Лом - Павел Казаков
— То есть эта система что-то типа бестелесной формы, в которой я оказываюсь, когда выхожу из тела? Тела нет, а способность применять силу есть.
— По свойствам да. Только ты двигаешь предметы, а эта штука двигает атомы, создавая клетки. Считается, что обитаемые планеты были просто засеяны такими системами, которые из материи слепили первые клеточные структуры, и потом и все остальные организмы.
— А у нас считается, что материя просто сама перешла в формы, которые стали воссоздавать сами себя. Случайно. Шли химические процессы и перешли в фазу, когда стали воссоздавать не только реакции, но и объекты, в этих реакциях участвующие.
— То есть что-то горело, что-то ржавело, где-то молния ударила, а потом вдруг раз, и появилась клетка, которая по факту является заводом, который выпускает такие же заводы? Даже у нас в Империи нет такого уровня технологий, чтобы, например, робот строил таких же роботов без внешней помощи. Сам добывал ресурсы, сам их обрабатывал, сам строил оборудование, на котором изготавливал бы подобных себе. Да ещё и сам программировал будущие апгрейды. А здесь появляется нечто — клетка, — что само добывает себе пропитание и при этом строит такие же клетки, при этом имеет опыт, то есть со временем меняется, создавая более приспособленный организм. И у вас считается, что каждый шаг этого развития абсолютно случаен?
— Да, — я не нашёл в научных трудах на этой планете других гипотез, поэтому сказал то, что мог знать обычный человек. — Есть ещё гипотезы про то, что всех нас сотворил бог, но они не очень дружат с историческими фактами.
— А про Архитекторов у вас никто ничего не знает?
Я понял по интонации, что речь не идёт о ком-то типа Антони Гауди (мой папа его фанат), поэтому сказал, что ни о каких Архитекторах никто ничего не знает.
— Основательно вам тут мозги промывают, — задумчиво проговорила Акуна. — Ладно, залезайте в капсулы, потом поговорим. У нас это все знают.
Очень интересно. А вот у нас, формикадо, никто про загадочных Архитекторов не знает ничего. И что не менее странно — вопрос возникновения жизни всегда так или иначе замалчивался. Вернее, не замалчивался, а был полон таких сложных рассуждений и формул, что я даже никогда не пытался разобраться. Как вот на Земле: все верят в «Е равно МЦ квадрат», а почему это так, никто не знает. Понятно, что не всё так просто во вселенной, но вот мне Акуна сообщила вполне простую информацию: некие системы используют принудительное воздействие на материю, чтобы создать структуру, которая будет воссоздавать сама себя, постепенно адаптируясь к окружению. Поскольку телекинез и прочие энергетические явления существуют и могут создаваться без тела, можно предположить, что такие воздействия могут осуществляться чем-то похожим на бестелесную форму, только заточенным под создание организма. Очень интересно.
Но пока всю эту философию придётся отложить, сейчас надо заняться как раз той самой третьей эволюцией. Надо становиться быстрее и сильнее. Я раздел свои тела до трусов и разместил их в капсулах. Акуна помогла выставить режим максимального восстановления. То есть мои совсем не усталые и не голодные тела сейчас предстали для капсулы нуждающимися в интенсивном питании и помощи в обмене веществ. В руки воткнулись толстые иглы, в рот залезла трубка. В спину воткнулись сразу десятки игл в районе позвоночника. Локти, запястья, колени, шея окутались чем-то похожим на толстый бандаж.
Медкапсула начала работать.
В тело со всех сторон пошли питательные вещества, я же как мог старался управлять процессом. Система управления телом, которую я неплохо контролировал, делала всю мелкую работу, создавая мне тело, которое по биохимии уже было совсем не человеческим. В семье формикадо я был бесполым штурмовиком. Быстрым, крепким, хорошо держащим удар, с лёгкостью переносящим плохие погодные условия, глупость командования и прочие нагрузки. Сейчас я мог стать чем-то похожим, только в человеческом теле. Это был бы оптимальный вариант, наиболее соответствующий боевым задачам. Но что-то во мне противилось тому, чтобы становиться бесполым штурмовиком-хомо. За шестнадцать земных лет я стал ощущать себя мужчиной-хомо. Но если подумать — а я на эту тему уже не раз подумал, — то я всегда ощущал себя мужчиной. Просто вариантов проявить половую активность в семье формикадо не было, но все эти войны, соревнования, риск и смерть, — это и было для меня способом быть мужчиной. Сейчас я мог вернуть всё как было, уничтожив половую систему, оставив там только механические функции детоксикации, мог стать просто бойцом.
Но я не хотел. Я понимал, что полноценное тело мужчины-хомо со всеми его половыми функциями, иногда сводящими с ума эндокринную систему, — это то, что мне для боевых задач не нужно. Но вот не хотел я устранять эту часть своего тела и всё. Если в семье формикадо кастовая разница с принцем была очевидна на физиологическом уровне, то у хомо мы не отличались принципиально ничем. Я иногда даже забывал, насколько принц выше меня и насколько беспрекословно я должен ему подчиняться. Будучи формикадо, я был готов выполнить любой приказ принца. Да, мог про себя подвергнуть его критике, но ослушаться не мог органически. Это чем-то напоминало состояние, которое вызывают эти имперские гипнооблучатели. Поскольку, будучи формикадо, я даже не знал, что возможны какие-то другие взаимоотношения, то и не считал себя в чём-то обделённым. А сейчас вот понял, что даже несмотря на то, что никакой реальной половой жизни у меня не было, я не хочу терять возможность её иметь. И, если уж быть честным, мне нравились ощущения, которые вызывала в теле эта половая система. Это при том, что я даже ещё не пользовался ею в полном объёме.
Тут я скосил глаза на Акуну, отрабатывающую какую-то хитрую связку. Красивая девушка красиво
