Желанная Шести - Лисавета Челищева

Я нахмурилась, вспомнив слова Княгини Кобриной. Она обещала забрать меня к концу недели. Неужели время пролетело так быстро?

Кума подошел ближе, пристально глядя на меня, и наклонился, чтобы понюхать мои волосы. Но как только он это сделал, перед ним возникла высокая стена. Агний. Он возвышался, вздернув подбородок, отбрасывая тень на Куму, который был на голову ниже его.

– Садитесь за стол. Вы наши гости. Ужин скоро будет подан, – холодно заявил Агний.

Кума хитро прищурился, нехотя кивнув.

– Волк запал на кролика?… Интересно, – мурлыкнул он, глядя на меня из-под полуопущенных век. – Что же такого особенного может быть в маленьком кролике?

Мы впятером уселись за стол, и нас окутала зловещая тишина, густая, как тени, которые прятались по углам комнаты.

Внезапно тишину нарушил знакомый голос:

– Лошади ненавидят это место! Я оставил экипаж на опушке леса.

Я удивленно моргнула, когда Яков вошел в комнату. Парень приветственно кивнул мне, стряхивая снег с плеч.

– Ваше Высочество, пожалуйста, присоединяйтесь к нам за столом, – засуетился Дарий, поднимаясь, чтобы выдвинуть стул для Якова.

Высочество?… То есть, Яков был вторым сыном Темной Княгини? А Ратиша, его брат?…

– Я надеюсь, все улажено? Ты уезжаешь с нами сегодня вечером? – обратился ко мне Яков, скептически оглядывая стол.

Я промолчала. Агний сжал мою руку под столом, успокаивая меня. Хотя мы больше и не были вместе, он все еще заботился обо мне, все еще защищал меня…

– Да, я уезжаю с вами.

Я приняла свое решение. Не могла я здесь оставаться больше; казалось, стены этого поместья отравляют меня. Я не могла объяснить это словами, что творилось внутри, но я знала, что теряю остатки здравомыслия. Это не мой мир – это владения мертвых.

Я взглянула на Агния, и сердце мое сжалось от боли, когда он отпустил мою руку.

Конечно, ему было тяжело. Но я не могла иначе.

– Я бы хотела освежиться перед долгой поездкой, – сказала я ровным голосом, несмотря на бурю внутри. – Я прогуляюсь в сад и вернусь.

Перед отъездом мне нужно было узнать историю Морана до конца. Нужно было вернуться к этому видению, к нему.

Я выбежала на улицу, холодный ночной воздух обжигал кожу. Сады были укрыты снежным покровом, искрящимся под взглядом полной луны.

Упав на колени в снег в кустах шиповника, я подняла голову, позволяя лунному свету омыть меня.

– Покажи мне. Покажи мне то, что я должна увидеть....

Я зажмурила глаза, сосредоточившись на сиянии луны, чувствуя, как энергия ночного мира вокруг меня пульсирует в ответ. Мягкий хруст снега под моими коленями был единственным звуком в этом затишье.

Внезапно воздух изменился, теплый ветер донес из глубин леса шепот прошлого. Я почувствовала, как что-то потянуло меня за душу, мягко сжало мое сердце, побуждая заглянуть глубже.

– Прошу… Покажи мне Морана.

Перед моим мысленным взором возник дуб, его узловатые ветви, тянущиеся к серым небесам, закованные в цепи, блестели, как лед. Я ощутила связь между нами, невидимую нить между нашими душами.

Снег начал кружиться вокруг меня, белый вихрь, который размывал границы реальности.

***

Прошлое Морана

***

Дни Морана превратились в странное подобие нормальной жизни. Его новые братья – Агний, Кирилл и Юргис – жили в поместье вместе с ним. Когда Моран спрашивал их о причине, по которой они оказались здесь, юноши честно пытались вспомнить, но никто из них не мог ничего толко объяснить. И с каждым разом, когда они пытались вспомнить, становилось все больнее углубляться в воспоминания. Постепенно в их головах утвердилась теория о том, что все они – прокляты. И отчасти они были правы. Потому что теперь все они были не просто людьми, в них появилось нечто звериное – четверо теперь имели другой, волчий облик.

Но кто же проклял их? За что?

В один судьбоносный зимний вечер в поместье раздался стук.

В дверях появился молодой священник по имени Казимир в сопровождении маленького мальчика, не старше пяти лет.

– Это Ратибор, – еле отдышавшись от спешки, произнес священник. – Он младший сын почившего Князя. Его жизнь в опасности.

Моран узнал священника. Они были близки, когда он служил при дворце, и Казимир был единственным, кому он доверил информацию о своем местонахождении.

Моран неприязненно посмотрел на мальчика. Ратибор был сыном Агнессы, живым напоминанием о ее предательстве.

– Почему я должен взять его к себе? – спросил он холодным голосом.

– Потому что за ним идет охота, – настаивал Казимир. – Старый Князь умер. И теперь старший брат Ратибора вот-вот будет коронован. Ратибору опасно находиться во дворце. На него уже было совершено покушение. Мы не знаем, кто это был. Нам нужно спрятать его, пока он не подрастет. Ты можешь защитить его, Моран. Агнесса умоляет тебя. Она передала мне, что у тебя доброе сердце, что ты простишь ее и защитишь ее сына. Ты был единственным, о ком она подумала.

– Я никогда не прощу ее. Скажи ей это.

– Скажу. Но ребенок не виноват в вашем общем прошлом. Прояви сострадание, Моран. Бог вознаградит тебя. Может, однажды ты будешь счастлив встретить любимого человека и у тебя самого появится ребенок.

– Сильно сомневаюсь, что Бога волнует мое счастье.

– Волнует, Моран. Волнует.

Неохотно, но вскоре Моран согласился, увидев шанс на искупление. Он хотел взрастить маленького Ратибора повиноваться ему, чтобы однажды противостоять Агнессе и вернуть себе чувство справедливости.

Прошло десять лет, и Ратибор вырос в умного, жизнерадостного мальчика. Но тени прошлого все еще маячили перед ним. Однажды Казимир снова вернулся в поместье, и на его лице, как и в прошлый раз, было отражено лишь беспокойство.

– Кто-то во дворце приказал убить меня, но перед этим они планируют подвергнуть меня пыткам, чтобы выведать местонахождение Ратибора. Я не знаю, что делать. Я не могу вернуться во дворец.

Все обитатели поместья собрались в гостиной, чтобы решить, что делать дальше, за исключением Ратибора – он в это время спал. Пока они разговаривали, мысли Морана путались. Он слишком привязался к мальчику.

«Надо быть более жестоким с ним, чтобы тот не слишком привязывался», – подумалось Морану.

Он попросил братьев оставить его наедине с Казимиром. И когда они остались вдвоем