Стажер Ли Су Джин - Роман Таймири

Подбирая слова, господин Бо задумывается перед тем, как что-то произнести. Словно пытается сохранить интригу.

И ему это удаётся.

Сразу с двух сторон я слышу вздохи других трейни, которые с завораживающим взглядом начинают оглядываться друг на друга. На лицах девочек из Эклипс тоже появляется загадочная улыбка. И только менеджер Мун продолжает стоять со спокойным выражением лица, скрестив руки на груди и оглядывая присутствующих трейни.

Замечаю, как он останавливается на мне, как только мы сталкиваемся с ним взглядом. Правда, через несколько секунд, дёрнув губой, он снова уводит взгляд на остальных.

— Господин Бо, — внезапно подаёт голос невысокая девушка по левую сторону от меня. — Скажите, а что за приз нас ожидает?

Руководитель расплывается в хитрой улыбке, словно выжидал этого вопроса.

— А вот это уже будет сюрпризом для вас, — довольно отвечает он. — Но думаю, это станет отличным стимулом для наших лучших из лучших, — пытается он будто подбодрить трейни, но заметно, как некоторые расстраиваются, не услышав чёткого ответа. — Что ж, — продолжает господин Бо. — Если вам всё понятно, то приступим к занятиям, — он поворачивается к господину Чану, который быстро прерывает разговор с оператором, как только замечает направленный на него взгляд. — Господин Чан, прошу вас.

— Да, да, — расторопно отвечает учитель и направляется в нашу сторону. — Благодарю, — он кротко кланяется господину Бо и останавливается напротив нас. Натянув улыбку, произносит: — Что ж, начнём…

[Спустя полчаса]

— Ну, нет! — эмоционально вскрикивает учитель, воздушно поднявшись со стула, на котором сидел перед сценой, наблюдая за эмоциями Цин. — Нет, нет и нет! — снова повторяет он. — Ты должна прочувствовать страсть, — он жестикулирует руками, пытаясь объяснить бедному и непонимающему покемону, что именно от неё хотят. — Ты должна стать самой страстью.

— Стать… Тростью? — удивлённо смотрит, а затем смирившись что будет изображать трость с готовностью кивает. — Поняла!

— Да не тростью! — уже не выдерживает учитель. — Страстью! Представь, что ты дикая кошка, которая пытается соблазнить, — он артистично демонстрирует плавные жесты. — Поняла?

— Угу, — кивает Цин, но по её взгляду становится понятно, что она вообще ничерта не поняла.

— Давай, — рукой сигналит ей учитель.

Цин сжимает зубы и демонстрирует свой грозный оскал залу. После чего вытягивает перед собой руки и сжимает пальцы в жесте кошачьих лап.

— Хр-хр-хр, — из-за нечёткого произношения буквы «Р», Цин пусть и похожа на кошку, но слегка подгулявшую.

— Ладно, я понял, — тяжело вздыхает учитель и жестом прогоняет Цин со сцены. — Иди. Хорошо. Только уйди.

Цин выпрямляется и напоследок с улыбкой кланяется учителю, который потирает двумя пальцами переносицу от безысходности.

«А как по мне получилось забавно» — подумал я.

Хотел же кошку? Цин возможно так вообще всех кошек видит. Ей еще по возрасту, может, не положено играть сексуальных.

Да и Цин старалась. К тому же, у нас занятие по проектированию образа, и он сам вначале говорил, что каждую эмоцию можно описать жестом так, как ты себе представляешь сам. Считаю, что моя коллега довольно хорошо справилась с заданием.

Да ещё и некоторых трейни повеселила. А то за эти полчаса ничего интересного так и не произошло. Кроме, одной маленькой детальки, которую я успел заметить.

— Су Джин, — требовательно произносит учитель, глядя в мою сторону.

— Да? — откликаюсь.

— На сцену, — указывает он в сторону выступа.

Я поднимаюсь на сцену и внимательно смотрю на учителя, выжидая его указаний. Краем глаза замечаю, как камера оператора, быстро сменив ракурс, направляется от одного из трейни ко мне.

Сегодня операторы уделяют особое внимание максимум семерым трейни, а также, конечно, айдолам из группы Эклипс. Интересно, связано ли это с недавним заявлением господина Бо?

— Что бы ты хотел нам сегодня показать? — сев снова на стул полубоком и перекинув ногу на ногу, учитель кладёт одну руку на спинку, а второй продолжает жестикулировать. — Всё, что хочешь. Даю тебе полный полёт фантазии. Кого ты именно хочешь изобразить?

— Вообще что угодно? — с искреннем интересом уточняю я.

Получаю кивок от учителя.

— Тогда… — задумываюсь что же выбрать, при таких широких опциях. — Камень в лесу!

— …

Со стороны трейни и операторов слышаться смешки. А вот выражение лица учителя слегка исказилось. Но кажется после своей речи, он не хотел брать слова обратно.

— Л-ладно, — кивнув сам себе смирился мужчина. — Начинай.

— …

— Су Джин, можешь начинать.

— …

— Су Джин, — помахал он передо мне рукой.

Но к сожалению, камень в лесу так и не смог ему ответить.

///

[Спустя два часа. В том же агентстве. В кабинете по занятиям на клавишных].

К счастью, тренировка по сценическому мастерству прошла без особых проблем. На мой взгляд, причин было две. Первая — банально низкие требования к этому предмету для трейни. Вторая — операторы, которые сегодня вели себя до странности необычно. Сегодня у них были избранники, которых учителя явно не хотели позорить.

Меня, к слову, вызывали на сцену ещё два раза, хотя, например, про нашего ирландца забыли совсем. Парень, кажется, особо не расстроился, но коситься в мою сторону начал.

Ну а, сейчас, я мог сконцентрироваться на уже привычном мне клавишном тренажере.

И если на прошлых занятиях я уже привык абстрагироваться от криков господина Яна, то в этот раз он особенно разошёлся. Настолько, что даже мне было трудно не прислушиваться к его очередным отсчитыванием Тхэ Гёна.

— Хватит! — не выдерживает Гю Бо, стоя рядом с Тхэ Гёном, которого сам же попросил исполнить сонату на белом рояле. — Всё. Стоп. Я больше не вынесу этого.

— Сонсэнним, — слышится робкий голос одной из девушек, что сидят за центральными инструментами. — Мне кажется, что Тхэ Гён очень старался. И сейчас…

— Девочка моя, — проникновенно сказал он, перебив ее. — Поверь, если бы все зависело только от стараний, то любой дурак смог лбом стену разбить, я не мучался рядом с вами бестолочами, а бедный Сантьяго не переворачивался в гробу, каждый раз когда эта извращенная пародия на музыканта, — указал он одним пальцем на парня. — Садиться играть его труд. Дело не в том что он не старается, а в том, что он музыкальный вредитель. Вредитель и бездарность.

— Это слишком жестоко, сонсэнним, — бурчит в ответ Тхэ Гён, опустив взгляд на клавиши.

— Жестоко — издеваться над инструментом, который тебе ничего не сделал… — на секунду он замолкает и задумывается. — Слушай, а может тебя в прошлой жизни рояль убил?

В зале зависает гробовая тишина.

— В смысле? — спустя несколько секунд раздумий, Тхэ Гён поднимает удивлённо взгляд на учителя. — Почему?

— Ну, говорят же, что