Ложная девятка. Пятый том (СИ) - Риддер Аристарх

Раз за разом наша защита оставляла нападающих киевлян в офсайде. Притом офсайдная ловушка — искусственное положение «вне игры» — у нас удавалось очень и очень эффектно и эффективно. Только Беланов чуть зазевается— и он уже на метр ближе к воротам Сарычева, чем наша защита. Пас от игрока, владеющего мячом, и на бровке загорается флажок — вне игры. А потом еще вне игры, и еще вне игры. Блохин попытался принять мяч на одной линии с нашими защитниками, но нет — в момент передачи вся четверка делает два-три шага вперед, и, извините, снова флажок.

Плюс еще и Валера Сарычев, которому объективно было тяжело подстроиться — он так и не переборол в себе вот эту манеру застывания на линии ворот — в игре с киевским «Динамо» был куда более мобилен и два раза очень четко и грамотно подстраховывал наших оборонцев и те редкие попытки атаковать из глубины, которые все-таки получились у киевлян, в результате закончились мячом в руках Сарычева.

Так что товарищеский матч с киевлянами закончился нашей сухой победой 4:0 и полным отсутствием ударов по нашим воротам из пределов штрафной. «Торпедо» не дало сделать киевскому «Динамо» вообще ничего.

А спустя неделю состоялся следующий контрольный матч, в котором против нас играли наши соседи — московские спартаковцы. Команда Константина Ивановича Бескова, точно так же как и киевское «Динамо», являлась одним из главных специалистов в СССР по атакующему футболу. Плюс в составе «Спартака» есть еще и такой техничный игрок, как Черенков. Поэтому посмотреть, как линия будет работать в матче против этой команды, было не только любопытно, но и полезно.

И спустя 90 минут после стартового свистка можно было с полной уверенностью сказать, что отлично работает линия. Как и в случае с киевским «Динамо», наш соперник выглядел ошарашенным. То, что Рудаков и Черенков — главные атакующие силы «Спартака» — в новых условиях теряются и не знают, что делать, стало очень приятным итогом этой игры для Стрельцова. И, наоборот, причиной самой настоящей фрустрации для Бескова, который к концу матча уже не стеснялся в выражениях.

Правда, костерил Константин Иванович не своих оплошавших форвардов и полузащитников, а хитрых защитников «Торпедо» и наш тренерский штаб, «которые придумали „какую-то х…ю“, которая не позволяет нормальным людям играть в футбол!»

Но надо отдать должное Бескову — несмотря на свой почтенный по футбольным меркам возраст и общую горячность и несдержанность, которая ему была присуща, после матча он вместе со своим помощником засел в кабинете Стрельцова. И там состоялась более чем двухчасовая дискуссия двух тренерских штабов на тему того, что же сейчас произошло на поле.

То, что наши тренеры обсуждали со спартаковцами тактику, мне стало понятно, потому что я выступил своеобразным докладчиком и произнес целое выступление по поводу того, что пришло мне в голову и как в итоге мы дошли до такой жизни.

И этот момент, который мне, человеку из XXI века, казался диким и немыслимым — то, что тренеры одной команды делятся своими тактическими ноу-хау с прямыми конкурентами по чемпионату, — здесь, в Советском Союзе, было вполне естественно. И Бесков не первый, с кем Стрельцов обсудил линейную тактику. Точно такую же дискуссию, только даже более длительную и жаркую, я видел после матча с киевским «Динамо». Лобановский точно так же, как и Бесков, захотел получить объяснение от Стрельцова и Воронина на тему того, что произошло, как они додумались до линейной тактики и какие могут быть методы борьбы с ней.

И это наглядно показывало разницу между советским футболом и российским, а может быть, даже и мировым. Насколько я понимаю, только здесь, в Советском Союзе, между тренерами команд-конкурентов существовал вот такой вот обмен мнениями. И только здесь все тренеры по-настоящему делали одно дело — трудились, не побоюсь этих слов, на благо не одного конкретного клуба, а всего советского футбола.

Так что становилось понятно, что если мы хорошо покажем себя в Европе с помощью новой тактики, выиграем Кубок УЕФА, то если не к чемпионату мира, то к следующему сезону уже все советские команды будут играть в линию. А там уже и весь остальной мир подтянется.

Сразу после завершения сочинских сборов «Торпедо» получило небольшую передышку — буквально неделю, а затем мы снова должны были собраться вместе и готовиться к началу сезона. Но это не относилось ко мне, а также к остальным парням-сборникам, потому что сразу после завершения этого учебно-тренировочного сбора «Торпедо» мы — я, братья Савичевы и Заваров — улетели на Остров Свободы.

Именно там, на Кубе, недалеко от Гаваны, сборная Советского Союза провела первый после трагических испанских событий иностранный сбор. И самое важное и самое радостное для меня в этом было то, что Эдуард Васильевич Малофеев, наш главный тренер, полностью восстановился после болезни и полученных травм и присоединился к команде.

Валентин Козьмич Иванов, его помощник вот уже на протяжении двух лет, к сожалению, пока что восстанавливался. В отличие от Малофеева, инфаркт Иванова был настоящий, и мой первый тренер в основе «Торпедо» и легенда нашего клуба все еще находился на больничной койке. Как и два моих одноклубника — Харин с Добровольским. Ребята, правда, находились на больничной койке не буквально, а фигурально — они потихоньку уже приступали к тренировкам, правда, индивидуальным. Но в составе сборной их еще не было, что естественно.

А если говорить обо всех остальных, то сборная была в полном составе.

Само собой, что собрались мы на Кубе не для того, чтобы воздать должное горячим мулаткам и привезти домой пару десятков литров «Сантьяго де Куба», а для того, чтобы подготовиться и сыграть товарищеский матч с хозяевами следующего чемпионата мира — с мексиканцами.

Если бы не события на Канарских островах, то этот сбор мы провели бы не на Острове Свободы под охраной — такое ощущение, что всей кубинской армии и пары десятков сотрудников КГБ, — а в Мексике, непосредственно там, где нам, собственно, и играть. Но отголоски тех трагических событий все еще звучали в воздухе. Именно поэтому сборная Советского Союза готовилась к матчу на Кубе, а на игру мы прилетели в тот же день и спустя час после финального свистка улетели обратно в Гавану.

И что было хуже всего в этой ситуации — так это то, что на полном серьезе в федерации обсуждалась возможность сохранения той же схемы и на время проведения чемпионата мира. Наши чиновники действительно хотели, чтобы сборная базировалась на Кубе, а на матчи летала самолетами.

С точки зрения обладателей больших звезд на погонах — а мнение этих людей в данной ситуации было определяющим — можно было обеспечить безопасность. А то, что из-за постоянных разъездов и перелетов сборная Советского Союза будет в заведомо проигрышной по сравнению с остальными ситуации, никого не волновало. Повторение канарских событий не должно было случиться.

Ну а если говорить о самой товарищеской игре, которая состоялась на легендарной «Ацтеке» и собрала аншлаг, то сборная Советского Союза — это сборная Советского Союза. И когда с ней все в порядке, когда она в хорошей форме, бежит, дышит и думает, то мексиканцы — на самом деле не самая последняя страна в футбольном табеле рангов — мало что могут нам противопоставить.

И этот товарищеский матч показал это более чем наглядно. 3:1 — уверенная победа сборной Советского Союза. То превосходство, которое мы имели в этом матче… На самом деле все должно было закончиться для хозяев поля еще более печально. Ну а 3:1 — это нормально.Так что кубинский сбор удался.

После него я продолжил готовиться к сезону в составе «Торпедо». И спустя еще две недели можно было сказать, что мы подходим к первому матчу с «Варегемом» во всеоружии. Даже Харин с Добровольским были переведены в общую группу, и само собой, не в начале марта, но скорее ближе к его концу, парни займут свое заслуженное место в основном составе.

Ну а пока нас ждал первый четвертьфинальный матч Кубка УЕФА, а за ним и старт нового футбольного сезона в советском первенстве. футбольный 1986 год вот-вот начнется.