Добытчик (СИ) - Громов Борис Николаевич

Он не ответил сразу. Посмотрел на шумную компанию своих «спутников», которые уже начинали громко ссориться из-за последних кусков шашлыка. Посмотрел на меня. В его глазах мелькнула тень сомнения, но не страха. Скорее, оценка риска. Потом он медленно кивнул.

— Да. Интересно. Я согласен. Когда приступаем?

— Завтра, — я встал. — Приходи утром, к десяти, к автопарку. Тебе его тут любой покажет. А там и поглядим, «что там за Сухов»… Договорились?

— Да, — четко, по-военному, ответил он вставая. — До завтра.

Я смотрел, как он уходит, не оглядываясь на свою мажорскую «тусовку». Впервые за несколько последних дней уголки губ сами собой потянулись вверх. Да, пока ещё не союзник. Но потенциал в парне есть. И это внушает некоторый оптимизм.

Глава 18

С утра Питер снова показал себя во всей красе — погода резко испортилась. С Балтики задул ледяной ветер, от вчерашней летней жары остались одни воспоминания. Того и гляди — дождь пойдет. А дождь в Питере — это не просто осадки. Это, мать его, отдельное время года. Помните, как в «Форресте Гампе» было? «Однажды начался дождь и не прекращался четыре месяца», так, кажется. Только в Питере он ещё и холодный. Да, не тропики тут, это точно…

Стою, облокотившись на крыло ржавого разукомплектованного «Урала». С неба пока не капает но ветерок такой, бодрящий. Впрочем, мне на изменения погоды плевать. И своей, со времён службы оставшейся, формы хватает, и из магазина стрелкового комплекса я вывез все, более-менее ценное. Поэтому флисовую куртку под горло застегнул и стою себе, напарника будущего ожидаю.

Двор автопарка базы больше всего напоминает свалку металлолома: грузовики, явно готовившиеся в момент начала эпидемии под списание. Битые-мятые легковушки, похоже, из тех, на которых народ своим ходом к базе прорывался. Разве что да пара армейских, в цвете «хаки», «Тигров» под брезентовыми чехлами из общей массы выделялись. Но тут, в принципе, понятно всё: исправная техника — вся в боксах, а тут — или то, что теперь только на выброс, или ожидает своей очереди на ремонт. Как мой «Соболь», припаркованный чуть в сторонке, у стены.

Работу Дяди Вити было видно сразу: выступающий вперед брутального вида, словно специально сделанный под новую часть «Безумного Макса», таранный бампер из покрашенного черной краской швеллера. Решетки на всех окнах (даже лобовом, прошлось пожертвовать обзором ради дополнительной безопасности). Балка на крыше с целой батареей дополнительных светодиодных фар, похожих на фары-искатели с полицейских патрульных машин. Внутри — тоже изменения. Кресла пассажирские по моей просьбе из салона убрали все, у меня всё же не маршрутка, мне под груз пространства нужно побольше. Двойное пассажирское кресло спереди — тоже выкинули, воткнув на его место одинарное, из какого-то седана. Получилось немного коряво, зато теперь между креслами водителя и пассажира — почти полуметровый «зазор» через который легко можно в салон перейти, не покидая машины. Да уж, точно — «Агитатор-мародёр», усмехнулся я про себя. Может, и прав Дядя Витя и не стоит «Соболя» перекрашивать? Реально, есть в таком вот внешнем виде свой безумный шарм.

Кирилл пришел минута в минуту. Одного взгляда на посиневшие губы хватило, чтобы понять: идея прихватить с собой вторую «флиску» была чрезвычайно правильной. Ну, а то, что флиска с логотипом «Полигона»… Ну, и ладно! Я видел тут на днях Олега, и Катю. Так они до сих пор в подаренных мною штанах и худи рассекают. Ну, будем считать, что «сборная КПРФ по стрелковым видам спорта» на базе «Балтика» увеличилась ещё на одного «спортсмена».

— Вот теперь по одёжке — годно, — кивнул я, когда парень я явным удовольствием натянул «флиску» прямо поверх своей ветровки. — Пошли, экипировать и вооружать тебя будем. А потом прокатимся немного, дельце небольшое наклюнулось.

— Что, вот прямо так сразу — с места и в карьер?

— А как ты хочешь? После полугода «учебки»? Извини, дружище, на «учебку» нынче времени нет. Ну, вернее — есть, но далеко не у всех. У тех же армейцев. Устраиваешься к ним, они тебя оденут-обуют, вооружат, кормить будут. Сперва поучат, потом — на периметр поставят, в охрану. И будешь ты до «дембеля» равняться-смирняться и воинское приветствие каждому фонарному столбу браво и молодцевато отмахивать… Вот только «дембеля» теперь не будет. Это всё теперь очень надолго, если не навсегда. А хочешь сам по себе — то оно будет строго вот так. Пошёл и сделал. И прогуливаешь кровно заработанное. А если не сделал и помер процессе — так см себе злобный Буратино, нужно по себе задачи выбирать.

— Сурово, — качает головой Кирилл.

— Уж как есть, — развожу руками я.

— А что за работёнка подвернулась?

Молодец, парень! Принял информацию, мгновенно переварил, решил прояснить подробности. Мне такой подход нравится. А работёнка… Как говорится: «Мы не должны ждать милостей от природы…» Так и у меня, не стоит сидеть и ждать у моря погоды. Нет работы? Создай её сам!

Началось всё с утра, с завтрака. Последние дни у меня прямо заведённый порядок: первым делом по утру — к Грише. Сегодня — особенно. Надо и подкрепиться перед вылазкой, да и по кредиту уточнить… Кредит мой на шашлыке и пиве таял быстрее снега в мае. А теперь ведь ещё один едок добавился. В общем, ноги сами несли в сторону знакомого «Тонара». Запах жареного мяса, хоть и приглушенный ветром, всё равно бил в нос, наполняя рот голодной слюной и вызывая недовольное урчание в желудке. Гриша, вечно улыбающийся и позитивный, словно солнышко промеж туч над Балтикой, копошился у мангала.

— О, Серёга! — крикнул он, заметив меня. — Морген, блин! Чайку? Шашлычок? Как раз первые шампуры подоспели, высший сорт! Специально для сменяющегося караула готовлю. Парни придут голодные, замёрзшие… А тут — шкворчащее мясо с жирком.

— Да, Гриш, в маркетинг ты явно умеешь, — уселся я на пластиковый белый стул перед ближайшим столиком. — Давай порцайку, я только за. Там у меня «под запись» много осталось? А то скоро двоих кормить будешь.

— Двоих? А, ты про вчерашнего новобранца своего? Нормальный паренёк, вроде, в отличие от остальных клоунов, что с ним привезли. Вчерась со своих девок серьги снимали, чтоб расплатиться, но гонору…

— Бузили?

— Да щас им! Два раз а и медленно… Только попытались на повышенных тонах базлать, так я «Яровит» твой на стойку выложил и сказал, что даже патруль звать не стану, сложу их тут штабелем, на том дело и кончится. Тут же заглохли. А все проблемы от одной их шлёндры… Как её? Зюзя, Чача?… Ну, которую ты вчера так технично и красиво нахер послал…

— Жужа, — подсказал я.

— Точно! Жужа… Даже по погонялу понятно, что лярва дешёвая и одни проблемы от неё будут… Ладно, ты располагайся, я сейчас.

Пока Гриша наливал чай и складным ножом скидывал в пластиковую тарелку с шампура сочащиеся жиром куски мяса, я оглядел его хозяйство. Ветер гулял промеж столиков, гоняя по утоптанной траве оброненные бумажные салфетки. Тучи нависли совсем низко.

— Гриш, а что по погоде думаешь? — спросил я невинно, откусывая невероятно вкусный первый сочный кусок. — Вон смотри, тучки-то какие. Дождик того и гляди накрапывать начнет. «Это Питер, детка». Как народ у тебя под дождем шашлыки-то есть будет? Жопой на мокрый и холодный стул и из дождевой воды в миске куски мяса вылавливать… Ну, так себе удовольствие…

Гриша нахмурился, посмотрел на небо, потом на свои столики под жалкими навесами-зонтиками с рекламой чая «Липтон» и пива «Балтика».

— Эээ… Да, блин, это проблемка… — пробурчал он. — Надо думать.

— Шатры бы тебе, — я вроде как «подумал вслух», продолжая жевать. — Ну, знаешь, такие — дачные, тентовые, как небольшие полотняные беседки на каркасе. Они ж человек на десять каждый. Поставил бы штук пять вокруг фургона — и хоть потоп. Всем хорошо: и народ сухой, и мясо жарится… Красота. До осени точно хватило бы. А там, как я понимаю, все равно какое-то помещение «колхозить» к зиме будешь…