Рудники Эхнатона - Владимир Николаев
— Поясните, пожалуйста! — в голосе Лоры прорезались требовательные альфовские нотки, чего от неё особо не приходилось слышать и те времена, когда она ещё не стала пленницей, а была одним из основных руководителей базы.
— Что ж, извольте… — только что вовсю торопившийся Хартманн пожал плечами, положил автомат на стол рядом с собой, и, словно настраиваясь на долгий разговор, взялся за спинку кресла. — Изначально на базе было больше двухсот тридцати дельт. Семьдесят процентов… Хоть это соотношение и меньше, чем на большинстве наших миров, всё же тяжёлые условия работы, жизнь в замкнутом пространстве, подспудное ощущение несправедливости, с которым уже не справлялась местная не особо-то эффективная пропаганда, да ещё и изначально неполноценное образование — всё это создавало предпосылки для бунта и раньше…
Да, запас социальной прочности у здешнего мирка был, причем весьма высокий — мы старались расшатать ситуацию и с религиозной стороны, и с социальной, но у нас ничего не получилось бы без столь великолепно-искреннего выступления Спуки… Её речь оказалась триггером, откровением, наконец-то прочистившим бедолагам мозги, необратимо перевернувшим этот убогий мирок… И, как оно и бывает в таких ситуациях, долгий гнёт сменился кровавой вакханалией… Кстати, несмотря ни на что, значительная часть рабочего персонала не вписалась в это веселье — несколько десятков человек остались на своих местах. А кто-то даже выступил против своих же!
Но в таких историях всегда решает патологическое меньшинство. Пять или шесть десятков сорвавшихся с катушек отморозков практически мгновенно образовали дикие стаи, втянув в свои ряды и часть дельт, желающих порядка хоть в каком-то виде… Иерархия стай такова, что несколько наиболее агрессивных особей сосредотачивают в своих руках достояние, прежде полагавшееся большой группе. В первую очередь женщин…
Испокон веков соотношение мужчин и женщин было, как правило, один к одному. Вы же, исходя из того, что мужчин эффективнее использовать в производстве, создали в самой многочисленной касте, в дельтах, чудовищный перекос, фактически, низведя мужчин до статуса рабочих муравьёв, расходного материала! Да, возможно, это повышает ваши прибыли, да, в случае захвата власти дельтами где-либо они практически полностью вымирают уже на втором поколении, но осознаёте ли вы, сколь чудовищное напряжение создаёте вы в обществе?.. С инстинктом поспорить нельзя — «инь» и «янь» не в состоянии существовать раздельно!
— Не такие уж и плохие у них здесь условия, — возразила Лора, впрочем, уже без прежнего запала. — Вы видели списки персонала? Среди дельт соотношение женщин и мужчин — одна к десяти, а не к тридцати, как в большинстве миров!
— Видел. И добавлю, что часть из этих самых женщин-дельт имеет основную работу, отличную от общения с самцами. Так что не надо бахвалиться, это не делает вам чести…
Лора лишь тяжело вздохнула, явно не настроенная продолжать этот спор, но теперь, судя по всему, завёлся сам Хартманн:
— Природу не обманешь! Все эти перекосы, весь этот избыток мужчин среди дельт и гамм, избыток женщин среди бет, столь огромный процент людей, лишённых доступа к управлению обществом, к знаниям… Социальные лифты, чей максимум — небольшой рост внутри собственной касты, или, в лучшем случае — условное повышение кастового индекса на одну единицу, и то, только начиная с гамм… Сотни лет жизни для «плюс-плюсов» и лишь десятки для дельт… Всё это — идеальные условия для того, чтобы в какой-то момент аристократия сменилась вдруг охлократией! Это ситуация, сгладить которую можно лишь «сверху», если вы, конечно, не хотите, чтобы в один прекрасный миг мир вокруг вас превратился в кровавую баню. Но погрязшие в роскоши элиты надеются на то, что с помощью одних лишь силы и лжи они смогут жить так вечно… Чушь! Я, рождённый альфой, получил много знаний — слишком много даже для альфы… И я хотел смягчить неизбежный, разрушающий общество удар, придав ему цивилизованный вектор… Был у меня такой своеобразный «альтруистичный бзик»…
— Вот оно что! — ахнула Лора. — Так вот почему вы в этой мясорубке, как рыба в воде… Вы террорист!
— Не террорист, а революционер, — поправил её Хартманн. — Вы же, надеюсь, понимаете разницу?
— Ещё неизвестно, что из этого хуже! — отозвалась Лора. — Фанатики — убивающие, взрывающие, отравляющие? Или же их духовные вдохновители, которые под трескотню своих речей о том, чтобы вывести дельт в правящий класс, надеются половить рыбку в кровавой воде смуты? Или, вообще, их безумные идеологи, жаждущие силой навязать людям своё видение того, как им быть счастливыми?..
— Хм… В чём-то вы, конечно, правы, госпожа Ханнинс… Но! Во-первых, я никак не имел целью вывести дельт в правящие классы, я хотел изменить всю систему в целом, открыть другой, принципиально отличный подход к строению общества… Во-вторых… Да! Какое-то время я поварился в «террористически-освободительном» Сопротивлении, и узрел, так сказать, подноготную всего этого «движения». Да, в чём-то это были такие люди, о каких вы говорите… Те, для кого борьба — коммерческое предприятие, их возможность перескочить через уровень… Те, чья цель — под всю эту, как вы выразились, трескотню, заменить одних хозяев другими, а под шумок и самим пристроиться где-то среди них… Но мне-то не было в этом необходимости! Я же изначально был альфой!
Так что я отвернулся от этих людей, отступил от целей Сопротивления, решил «залечь на дно» навсегда… Я ушёл, потому что хотел совершенно другого! Совершенно! Я понимал, что нас, людей, может спасти только принципиально новая организация общества!
Я перебрался на Эребус, где, по сути, шёл эксперимент — попытка создать бесклассовое распределённое общество. Без мега-городов, без индустрии как таковой, без каст... У нас, конечно, была иерархия, но это было скорее расширенным подобием иерархии традиционной семьи, более того, мы хотели уйти от агрессивно-патриархальной к созидательно-матриархальной концепции. Мы жили небольшими общинами в режиме хозяйства, близкого к натуральному, и мы стали на удивление популярны. К нам, ближе к природе, стал стягиваться народ едва ли не со всех человеческих миров. И мы были, если так можно выразиться, золотым сечением общества — большинство из нас были бывшие беты, часть — бывшие гаммы. Я думаю, мы смогли бы ассимилировать и какое-то количество дельт и альф, но проверить эту возможность нам уже
