Вещий Андрей. На грани - Эд Качалов

- Хорошо, я пока не буду вам всего рассказывать, это не моя тайна. Но если вы возьмете меня с собой на поиски библиотеки, то я, пожалуй, укажу направление, в котором вам стоит поискать. Идет?

- А вы уверены, что я сейчас поеду искать библиотеку Ивана Грозного.

- Абсолютно! Только найдя ее, вы сможете овладеть мастерством снятия личины с лицедеев. И насколько я знаю, для этого даже не надо быть авалонцем. Более того, найдя ее, вы получите ответы на большинство вопросов, касающихся вас самих. Тех самых, что вы забыли в результате контузии или не вообще не знали.

- А если библиотеки нет в стране?

- Она здесь, иначе бы светлые ее сами не искали.

Теперь пришла моя очередь ходить из угла в угол небольшой комнатки и размышлять. После не очень длительных размышлений, - других вариантов, я все равно не видел, я согласился.

- Давайте, сударь, рассказывайте о направлении, в котором мне стоит поискать секреты моего происхождения.

- Вы никогда не задумывались, почему вас растил и воспитывал один из Стражей.

- Дядька Федор – Страж?

Судя по всему, я сильно изменился в лице, потому что, Олег Сельвестрыч подошел ко мне и поинтересовался, все ли со мной в порядке. Молча кивнув, я бросился вон из комнаты, глазами ища в каждом встречном Федора. Федора нигде не было.

Я выскочил на улицу. Авалонский экипаж стоял на месте, но Федора рядом с ним тоже не было. Я подошел к хозяину заведения и спросил, не уезжал ли кто из моих людей только что. Оказалось, что буквально несколько минут назад Федор купил у хозяина лошадь и отбыл в неизвестном направлении.

Точнее, это направление было не известно хозяину. Я же при зрелом размышлении пришел к выводу, что скорей всего Федор Иванович, решил по-быстрому мотнуться в мое наследственное поместье в Ярославской губернии.

Наверняка мой папаша спрятал там много интересного. Тем более еще в Риге Федор Иванович говорил мне про ларец с бумагами и реликвиями, спрятанный там.

По идее место, где был спрятан ларец, должно быть, мне хорошо известно еще по детским играм. Точнее, не мне, а настоящему Ермоличу. Но я-то не Ермолич. Поэтому Федор здесь в выигрышном положении, он знает, где спрятан ларец, а я нет.

Зато Ермолич, знает, в какую игру он играл с отцом, а дядька Федор -нет. Но опять же Ермолич знает, а не я. Хотя, может, и дядька знал, в какие игры мы играли с отцом, но не предавал значения.

Ладно, все эти рассуждения побоку, сейчас важно добраться до поместья. Погрузившись в авалонский экипаж всей честной компанией, за вычетом дядьки Федора и за плюсом темного эльфа Ариэля, мы рванули в сторону Ярославля.

Насколько я помнил, от Питера до Ярославля часов двенадцать езды. Это в двадцать первом веке, по неплохим в общем тем дорогам. В начале восемнадцатого века мы уложились меньше чем за сутки.

В Ярославле довольно быстро нашли уездное дворянское собрание, и я у стряпчего отобрал дарственную на поместье.

В принципе я вообще мог не заезжать за дарственной, однако с моей точки зрения это был простейший способ узнать, где оно вообще располагается. Иначе было бы странно, если бы барин, родившийся и выросший в этом поместье, спрашивал у каждого встречного, где оно находится. Здесь байкой про контузию не отделаешься.

Оказалось, что поместье мое находилось в сельце Юрьевском. Но самое интересное было не это.

Буквально за час перед нами у стряпчего появился человечек, который передал записку от его брата, Федора Ивановича, моего дядьки с настоятельной просьбой не отдавать мне дарственную. Не удивительно, что мне пришлось слегка намять стряпчему бока, чтобы отобрать у него дарственную.

- Но как? Как дядька сумел так быстро уведомить своего брата? – задал я этот вопрос в воздух, выходя от стряпчего.

Олег улыбнулся:

- Чему ты удивляешься? Как минимум две возможности. Либо авалонским экипажем доставлена, что вряд ли, либо голубиной почтой, что, скорее всего.

Когда мы добрались до сельца Юрьевского, передо мной предстал заброшенный господский дом. Был от деревянным двухэтажным теремом под высокой крышей, покрытой полусгнившей дранкой. По нему было видно, что когда-то это было роскошное сооружение, украшенное резьбой и выкрашенное золотой, синей и красной краской.

Впрочем в терем я заходить не стал, все-таки это не мой отчий дом. Ермолича – да, но не мой. Да и были дела поважнее. Я сразу направился в запущенный сад позади дома. Где-то там дядька Федор зарыл ларец с отцовскими бумагами.

И я сразу увидел где. Посреди сада на небольшом пригорке под яблоней кто-то усиленно махал лопатой. Кто – я не видел. Была видна только методично взлетающий над ямой штык лопаты выбрасывающий очередную порцию земли.

Судя по всему, яма была глубокая. Когда я подошел, то обнаружил на ее дне Федора Ивановича. Я удивился, но не очень. Да, кругом магия, но как умудрился дядька Федор опередить меня. Ведь выехал всего на четверть часа раньше нас и на лошади. Однако яму успел почти на два метра вырыть.

- И что мы тут делаем? – спросил я, присев на корточки у края ямы.

- Достаю ларец Бориса Матвеевича – перестав капать, ответил снизу дядька Федор.

- Без меня мое добро решил забрать, холоп! – я гневно посмотрел на Федора.

- Я не холоп, я однодворец, и ты мне не указ. Лучше помоги мне выбраться – Федор Иванович, протянул мне одним концом черенок лопаты.

Я уже было хотел ухватиться за него и вытянуть дядьку наружу, но что-то мне понравилось во взгляде Федора. Еще утянет вниз, борись с ним потом там внизу.

Я посмотрел по сторонам и увидел рядом с ямой веревку. Видимо, с помощью него Федор рассчитывал вытащить ларец со дна ямы.

Сделал петлю, набросил на черенок, потянул и вытащил наружу.

- Ну теперь изволь объяснится, почему ты решил украсть мой ларец?

- Он не твой, он принадлежит наследнику Бориса Матвеевича, князя Великопермского, Андрею Борисовичу Ермоличу, теперь тоже князю, а кто ты такой я не знаю.

От того, как, стали развиваться события, я немного припух. Только что мне сообщили, что я князь, и тут же отказали мне в этом титуле.

По ошарашенным лицам моих друзей, тоже было видно, что они не успевают за развитием событий. Только Олег Сельвестрыч старался ничем не выдать своего удивления, да еще, пожалуй, для Ариэля