Просто добавь исекая - Сим Симович

Они медленно шли по набережной, наслаждаясь теплым вечером и обществом друг друга. Пророк чувствовал, как напряжение последних дней постепенно отпускает его. Рядом с Линой мир казался проще и добрее.

— Расскажи мне о себе, Барклай, — попросила Лина, когда они проходили мимо Петропавловской крепости. — Я знаю, что ты не можешь говорить о своей работе, но… кто ты на самом деле?

Пророк задумался. Кто он на самом деле? Магический ликвидатор? Бывший дворянин? Человек, несущий тяжесть своих решений и ошибок?

— Я… — начал он, подбирая слова. — Я человек, который пытается сделать этот мир лучше. Иногда у меня получается, иногда нет. Но я не перестаю пытаться.

Лина внимательно посмотрела на него.

— Знаешь, в твоих глазах столько… глубины. Словно ты видел и пережил больше, чем большинство людей.

Пророк грустно улыбнулся.

— Возможно. Но сейчас, рядом с тобой, я чувствую себя… легче. Словно все те тяжести, которые я несу, становятся не такими значительными.

Лина мягко сжала его руку.

— Я рада, что могу помочь тебе почувствовать это. Знаешь, музыка для меня — это способ выразить все те чувства, которые невозможно описать словами. Может быть,

поэтому она так resonates с тобой?

Они продолжили свой путь, беседуя обо всем и ни о чем конкретном. Пророк рассказывал о своей любви к старым книгам и истории магии, Лина делилась историями о своих выступлениях на улицах Петербурга.

Когда они добрались до кафе на Крестовском острове, солнце уже начало опускаться к горизонту, окрашивая небо в нежные оттенки розового и золотого.

— Ох, мы как раз вовремя, — сказала Лина, указывая на закат. — Это мой любимый момент дня.

Они заняли столик на открытой веранде, откуда открывался прекрасный вид на Финский залив. Официант принес меню, и Пророк с удивлением обнаружил, что действительно голоден.

— Что бы ты порекомендовала? — спросил он у Лины.

— Здесь отличная форель, — ответила она. — И обязательно попробуй их фирменный травяной чай. Он просто волшебный.

Они сделали заказ, и пока ждали, Лина вдруг спросила:

— Барклай, а ты веришь в судьбу?

Пророк задумался. После всего, что он видел и пережил, было сложно верить в предопределенность.

— Не знаю, — честно ответил он. — Я видел слишком много случайностей и совпадений, чтобы безоговорочно верить в судьбу. Но иногда… иногда происходят такие встречи, такие моменты, которые заставляют задуматься.

Лина улыбнулась.

— Как наша встреча?

Пророк почувствовал, как его сердце пропустило удар.

— Да, — тихо сказал он. — Как наша встреча.

Их ужин прошел в атмосфере тепла и уюта. Они говорили о музыке, о книгах, о своих мечтах и страхах. Пророк чувствовал, как с каждой минутой все больше раскрывается перед Линой, рассказывая ей вещи, о которых никогда не говорил даже с близкими друзьями.

Когда они закончили есть, солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставляя после себя лишь нежное сияние на воде.

— Хочешь прогуляться по берегу? — предложила Лина.

Пророк кивнул, и они, расплатившись, покинули кафе. Идя по пляжу, они сняли обувь, чтобы чувствовать прохладный песок под ногами. Легкий бриз с залива приносил свежесть и запах моря.

— Знаешь, — сказала Лина, глядя на воду, — когда я играю здесь, у меня всегда возникает ощущение, что музыка сливается с шумом волн, создавая что-то… волшебное.

Пророк посмотрел на нее, освещенную последними лучами заката, и подумал, что она сама похожа на волшебство. Внезапно он почувствовал непреодолимое желание быть ближе к ней.

— Лина, — тихо позвал он.

Она повернулась к нему, и в ее глазах Пророк увидел отражение своих собственных чувств — надежду, нежность и что-то еще, что-то глубокое и прекрасное.

Не говоря ни слова, он наклонился к ней. Их губы встретились в нежном, почти невесомом поцелуе. Мир вокруг словно замер, исчезли все звуки, кроме биения их сердец.

Когда они наконец отстранились друг от друга, Лина мягко улыбнулась.

— Я ждала этого с того момента, как впервые увидела тебя, Барклай.

Пророк почувствовал, как его сердце наполняется теплом.

— Я тоже, — прошептал он. — Просто не сразу это понял.

Они продолжили свою прогулку, держась за руки и наслаждаясь близостью друг друга. Ночь опустилась на город, зажглись звезды, но Пророку казалось, что самое яркое сияние исходит от Лины.

— Расскажи мне о своих мечтах, — попросил он, когда они присели на скамейку у воды.

Лина задумалась на мгновение.

— Знаешь, я всегда мечтала создать музыку, которая могла бы изменить мир. Не в глобальном смысле, конечно, но… помочь людям увидеть красоту вокруг себя, почувствовать что-то важное внутри.

Пророк нежно сжал ее руку.

— Я думаю, ты уже делаешь это. Твоя музыка… она затрагивает что-то глубоко внутри. По крайней мере, со мной это точно произошло.

Лина улыбнулась, и в лунном свете ее глаза казались бездонными.

— А ты, Барклай? О чем ты мечтаешь?

Пророк задумался. Его мечты всегда были связаны с работой, с желанием сделать мир безопаснее. Но сейчас…

— Я мечтаю о моменте, когда смогу просто быть. Без необходимости постоянно бороться, без груза ответственности. Просто наслаждаться жизнью, музыкой, красотой вокруг.

Он посмотрел на Лину.

— И, знаешь, рядом с тобой я чувствую, что эта мечта не так уж недостижима.

Лина прижалась к нему, положив голову ему на плечо.

— Может быть, наши мечты не так уж и различны, — тихо сказала она. — Может быть, вместе мы сможем создать что-то прекрасное и важное.

Они сидели так долго, наслаждаясь тишиной ночи и близостью друг друга. Пророк чувствовал, как все тревоги и заботы последних дней отступают, уступая место чему-то новому, светлому и полному надежды.

Когда наконец пришло время возвращаться, они медленно пошли обратно в город. Петербург ночью казался другим миром — тихим, загадочным, полным возможностей.

— Знаешь, — сказал Пророк, когда они подошли к дому Лины, — этот вечер… он изменил что-то во мне. Словно открыл дверь, о существовании которой я даже не подозревал.

Лина улыбнулась, ее глаза светились нежностью.

— Для меня тоже, Барклай. Я чувствую, что это начало чего-то… особенного.

Они остановились у ее подъезда, не желая расставаться.

— Можно я увижу тебя завтра? — спросил Пророк, чувствуя себя почти мальчишкой.

— Обязательно, — ответила Лина. — Я буду играть у