Охота на "Черный аист" (СИ) - Март Артём

— Селихов… — Хотел было воспротивиться Шарипов, но Наливкин его остановил, попросил особиста все же выслушать меня.

— Мы с вами понимаем, что этот человек не тот, за кого себя выдает. — Начал я, — более того, я почти уверен, что он не имеет никакого отношения к душманам, которые взяли Искандарова.

— Я тоже так думаю. Но пока что это ничего не меняет, — строго сказал Шарипов.

— Но зато, он явно говорил с теми, кто точно принадлежит к банде.

С этими словами я указал на погибших душманов, которых резал одноглазый. Они, обезглавленные, так и остались лежать аккуратным рядком. Аисты завязали им руки за спиной, а одноглазый, после казни каждого из них, аккуратно уложил головы духов рядом с их телами.

— Я предполагаю, что и неизвестные душманы, и «Аисты» тоже ищут Искандарова. Они шли по следу бандитов Камран-Хана. Думаю, им просто посчастливилось найти на стоянке членов банды этого вожака. Их захватили, допросили, а потом казнили.

— Считаешь, этот, — Наливкин кивнул назад, на раненного «духа», — может что-то знать о том, где находятся бандиты, которые захватили нашего разведчика?

— Совершенно верно. Я думаю, он может знать что-то полезное о том, где находится Искандаров. Но, как заметил, товарищ капитан, — я глянул на Шарипова, — времени основательно колоть пленника у нас нет. На счету каждая секунда. Но у меня есть кое-какие мысли о том, как вывести его на чистую воду. Как припугнуть. Причем эффективно, а главное, быстро. Правда, мне понадобится ваша помощь, товарищи капитаны. Ведь главная наша задача — вернуть Искандарова на Родину. И если все обстоит так, как я думаю, пленник сослужит нам в этом хорошую службу.

Офицеры переглянулись.

— Я против, — отрезал Шарипов. — В моих глазах ты, Селихов, потерял всякое доверие.

— А в моих — приобрел, — возразил ему Наливкин, — потому, выкладывай, Саша. Только быстро.

— Есть, — кивнул я и понизил голос: — Значит, идея такая…

Абади чувствовал, что напуган. Однако пока что у него успешно получалось бороться с этим страхом. Бороться и держать себя в руках.

— Че уставился? — Грубо бросил ему высокий и крепкий лейтенант, один из двух братьев, которых поставили над ним конвоем.

Второй, очень похожий на первого, стоял рядом и молчал. Покуривал сигарету.

Двое, как он понял, офицеров и сержант застыли немного в стороне и о чем-то тихо советовались. Другие представители группы советских бойцов занимались своими делами: один следил за собаками, обнюхивающими тела душманов. Другие разговаривали с освобожденными советскими пленниками. Оказывали им медпомощь.

Офицеры стояли слишком далеко, чтобы услышать хоть что-то. Потому Абади пытался подслушать разговор хотя бы солдат с бывшими пленниками.

В груди Саида щемило от страха. Это чувство не давало агенту сосредоточиться.

Единственное, что ему удалось узнать из разговора советов это то, что пленных расспрашивали, где они служили и когда, а еще по какой причине, оказались в плену.

Что ж. Судьба Абади была незавидна. Группа спецназа, а что это именно спецназ, Абади не сомневался, хотела взять его в плен и передать своим же, уже направившимся сюда силам.

О том, с кем именно Саид имеет дело, он догадался достаточно быстро. Отсутствие любых знаков различия на форме бойцов не сбило его с толку.

Оставалось уповать только на то, что «Черный Аист» успеет вернуться до момента, когда спецназовцы заберут его отсюда. Абади очень на это надеялся.

У шпиона не было абсолютно никаких иллюзий относительно того, что как только он попадет в руки советских спецслужб, то сразу расколется. И все же, он рассчитывал, что его наспех придуманная легенда, и как ему казалось, убедительная игра, введет советских солдат в заблуждение.

Они не должны понять, кто попал к ним в руки. А там уже ему на помощь вернется Нафтали. То, что командир «Чохатлора» захочет отомстить, не вызывало у Саида никаких сомнений. Вопрос был только в том, поспеет ли он вовремя.

Сейчас в этот самый момент, Нафтали упорно соображал, как ему задержать советский спецназ. Как сделать так, чтобы они не ушли раньше времени.

Он собирался претвориться, что ему хуже из-за раны. Притвориться неспособным не то что идти, даже встать с места. И уж точно неспособным ехать верхом.

«Немного времени, — думал он, — мне нужно выиграть лишь немного времени».

— Что это за чушь⁈ — Вдруг крикнул один из офицеров в звании, как он слышал, капитана, а по внешности — таджик, — вы и так уже поставили под угрозу операцию из-за этого душманского выродка! Нужно продолжать исполнять боевую задачу, а он будет лишь нас задерживать!

Кажется, среди военных, что совещались чуть в сторонке, назревал конфликт. Абади решил, что это хорошо. Чем дольше они будут спорить, тем больше времени потеряют.

— У нас нет выбора, — возразил другой мужчина, тоже капитан, и как понял Саид, командир всей группы, — с пленным нужно что-то делать, ясно вам?

— Я уже жалею, что он выжил! — Возразил таджик, — лежи он вон там, вместе с остальными, проблем бы было меньше!

От этих слов советского офицера, у Абади по спине и ногам побежали неприятные мурашки. Из-за этого рана в бедре заныла еще сильнее.

— И что вы предлагаете? — Спросил командир.

Таджик обернулся, холодно посмотрел на Саида. Абади сглотнул неприятный ком беспокойства, затерявший в горле.

— От него нужно избавиться. Иначе мы рискуем сорвать выполнение главной задачи.

Второй офицер засопел. Поджал губы.

— Как-то это… не по-человечески. Он же все-таки пленный.

— Выбирать не приходится, товарищ капитан! Либо его жизнь, либо жизнь советского разведчика! Решать вам! А этот душман же мог попытаться сбежать. И мы могли пресечь эту попытку силой оружия. Не так ли?

Командир советского спецназа наградил Абади суровым взглядом.

— Вы правы. Он мог бы… Ну, в конце концов, этот хотел наших ребят порезать. Селихов! — Позвал он сержанта, ждущего все это время рядом с офицерами.

— Я.

— Кончайте этого. Он будет нам обузой.

У Абади аж дыхание сперло. Несколько мгновений он боролся с желанием закричать им на русском, что его нужно оставить в живых. Что он важный человек, и сможет поделиться информацией в обмен на жизнь. Однако у Абади была крепкая воля. Потому он сдержался. А дальше, принялся быстро соображать, как же выкрутиться.

— Возьмите с собой товарища Шарипова. А душама отведите подальше, — продолжал командир, — куда-нибудь вон за те камни. Я сегодня на смерти уже насмотрелся. Хватит с меня.

— Есть, товарищ капитан, — невозмутимо ответил сержант, которого назвали Селиховым.

А потом он снял автомат с плеча и передернул затвор. Вместе с капитаном по имени Шарипов, направился к Абади.

Глава 24

— Встать, — сурово бросил я Душману и кивнул автоматом.

Лицо духа вытянулось. В глазах читалась смесь недоумения и страха.

Потом он что-то залепетал на Пушту.

— Он говорит, — тут же перевел Ефим Маслов, — что не может встать из-за раны в ноге.

— Ну что ж, — сказал я хмуро, — тогда передайте ему, товарищ лейтенант, что если он не поднимется на ноги, то придется застрелить его прямо тут, у этого камня. А если уж встанет, у него будет время еще чуть-чуть прожить.

Маслов глянул на меня как-то недовольно.

Идея с казнью пленного не понравилась никому. Ведь о нашей небольшой хитрости знали только я, особист и капитан Наливкин.

Глушко, после перепалки капитанов даже поспешил к Наливкину, стал спрашивать его, всерьез ли капитан собирается убить душмана. Капитан не подвел. Придерживаясь плана, он убедительно сообщил Глушко, что именно такой приказ он и отдал.

Глушко спорить не стал. Только наградил меня, человека, назначенного палачом пленного, холодным взглядом.

Ефим все же заговорил с пленником. Тем не менее глаза душмана заблестели от страха уже давно. Он стал умоляюще глядеть на нас, лепетать что-то указывая на раненую ногу.