Как пятое колесо - Дмитрий Сысолов

Чтоб не нагонять ещё больше жути он загнал всех своих в авто. Нечего без дела нервы жечь и оружие без толку лапать. Всё ж таки не воевать приехали. Дождёмся начальства. Тогда и поговорим.

Впрочем, долго ждать не пришлось. Не прошло и пятнадцати минут, как из деревни выскочила Газелька и довольно шустро помчалась к мосту.

– По местам, — скомандовал Шрам, успевший за это время наметить позиции своих ребят и примерные сектора обстрела (сказывалась практика у Князевских инструкторов), и снова вышел наружу.

Из подъехавшей Газели кроме давешнего гонца-охранника выбралось всего три человека. Видать негусто у них с бойцами. Да и с оружием тоже. Добавилось ещё два ружья и один калашоид. Не автомат, а именно «из семейства». Очень уж похож на тот карабин, что в Малиновке остался. Как там его? Сайга, что ли. И с карабином, что не удивительно, самый старший. Ровесник Шрама. Даже, возможно, постарше его чуток будет. Он то и идёт сейчас навстречу Шраму на мосток. Разруливать ситуацию.

Так-то силы, вроде как, равны. Пятеро на пятеро. И стволов тоже равенство. Но вот по качеству стволов у Шрама явный перевес. Вот только воевать Саня не собирался, от слова совсем. Ну если только не вынудят. Он был готов даже отступить и искать объездные пути, если договориться не удастся. Ну вот совсем никакого желания повоевать. Это только наивные романтики, никогда не нюхавшие пороха могут считать, что война это круто. Это героизм и мужественность. Те, кто убивал и кого убивали, как правило, не горят желанием лезть на рожон. А у него во взводе все уже матерые.

Впрочем, и местные тоже не особо рвались в бой. Ну так полгода уже прошло. Все героические тупни-непоседы уже легли в землю. Те, кто остался — опыт имеют. Не всегда приятный, конечно. Но опыт, он же, не спрашивает — ждут его тут или нет. Вот и стремительно взрослеют одиннадцати и двенадцати летние мальчишки. Так что стрелять первым никто не спешил. Все ждали о чём договорятся лидеры.

Шрам и местный старшой встретились у самого шлагбаума. Он словно и стал той границей, которую ни один из них не решался переступить. Местный прямо поверх брёвнышка протянул руку для рукопожатия и коротко представился:

– Тимур.

– Саня, — столь же коротко отрекомендовался Шрам. Сам не понял, почему он произнес не свой позывной, давно уже ставший для него основным именем, а назвал своё паспортное имя, которым его называли только самые близкие. В последнее время только Шиша, да Белка... Белла. Для всех остальных он — Шрам. Но тут... Словно постеснялся своего прозвища, которое должно было прозвучать как собачья кличка рядом с нормальным человеческим именем парня.

– Откуда вы? — нейтрально, очень нейтрально осведомился Тимур, словно бы и не настаивая на ответе. Скажешь — значит скажешь. Нет, так нет.

– Из Малиновки, — не счел нужным чего то скрывать Шрам.

– А это где? — искренне удивился парень. Ну да. Противоположный край города. Что там говорить, но даже в Заозёрном не все знали где находятся их Малиновки, что уж говорить за деревню с другой стороны города?

– Это там, — Шрам махнул рукой в примерном направлении на северо-запад. — За Заозёрным... На челябинском тракте.

– Далеко, — снова очень нейтрально. Словно боясь каким словом или даже интонацией спровоцировать противника на агрессию. Тимур говорил так, как будто пытался разрядить взведённую мину. Одно неосторожное движение и взрыв... Но, несмотря на всячески подчеркиваемую нейтральность в его «Далеко» всё равно прозвучал вопрос. Что-то вроде «а что вы тут делаете-то?»

– Далеко, — согласился Шрам, услышавший этот вопрос в интонации, и выдавший заранее подготовленную легенду. — В Падеринку едем.

– Зачем? — ощутимо напрягся Тимур. Эге, а это Костоусово, что виднеется вон в поле, не само по себе, похоже, а филиал этой самой Падеринки и есть. Вон как парень насторожился-то. Ну да, можно было ожидать. Деревня, что? На момент катастрофы в ней от силы две сотни народу проживало, скорее меньше. А в Падеринке больше тысячи. Своя школа, детсад, библиотека, огромная молочная ферма со своим молокозаводом. Короче, крупное село. Немудрено, что они окрестности под себя подмяли.

– Разведка, — просто и открыто сказал Шрам, честно глядя прямо в глаза Тимуру. — Узнать, кто там и что? Что за анклав, чем живут, чем занимаются. Кто старший, степень вменяемости. Если всё сложится — торговать попробовать.

– И что вас интересует? — Чуть сузил глаза Тимур

– Молочная ферма, — по прежнему открыто и уверенно отвечает Шрам. — Остались ли коровы? Можно ли купить. Но больше всего — корма интересуют. Комбикорм особенно. Зима скоро. Скотину кормить нужно.

– А вы что предложить можете? — похоже всерьёз заинтересовался Тимур.

– Ну а это уже обсуждается, — чуть развёл руками Шрам. — Мы пока ничего не предлагаем, просто узнать дорогу, обстановку, людей. Если всё сложится, торговаться другие приедут. Специальные люди. Мы ж не торговцы. Мы — разведка.

– Ну да, ну да, — покивал головой явно успокоившийся парень. Впрочем, ненадолго. К нему со спины как-то бочком подошёл один из его парней и, настороженно косясь на Шрама, что-то прошептал тому на ухо. У того тут же зло сверкнули глаза, и он стрельнул взглядом в сторону машин малиновцев.

– Что-то случилось? — чуть встревожился Шрам, почуявший резкую смену настроения собеседника.

– Откуда у вас этот велосипед? — резко спросил Тимур, делая полшага назад и положа руку на свой карабин, свисающий у него с плеча.

– Велосипед? — Саня повернул голову в сторону своих машин. Ну, точно. Давешний подобранный велик вызывающе торчал на верхнем багажнике Ниссана. Не заметить его было просто невозможно. — Ах, этот... Да нашли мы его, вот прям на дороге валялся. Не так далеко, кстати, отсюда. Не больше полукилометра.

– Это Мишкин велик! — с вызовом заявил молодой советчик-шептун. — Он, может, на минуту куда отошёл, а у него тут же велик украли.

– Видели мы и Мишку вашего, — ровно ответил Шрам, не показывая вида, что слова про «украли», его разозлили. —Точнее то, что от него осталось.

– В