Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин
– А что было дальше? Если кредиты закончились, – Астра думает.
– Закрыли исследовательскую деятельность по ядерному реактору: слишком дорого. Дешевле жечь уголь, чем спонсировать хитрого учёного, который изобрел антирадиационный костюм. Короткие спички тоже мной были придуманы! – улыбается ушедшим на покой славным мухам.
– Закрыли один проект. Потеряли все знания и учёных? – Адам строит догадки. – Или начальство вымерло от злобы?
– Нет, что вы! Его не погубить. Но проект закрыли, это верно. Учёных набрали, специально обучив не стоять около работающего реактора. Теперь наша лаборатория «Дейтерий» перешла к разработке ядерных бомб. А там проще, только уран, зарплату в десять раз сократили, ироды! Нет инноваций – нет большой зарплаты, – плюет в высоких чувствах на пол.
Учёный с сожалением смотрит на потерянные шансы, переводя взгляд на длинные, пыльные полки, вмещающие множество книг. Было трудно посчитать, чтобы представить накопленный за годы багаж знаний, который тяжело с собой таскать, потому учёный здесь и живет, не может переехать. Если бы захотел, то не сможет сделать: алхимия проникла, заразив кровь. Наука – ревнивая госпожа, всюду следует по пятам. Но он не был против дамы сердца: нравилось внимание. И поле интересов совпало с научными теориями, собственными исследованиями…
Учёный улыбнулся, рассмеялся. Подошёл к пыльным полкам. Взял одну книгу, раскрывая на середине. Достаёт фотографию. Ностальгически смотрит на неё и произносит с иронией, разбавленной едким юмором:
– А вот, собственно, наше ритуальное агентство, работающее по контракту. Специально пришлось построить рядом с лабораторией, чтобы далеко не носить чёрные мешки. Груз двести учёных тяжб! Эх, гамма-излучение многих погубило, никого не оставило, кроме меня, в живых! Ох, жив один…
Учёный задумался и ушёл в свои мысли, вспоминая погибших мух, которые положили свою жизнь на благо науки.
Глава 18. Продолжение рассказа
Учёный после недолгой паузы продолжает говорить об агентстве:
– Последний раз, когда разговаривал с ними, было тысяча умерших работников. Цифра по проистечению времени росла, потому не стал заходить к ним, чтобы попить чай со сладким…
– Нет, не понимаю. Причем тут сладкое и умершие люди? – спросил Адам.
– У ритуальных работников всегда есть к чаю! – произносит ностальгически. – Эх, было время, когда можно было за смену похоронить всех сотрудников лаборатории! Опыты несут опасность. Дуло науки смотрит в лицо. Не избежать выстрела, если конечно, костюм от радиации не спасет, то присоединишься. Наука любит отважных! Да простит меня Овидий.
– Причем тут Овидий? Не все смелые, кто работал с вами? – спросила Астра.
– Овидий писал: «Боги любят отважных». Пусть простит. Хотя убитым все равно, спят ли они, и поднимутся ли вновь, как написал Эсхил, – цитирует.
– Да, уж, он точно не знал про существование зомби! – хохочет Адам.
– О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды! – укоряет Астра.
– Да, вы знаете Хилона из Спарты, похвально! – радуется учёный. – А, кто такие зомби? Ни разу не слышал термина, очень интересно, правда, расскажите.
Адам думает, как объяснить. Но его опережает сестра, сказав:
– Вы читали госпожу Шелли?
– Обижаете. Кто не читал! Современный Прометей, возрожденный благодаря Парацельсу и Агриппе! Создание живой материи из неживой, – восхищается, — это же базис моих исследований.
– Будет проще понять происхождение зомби. Два вида: люди, зараженные инфекцией или вирусом, либо воскрешенные из мертвых, – Астра говорит.
– Вы имеете в виду нзамби? Ох, привычно же коверкать термины, – сетует, — что за молодежь пошла.
– Кого? Нет, это зомби, а не нзамби. Вы не правильно произносите, – спорит с ним.
– Не изучали западноафриканские культы вуду, так и знал! Нзамби – мелкое божество или душа мертвеца. Или жамби, что означает приведение. Культ вуду восходит к колдунам, могущим воскресить из мертвых, сделав рабом, – увлеченно рассказывает. – Потом слово «нзамби» попало на Гаити в начале семнадцатого века. А в английскую культуру в тысяча девятьсот двадцать девятом году. Вильям Сибрук, известный репортер, издал книгу «Остров магии». Через три года вышёл первый фильм «Белый зомби».
Адам и Астра молчат в удивлении, представляя, как развернулась тема разговора, уводя в шанс познать новые пределы. Молчат в ответ, не могут хоть что-то вымолвить.
Учёный говорит новые фразы, становящиеся откровением правды:
– Последующие фильмы базируются на почве фильма «Белый зомби», который является значимым для культуры. Странно, что не знаете корней, которые общеизвестны.
– Да, где уж нам раскрыть глаза на мир. Я знаю, что вышло из корней ветвящегося дерева. Поди, разберись во всем многообразии культурных пластов, – думает Астра.
– А что знаете о зомби в современной культуре? – спрашивает с интересом.
– Только то, что сказала изначально. Либо вирус, захватывающий разум. Либо некромант, воскресающий из мертвых. Иного не знаю, – ответила, — чтобы судить, как он происходит.
– Вирус в последних исследованиях сравнивают с бешенством. Конечно, есть психология, уходящая корнями в зомбирование путем агитаций, пропаганды, рекламы или гипноза. Также можно окрасить в краски одержимости. А, что по второму пункту. Наблюдается сходство с вуду, – итожит, — не иначе это их рук дело.
Адам произносит дополнение по жгучим словам, только что услышанным:
– Лавкрафт написал рассказ о Герберте Уэсте, учёном, считающем человеческое тело сложной органической машиной. И достаточно сделать перезапуск с помощью препарата, возобновляющего механические процессы вновь.
– Интересная теория, но такое невозможно. Мозг умирает и его не воскресить. Импульсов нет. Конечно, есть кома или летаргия. Но понимаю, Герберт хотел реанимировать умерших людей, – учёный думает.
– Да, и довольно успешно это делал. Мораль была не для него, – отвечает ему.
– Мораль не стоит рядом с наукой. Особенно, если тело после смерти завещают в анатомический театр. Тогда пиши, пропало, – думает учёный.
– А о чем вы задумались? Интересные темы подняли? – Астра вмешивается.
– Есть проект «Анабиоз». Не знаю, как ввести в состояние,
