Сирийский рубеж 3 (СИ) - Дорин Михаил

— Они тут как следует прошлись, — заметил Кеша.

Я только кивнул. Слов не находилось. Осмотрев оставшиеся в строю вертолёты, мне пришло в голову сравнение.

— А мы как будто на островке среди пепла, — указал я на нашу стоянку, где не было повреждений.

Я снял шлем и положил его на кресло в кабину. Вокруг стоял запах пожара, который был более густым и въедливым, чем когда-либо.

Пока Кеша ушёл в класс в здании высотного снаряжения, я отправился проведать раненых техников. Двоих ребят уже перевязывал наш фельдшер.

— Разрешите, доктор? — спросил я, заглянув в кабинет медосмотра.

Бойцы в оборванных футболках сидели на койке и спокойно ждали окончания обработки ран.

— Товарищ командир… — начали вставать ребята, но я их остановил.

— Сидите. Вам нужен покой, — махнул я рукой.

— Мы готовы работать дальше, несмотря на ранения, — объяснял один из них с ранением в ногу и руку.

У второго была уже перевязана голова и забинтованы обе руки.

— Благодарю за такое рвение, мужики, — поблагодарил я их.

Фельдшер сказал, что раны не серьёзные, но в госпиталь отправить техников нужно. Я пообещал, что первым рейсом отправим. Сейчас нужно разобраться с теми вертолётами, которые будут работать дальше по задачам группировки.

Только я вышел из кабинета врача, меня тут же перехватил Могилкин.

— Сан Саныч! Командир! Так нельзя! — возмущался он.

— Конечно, нельзя. Орать, как ты, в присутствии командира может только кот. И то в марте.

— Виноват. Меня отправляют в тыл. Везти раненых. А там в Пальмире…

— Приказ ты от командования получил? — уточнил я.

— Да, но есть же вон ещё два экипажа Ми-8. А вдруг…

— Петруччо, ты приказ получил?

— Так точно.

— Вот и выполняй, дружище, — ответил я и прошёл в направлении класса подготовки.

Не успел я и нескольких шагов сделать, как меня вновь окликнул Могилкин.

— Командир, там в Пальмире… короче, там сейчас всё сложно. Наши войска блокированы. И сирийские вертолёты уничтожены на базе. Сейчас спешно вызывают с Дамаска. Может мне остаться? Вдруг понадоблюсь здесь? Ну эвакуация же нужна нашим бойцам с передовой.

Я посмотрел на Могилкина, который так отчаянно хотел полететь в район Древней Пальмиры. Как мотылёк на огонь.

— У тебя есть приказ — доставить раненых в госпиталь. Это не меньшая эвакуация, чем из Пальмиры. Выполняй, Петруччо, — спокойно сказал я.

— Есть, товарищ командир, — вытянулся Могилкин и вошёл в кабинет фельдшера, чтобы сопроводить наших техников.

В классе было много людей. Тут и мои подчинённые, и сирийские лётчики. Вот только вертолёты теперь есть пока только у нас. Рядом с картой стоял задумчивый Сопин, а за центральным столом сидел полковник Каргин. Он просматривал фотопланшеты с изображением Пальмиры.

Здесь же было двое сирийских командиров с эмблемами «Сил Тигра» на плече.

— Сан Саныч, только вас и ждём. Присаживайтесь. Пора лететь в Пальмиру, — заявил Виктор Викторович.

— Думаю, что долго нам беседовать нельзя. Надо быстрее решать, — сказал я, подойдя к столу и склонившись над фотопланшетами.

Сопин отвлёкся от карты и подошёл тоже.

— Основные бои сейчас в районе амфитеатра и храма Баала. Боевики оттуда были выбиты, но у них получилось провести быструю контратаку.

Я посмотрел на Игоря Геннадьевича с некоторым укором.

— Неужели вы не знали, что именно так и действуют всегда боевики и мятежники. Это их тактика. Отступление и быстрый ввод сил в контратаку.

— Знали. И говорили всем. Но там уже есть более умные представители командного состава, — возмутился Сопин.

— Ладно, Геннадьевич. Все знают, что и ты, и командир «Сил Тигра» об этом говорили. А этот генерал, чтоб ему! Короче, надо думать, как нам поддерживать наших ребят, — сказал Каргин.

Двое сирийцев начали выдвигать свои предложения. Они указали на позиции, где удалось закрепиться их бойцам. Вышло так, что «тигры» обороняются в районе Большой колоннады.

— Это почти километр по фронту. Их просто сейчас как в тире перестреляют, — почесал затылок Сопин.

Колоннада идёт практически через весь древний город. И похоже, что именно там и заблокированы наши и сирийские бойцы.

— Предложения, Сан Саныч? — спросил у меня Каргин.

Я ещё раз посмотрел на фотопланшеты и подозвал Кешу. Ему хватило одного взгляда для вердикта.

— Сложно. Работать точечно только из пушки или «сигарами». Боюсь, что памятники нам не сохранить.

Каргин сощурился, помассировав виски.

— Значит, как получится. Люди важнее, верно?

— Так точно, — ответил я.

Мы быстро обсудили порядок действий в районе Пальмиры. Атаковать придётся с разных направлений и больше работать пушкой.

— Внимательно слушать авианаводчика. Его позывной Байкал. Расстояние между противником и нашими войсками в районе Древнего города минимальное. Наносить удар только по команде ПАНа. Вопросы? — спросил я, но в ответ были только уверенные взгляды моих подчинённых. — Тогда по вертолётам.

Каргин пожал мне руку и пожелал удачи.

— Да, и ещё. Помните про удар бомбардировщиков. Время удара через 2 часа, — добавил Виктор Викторович.

О них говорили ещё на главной постановке задач. Тогда ещё Каргин спрашивал, где находятся пропавшие установки «Квадрата».

— И куда они ударят?

Каргин выдохнул и посмотрел на сирийцев.

— По противнику, аль-каид. Надо торопиться, — ответил один из командиров «Сил Тигра».

Глава 31

База Тифор постепенно оживала после обстрела. Пока мы с Кешей осматривали вертолёт, техники отправляли в полёт Ми-8 с раненными.

Их аккуратно грузили в уже запущенную «пчёлку», где командиром летел Могилкин. Погибших погрузили в другой вертолёт — единственный, оставшийся из сирийских на базе. Не прошло и минуты, как два Ми-8 взлетели с места и начали разгон скорости.

— Командир, а какие бомбардировщики будут атаковать? — спросил Иннокентий, пока я заканчивал осмотр.

— Ту-22 с «большой земли». Чтоб наверняка всё уничтожить.

Про эти бомбардировщики поведал мне Каргин уже при выходе из класса. Видимо, только их ещё в этой битве не использовали.

— И… это они по Пальмире?

— Надеюсь, что нет, — ответил я.

— Сан Саныч, а сколько времени? — спросили у меня Кеша, пока я надевал шлем.

— 10:12 по местному. А что?

— Да утро долгим получается.

Похоже, что Иннокентий вновь проголодался. С его быстрой мозговой деятельностью постоянное питание просто необходимо.

— Кушать хочешь? — спросил я, подойдя к кабине.

Кеша посмотрел на свой округлый живот, который выступал вперёд. Его не мог скрыть даже «лифчик» с запасными магазинами.

— Не-а. Худеть надо. А то я так скоро в форму не влезу.

Мы хлопнули с Кешей по рукам. К нашему вертолёту подошёл экипаж ведомого. Тот самый 317-й, который был ведомым второй пары. Из четырёх Ми-28 исправными остались только два вертолёта.

— Товарищ командир… — вытянулись два парня, одетые в подвесную систему и разгрузку с магазинами и снаряжением.

— Итак, Кневич и Лукашевич. Белорусы, ведь? — спросил я.

— Так точно, — хором ответили оба.

— Хорошо. Кневич, держишься за мной. На боевом интервале 20 секунд. После работаем «вилкой». Слушай целеуказание авианаводчика. Главное маневрируй и выполняй отстрел АСОшек. У боевиков есть всё, — предупредил я.

— Понял, — ответил Кневич и пожал нам руки.

— Далее в расчётное время подойдёт пара Ми-24. Будут работать после нас.

Два молодых парня ушли, а я ещё раз посмотрел на нос вертолёта. Каждый раз, когда сажусь в кабину, я чувствую внутреннее противоречие. Ми-28. Этот вертолёт — смертельная машина для противника, но для нас она — будто маленький союзник, ручной зверёк, готовый грызть врага ради тебя. Как «мышонок».

С Кешей заняли места в кабинах и начали запускаться.

— 302-й, запуск паре, — запросил я.

— Разрешил, — ответил руководитель полётами.