Отморозок 5 (СИ) - Поповский Андрей Владимирович
— Конечно, товарищ майор, — утвердительно киваю я.
— Хороший парень, и порядок в части поддерживает и молодежь натаскивает, — продолжает Кабоев — Но он у нас скоро уходит на дембель. С ним уходят парни из его призыва, которые помогали ему воспитывать молодежь и прививать им любовь к созидательному труду на благо Родины. Нужно продолжить эти хорошие традиции и сохранить порядок в части. Ты сам уже столкнулся с реальностью, и видишь, какой у нас здесь контингент собрался. Призывались из разных республик, многие по-русски не умеют толком говорить. А нам на это скидку никто не даст. Потому, что все порученное нам Родиной и партией, должно быть выполнено в срок, и наилучшим образом. Ведь мы здесь своим трудом поднимаем обороноспособность нашей страны и строим самое справедливое общество всеобщего равенства и благополучия.
Кабоев еще несколько минут распинался передо мной, рассказывая, насколько важными делами мы тут занимаемся. Я кивал и всем своим видом выражал полное одобрение его словам. Сука! Мы тут не обороноспособность поднимаем, а горбатим лично на тебя, и на несколько заинтересованных лиц, в командовании батальона. Нет, конечно, мы что-то и для государства делаем, хотя непонятно, причем тут солдаты, если нужно сделать ремонт в школе, или перебрать гнилые овощи на складе консервного завода? Если бы еще военные объекты строили, или ремонтировали, то это одно, а закрывать дыры гражданского строительства бессловесными солдатиками, как-то не комильфо для мощного советского государства. Да, и на счет равенства, ты это «духам» расскажи, которые в твоей же части «дедушек» обстирывают и по взлетке летают от поджопников и зуботычин.
— Так вот, Юра, что я хочу тебе предложить, — вернул меня на землю Кабоев, — После ухода Засеева, у нас в батальоне, не должен образоваться вакуум власти. У нас есть хорошая замена Засееву — сержант Гаглоев Дато, ты его тоже должен знать. Я хочу, чтобы ты, вместе со своими наиболее перспективными парнями, влился в его команду и поддержал его усилия по воспитанию нашего молодого пополнения. В свою очередь, могу тебя заверить, что люди помогающие командованию батальона, имеют весьма существенные привилегии в нашей части, и их служба проходит в несравненно более комфортных условиях чем у остальных. Но это и понятно, активные военнослужащие, болеющие за общее дело, должны поощряться в первую очередь. Кроме того, особо отличившиеся военнослужащие из числа активистов, по результатам выполненной работы премируются довольно значительными денежными суммами и отпусками. Так что, ты на дембель сможешь уйти с не с пустыми руками и порадовать родителей, а до дембеля несколько раз съездить домой.
— Спасибо товарищ майор,— широко улыбаюсь я, но вынужден отказаться от вашего заманчивого предложения.
— А что тебя смущает? — Совершенно искренне удивился комбат.— По моему, в том, что я тебе перечислил, присутствуют одни только плюсы.
— Да, так-то оно так, вот только личности Засеева и Гаглоева сразу ставят крест на всем, — пожимаю я плечами. Раз вы сами сказали, что у нас разговор неформальный, я вам честно скажу. Я, конечно, выполню все ваши распоряжения как командира батальона, но помогать Засееву и Гаглоеву в их «воспитании» молодежи не стану. Не нравятся мне их методы, да и вообще, их отношение к товарищам по службе не нравится.
— У тебя есть конкретные примеры их плохого отношения к сослуживцам? — Кольнул меня своими черными глазами Кабоев. — У нас в части есть замполит, майор Сухов Михаил Генадьевич, есть комсомольская организация. Ты можешь вынести вопрос о неподобающем поведении Засеева и Гаглоева на комсомольском собрании. Или, если ты знаешь о чем-то очень серьезном, ты можешь даже обратиться к капитану Алкснису из особого отдела, он тебя внимательно выслушает и, я тебе гарантирую, что будут приняты все меры, чтобы наказать виновных, если они действительно совершили что-то неподобающее для советского военнослужащего.
Кабоев испытывающе смотрит на меня, ожидая ответа. Ну да, идея отличная призвать Жоржа к ответу за беспредел через комсомольскую организацию. Я сейчас просто лопну от смеха. Интересно, а Жорж вообще комсомолец? Эдик говорил, что он судим, значит, вряд ли. Особист Алкснис — рыбий глаз. Беседовал я тут с ним после драки на спортплощадке. Очень неприятный и скользкий тип. Что, эта сволочь, как и замполит, не знают что ли о том, что творится у них в части? Сто процентов, здесь есть стукачи, которые докладывают им обстановку на местах, но раз ничего не предпринимается, и землячество Жоржа процветает, значит, оно им выгодно. Не зря ведь комбат так за Жоржа и Дато ратует.
— Нет, товарищ майор,— отрицательно качаю головой, — никаких фактов, о неподобающем поведении старшего сержанта Засеева и сержанта Гаглоева у меня нет. Между нами присутствует личная неприязнь, которая делает невозможным наше с ними сотрудничество.
— Говоришь, испытываешь такую личную неприязнь что аж кушать не можешь. — Блеснул знанием классики советского кино комбат, — Не нравятся тебе их методы воспитания? А как ты заставишь нормально работать патологических лентяев и бездельников? Как ты по-другому заставишь их поддерживать порядок в части? К нам сюда загоняют всякий сброд, дай им волю, и они сами зарастут тут грязью по уши и ничего делать не будут, а уж на стройке работать и подавно не станут. Засееву, хочешь не хочешь, приходится разговаривать с ними на понятном им языке. И это у него хорошо получается.
— Товарищ майор, можно и по-другому. Вы же сами говорили, что довольны нашей работой на объекте в школе. Дайте нам любой другой объект, и вы увидите, что мы сумеем сдать его в срок, и без методов «воспитания», которые использует Засеев.
— Понимаешь в чем дело Костылев, — задумчиво теребит нос Кабоев, раз уж у нас с тобой такой откровенный разговор пошел, скажу тебе прямо — мне нужен прежде всего полный порядок во всем батальоне, а не в отдельно взятом взводе, или даже роте. Ты, со своими людьми, не потянешь весь батальон. Слишком вас мало. Чурки вас сомнут, и тогда здесь будет полный бардак. Гаглоев после ухода дембелей тоже ослабнет, и если вы с ним еще начнете выяснять отношения между собой, в итоге вас скинут и нагнут таджики или узбеки. Мне этого не нужно. Мне нужно, чтобы все здесь работало как часы. Ты был полезен в поселке, а здесь ты можешь быть либо полезен, либо вреден. Если ты сейчас будешь демонстрировать свою независимость, это будет вредным фактором. Другие могут подумать, что они тоже так смогут, и тогда часть захлестнут беспорядки. Еще раз повторяю, ты должен поддержать Засеева, а потом Гаглоева и помочь им в поддержании порядка. Твое к ним отношение меня не волнует. Иначе, я начну рассматривать тебя как вредный и дестабилизирующий фактор, со всеми вытекающими. Все понял?
— Так точно, товарищ майор! — Вскакиваю со стула и вытягиваюсь струной.
— Кругом, шагом марш в расположение. — Холодно бросает мне комбат.
— Есть, товарищ майор! — Выпучив глаза ору я, и четко развернувшись через левое плечо, строевым шагом выхожу из кабинета.
— Думай Костылев, хорошо думай, чтобы потом не пожалеть. — Несется мне вслед.
* * *Иду в расположение роты, размышляя по дороге. Хреноватенький разговор вышел у меня с комбатом, да еще так быстро. Мы вернулись в часть только вчера. На объекте, как я и обещал Приходько, все было выполнено почти в срок. Бригадир строителей Федор Иванович, прощаясь, сказал, что со мной приятно иметь дело, и пожелал мне легкой службы и скорейшего дембеля. Э-эх. Его бы устами да мед пить. Сам Приходько со мной переговорил наедине еще там в школе. Поблагодарил за выполненную работу и сказал, что замолвил за меня словечко перед комбатом, и что меня ждет с ним важный разговор.
Я знал, что по возвращении в часть, события должны закрутиться с новой силой и готовился к этому. Этот месяц, после памятного разговора с Жоржем, нас никто не трогал, дав нам свободу справиться, или облажаться самостоятельно. Все как бы подвисло в воздухе в ожидании, куда подует ветер. Нам это было только на руку.