болгарского олигарха, представителя одного из древнейших аристократических родов, более чем устроило.
Чехи и поляки перестали бодаться за какие-то леса с лугами, поняв, что в изменившихся условиях, с теми самыми шестьюдесятью четырьмя ратниками вместо одного, это было мелко и несерьёзно. И в их разговорах зазвучали слова «Франкония», «Швабия» и «Бавария», наверняка всерьёз озадачившие бы Генриха. Хотя, доведись ему очутиться здесь, его бы очень многое удивило и расстроило, конечно.
Общее торговое пространство и военный союз от Норвегии до Албании — вот что получалось. Контроль над Вислой, Одером и Дунаем. Выход к Адриатике. Поэтапный переход на расчёты русскими гривнами и гривенками, который обещал очень упростить взаимодействие, убрав все те лишние этапы, что так расстраивали Глеба. Чтобы получить что-то из, к примеру, франкских или фризских земель, требовалось договариваться либо с северянами, либо с Любицкими, либо с венграми. Первые два варианта выходили выгоднее — торговля и доставка по воде всегда была гораздо дешевле, чем по суше. Но чтоб понять цену, требовалось учитывать очень многое, от урожайности года до настроения кормчего и погоды по маршруту. Всё это влияло на конечную стоимость, а то, что покупалось за марки, фунты или гульдены, потом продавалось нашим за гривны. Которые на Двине, Днепре, Десне или Волхове имели разный вес. Раньше. Теперь уже одинаковый.
Задумка Глеба по товарообороту вполне уверенно выполняла и перевыполняла план, наводя на светлые воспоминания о комсомольской юности и социалистических соревнованиях. К уже имевшимся во владении или пользовании великокняжеского торгово-логистического товарищества лодьям и насадам в скором будущем должны были добавиться ещё три судна, работа над которыми уже велась на новгородских верфях. По Двине такие, чтоб могли брать на борт до двадцати тысяч пудов груза, никто не делал, а на Ильмень-озере были мастера. В стоимости судов приняли посильное участие любичане, которых сын в очередной раз «купил» — пообещал «простить» часть ранее выданных кредитов, если они вложатся в постройку. И взрослые пузатые и бородатые дядьки привезли новгородцам настоящую гору серебра, в пояс кланяясь потом Глебу за оказанную божескую милость. Фактически просто перекладывая его же деньги из одного его кошеля в другой, тоже его, отдавая уже имеющийся долг не в казну или сундуки, а сразу внося условленный задаток за строительство флагманов будущей торговой флотилии. Ещё и на доставке сэкономил, хитрец, на перевозке серебра от Киева до Ильменьских доков против течения. Об этом с ним ещё один многообещающий разговор получился.
Сидели над картой, планируя, считая и проверяя по нескольку раз временны́е и денежные преимущества новых маршрутов, которые должны были стать доступными русским грузам, если удастся сговориться во Владимире-Волынском. До выхода оставалась буквально пара дней.
— Смотри, вот тут, где Двина наша в Варяжское море впадает, места есть красивые и удобные. Там бы порт заложить большой, со сходнями и пристанями хитрыми, на две высоты, чтоб с наших лодий на кнорры северян перегружаться быстро. Можно, наверное, придумать, как та́ли и блоки использовать, но тут Кондрата надо звать, сам я не соображу, — я смотрел на то место, где в моём времени была Рига. — Если под Смоленском, тут вот, где с Ка́спли на Днепр волок лежит, тоже что-то поумнее сладить — дня три-четыре можно сберечь. А то и все пять, — князь почесал правую бровь.
— Те же та́ли, какими рыбу с Почайны поднимали? — уточнил Глеб.
— Да. Говорили, что даже те, что мы на скорую руку сляпали, чуть ли не три сотни пудов вытянули. Рыбы там, конечно, мало было, льдин больше наловили…
— Дядька Кондрат говорит, весны ждёт-не дождётся, как берег оттает, чтоб можно было быки-опоры ладные вколотить. На них, на дубовых, грозился этот твой «кран» сделать таким, чтоб пять сотен поднимал за раз, — внимательно глядя на карту и «шагая» по ней очень импровизированным циркулем из расщеплённой и перевитой ниткой палочки, отозвался сын.
Восемь тонн выгрузить или перебросить на другое судно разом — это очень хорошо. Значит, новгородцы смогут раз в пять меньше на разгрузке-погрузке стоять, сперва тут, у нас, а там, глядишь, и по остальным крупным портам задумку переймут. Вон, стиралки-то переняли уже, в Европу и Скандинавию теперь десятками уходят. И, что удивительно, спрос не падает в тех краях. Наши-то ушлые, Псковские-Новгородские, взяли по парочке, нехотя и лениво, на пробу, дескать, а потом стали сами такими приторговывать. Попроще, понятно, и ломались их поделки-подделки чаще гораздо, но они показали высокое коммерческое мастерство и изворотливость, восхитившие разозлившегося было Глеба: стали за небольшие деньги чинить свои стиралки, подрядив под это по одному плотнику почти в каждом крупном городе в своих краях. Схема, идеально работавшая тысячелетиями, как выяснилось: купить дешёвое барахло, а потом потратить ещё три-четыре его стоимости на починку или расходники. Но не сразу же, не одновременно. А это куда как подъёмнее, чем купить сразу хороший товар, но подороже.
Пересчитав ещё раз маршруты, сын крепко задумался, чиркая свинцовым карандашом по бересте.
— Ну, как ты, бать, говоришь — не дороже денег. Санные да речные караваны с серебром часто гонять придётся, на охрану, на кормёжку, на ночлег тратиться. Но оно точно того стоит, — уверенно кивнул он. А я вспомнил ещё кое-что из той книжки, что из-за Лёшиного забора бубнила искусственно-интеллектуальная девка из смартфона.
— Гляди-ка, сын: ставим в Полоцке, здесь, в Киеве, да в том порту, что в устье Двины будет, и ещё, где надумаем, по теремку или даже острожку малому.
