Идеальный мир для Химеролога 5 - Олег Сапфир

«Химерология и духовная магия в одном флаконе, — отметил я про себя, стиснув зубы. — Интересный коктейль. И очень грязный».

Маска буквально вросла в лицо парня. Дерево пустило корни в плоть, магические нити сплелись с нервной системой. Отодрать её сейчас — значит содрать вместе с лицом, а то и с половиной мозга.

Нужно было действовать жёстко.

Я перестал осторожничать. Собрал все остатки свободной энергии, которую накопил, сжал её в плотный ком и ударил.

Это был ментальный таран. Я влил в маску такой поток силы, что дерево затрещало. Защитные контуры вспыхнули и перегорели от перенапряжения.

На долю секунды хватка ослабла. Маска отлипла от лица, повиснув на тонких нитях слизи и энергии.

— Сейчас! — рыкнул я.

Я рванул маску на себя. Раздался чмокающий звук разрываемой плоти.

Парень дёрнулся и обмяк.

А я, не теряя ни мгновения, развернулся и с силой швырнул чёрный кусок дерева в аквариум, целясь точно в открытый верх. Маска шлёпнулась прямо на треугольную голову анаконды.

И тут же приросла к ней, как родная.

Тело змеи, свёрнутое кольцами, напряглось, как стальная пружина. По чешуе прошла волна дрожи.

А потом начался кошмар.

Анаконда издала звук, который змеи издавать не могут в принципе. Это был пронзительный вибрирующий визг, от которого стекло пошло трещинами и разлетелось во все стороны.

Змея начала расти. Её тело раздувалось, чешуя лопалась, а из-под неё лезла новая — чёрная, матовая, похожая на обсидиан. Вдоль хребта с влажным хрустом выстрелили костяные шипы.

Но самое интересное происходило с передней частью туловища. Рёбра разошлись, кожа натянулась и порвалась, выпуская наружу пару крыльев, которые на глазах наливались кровью и расправлялись, становясь огромными перепончатыми парусами.

— Что за чертовщина… — граф Архипов попятился к стене.

Энергия хлестала из твари во все стороны, сбивая картины со стен и опрокидывая мебель. Это был первозданный хаос рождения монстра.

Тварь, уже мало напоминающая змею, поднялась на хвосте, расправила крылья, которые заняли полкомнаты, и раскрыла пасть, похожую на мясорубку, усеянную рядами игл.

— Ш-Ш-Ш-Х-А-А-А!

Из её глотки вырвался фонтан густой зелёной жижи. Литры концентрированного токсина, способного растворить камень.

Жижа летела прямо в нас — в меня, в графа, в застывшего столбом Донского…

Я действовал на рефлексах.

Поднял руку и резко рубанул ладонью воздух, выплёскивая остатки магии в защитное плетение.

— Рассеивание!

Заклинание ударило в поток яда. Зелёная жижа, не долетев до нас нескольких сантиметров, зашипела, превратилась в пар и устремилась вверх, к потолку, где и растворилась, оставив после себя только едкий, но безвредный запах.

— Фух… — я опустил руку. — Пронесло.

Я повернулся к Дмитрию Львовичу. Главный инспектор Империи стоял с побелевшим лицом, глядя на чудовище, которое теперь возвышалось посреди разгромленной спальни, скребя крыльями по паркету.

— Ну что, Дмитрий Львович, справляйтесь с ней. Вы же говорили, что возьмёте её на себя.

Донской перевёл взгляд с твари на меня.

Граф, вжавшись в стену, смотрел на инспектора с немой надеждой.

— Ну? — прохрипел Архипов.

Донской сглотнул и поправил галстук дрожащей рукой.

— Ну… я как бы не рассчитывал на ТАКОЕ… Я думал, будет просто большая змея. А это… это же демон какой-то! С ней вообще реально справиться?

Я хмыкнул, глядя на то, как тварь примеривается для прыжка.

— Дилетанты… Конечно, всё можно убить. Если оно живое, значит, оно смертное. Вопрос только, каким количеством сил и… жертв.

В этот момент монстр прыгнул.

Но гвардия графа не зря ела свой хлеб.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались бойцы в тяжёлой броне.

— Барьер! — рявкнул командир.

Трое Одарённых синхронно вскинули руки, и перед нами возникла полупрозрачная стена мерцающего света.

Тварь врезалась в щит с грохотом товарного поезда. Барьер пошёл трещинами, но устоял.

— Эвакуация! — орал командир.

Двое бойцов подхватили бесчувственное тело сына графа и потащили его к выходу. Ещё двое закрыли собой Архипова. Один, самый здоровенный, заслонил своим телом меня и Донского, подняв ростовой щит.

— Уходим! Живо!

Всё было сделано грамотно. Чётко, без паники, по отработанной схеме. Я даже мысленно поставил им плюсик.

Мы отступали в коридор под прикрытием щитов, а за нашими спинами бесновалось древнее чудовище, круша мебель и пытаясь пробить магическую защиту.

'Да, я знал, что так будет, — думал я, оглядываясь на ревущего монстра. — И планировал примерно то же самое. Снять проклятие, материализовать духа…

Но был один нюанс.

Я не Охотник. Считать закрытую душу, запечатанную в артефакте, не так-то просто, да и времени особо не было. Я думал, там сидит дух обычного змея, ну, может, усиленного. А это…

Я посмотрел на то, как тварь бьётся в стену, пытаясь прорваться в коридор.

Не ожидал, что она настолько древняя. Этой сущности тысячи лет. И она очень, очень голодная.

На моих губах появилась улыбка.

Кажется, будет весело…

Глава 15

Среди суматохи и криков, когда гвардейцы, прикрываясь щитами, тащили бесчувственное тело наследника и полуживого от страха графа к выходу, в коридоре появилась ещё одна фигура.

Она двигалась против течения. Спокойно, размеренно, как ледокол. Тёмный просторный балахон с глубоким капюшоном скрывал очертания тела, делая её похожей на монаха-отшельника, который ошибся дверью и попал на войну.

Никто не обратил на неё внимания. Гвардейцам было не до того — они спасали своих нанимателей. Донской был слишком занят тем, чтобы не поседеть окончательно.

А я улыбнулся.

Семён Петрович, старый надёжный вояка, сработал чётко. Я отправил ему сигнал ещё до того, как начал медитацию. Простое сообщение: «Доставь „посылку“ по адресу как можно быстрее». И он доставил.

Фигура поравнялась со мной и замерла.

— Все вон! — рявкнул я, перекрывая шум разрушения, доносившийся из спальни. — Уводите гражданских! Я задержу тварь!

— Но Виктор! — попытался возразить Донской. — Это самоубийство!

— Дмитрий Львович, бегите, пока есть возможность! — я подтолкнул его в спину.

Гвардейцы не стали ждать второй команды. Подхватив графа и инспектора, они рванули к лестнице.

Коридор опустел.

Я повернулся к фигуре в балахоне.

— Ну что, готова?

Она молча кивнула.

Мы вошли в разгромленную спальню.

Здесь царил ад. Древний дух, обретший плоть, буйствовал. Огромная крылатая змея с костяными шипами крушила мебель, разрывала когтями картины и поливала стены кислотой. Увидев нас, она издала торжествующий визг и развернулась.

Я подошёл к уцелевшему креслу, смахнул с сиденья обломки какой-то вазы и вальяжно уселся, закинув ногу на