Метка - Элис Бродвей
Сначала Святой решил, что город покинут. Возможно, Господь уже осудил его жителей и уничтожил зло в этих стенах. Путник вышел на площадь, в центре которой стоял колодец, но не было ведра, чтобы достать воды. Он сел возле колодца под палящими лучами солнца, и с каждым вдохом жажда его всё росла. Потрескавшиеся губы жгло как огнём, в горле пересохло, он всё острее желал добраться до воды. Так, в ожидании помощи, он провёл несколько часов и, когда больше не мог терпеть и стал просить смерть прекратить эту пытку, на площади появилась женщина. В руке она несла ведро, а на плече её сидел ворон.
– Помоги мне! – отчаянно взмолился Святой хриплым голосом. – Дай мне воды, или я умру.
Женщина взглянула на Святого, на его испещрённую рисунками кожу, перевела взгляд на свою, пустую, и с улыбкой ответила:
– Если заплатишь…
Святой рухнул к её ногам и обещал ей всё что угодно за глоток воды. Женщина медленно покачала головой. Она перечислила условия, и путник едва не зарыдал. Но слёз не было. Он лишь кивнул и смотрел, как женщина опускает ведро в колодец и подносит ему напиться чистой, сверкающей на солнце воды.
Утолив жажду, Святой поблагодарил женщину вновь обретённым голосом. Она ответила ему взглядом, полным отвращения, и приказала следовать за ней, раз уж он пообещал ей свою душу. Ворон склонил голову набок и щёлкнул клювом, словно смеясь.
Таинственная женщина с пустой кожей была конечно же Белой Ведьмой. Она правила в городе своей тёмной силой. Все, кого встречал Святой, были пусты телом и душой. Не отмеченные знаками, нелюбимые, непознаваемые. Как страстно желал он поделиться с ними истинным знанием! Как отчаянно стремился он излечить их раны и указать им путь к спасению! Но, вынужденный тратить долгие часы, выполняя поручения Ведьмы: скрести каменные полы, чистить нужники, кормить животных, Святой едва мог поддерживать огонь жизни в себе, не то что делиться силами с другими.
Однажды, спустя годы преданной службы, Святого послали в лес за ягодами. С ним отправили мальчика, чтобы нести корзину. По дороге Святой рассказывал малышу разные истории, и мальчик слушал, восхищённо распахнув блестящие глаза. В следующий раз мальчик привёл с собой друзей, и вскоре в лес со Святым ходила уже целая стайка ребятишек. Они слушали истории и упрашивали рассказывать ещё и ещё. Святой был добр к детям. Он не заставлял ходить дольше, чем могли выдержать их маленькие ножки, показывал лечебные травы, плоды, которые придавали сил. Теперь Святого сопровождала целая свита детей, восхищённых его добротой и мудростью.
Но как-то самый младший из мальчиков рассказал отцу о прогулках со Святым, и родители испугались, что дети полюбят Святого больше, чем родных. Малыш пересказал легенды и сказки, услышанные от Святого, и взрослые поняли, что Святой уже не раб их города, но сам пленил их детей. Ведь в правление Белой Ведьмы рассказывать сказки и легенды было запрещено. Святого отвели к Ведьме, и она вынесла приговор – смертная казнь через сдирание кожи.
Святого связали и провели сквозь толпу горожан, которые срывали с него одежду и глумились над рисунками и знаками на его коже, издевались над его доброй душой. Когда ведьма приблизилась к приговорённому с ножом, пустые приветствовали её радостными криками. Она надрезала его кожу и принялась сантиметр за сантиметром снимать её с тела, всё дальше и дальше. Ворон клевал Святого, а Белая Ведьма осыпа́ла язвительными насмешками и предлагала отказаться от праведной жизни, покориться неизбежному. Ведьма издевалась над ним, срезая с тела его историю. Но с каждым её движением, с каждым надрезом Святой вздыхал в мучительном восторге. Она могла забрать его кожу, но не в силах была отнять его жизнь.
– Моя душа свободна! – крикнул он, когда последний лоскут кожи отделился от его тела. – Наконец моя душа свободна!
Легенда повествует нам о возвращении Святого в родные земли. Он шёл, и мышцы его, кости и сухожилия были видны каждому встречному. Снятая кожа облекала его подобно королевскому плащу, более не стесняя его чистую душу. Никогда не бывало на свете человека лучше и добрее, чем Святой. И с того самого дня люди снимают своё мирское облачение, кожу-историю, после смерти, чтобы жить в другом, загробном мире. И мы никогда не перестанем рассказывать наши истории, равно как и легенду о Святом.
– Понимаешь, – тихо добавляет Мел, – обе профессии исключительно важны. Чернильщик наносит на кожу знаки и рисунки, не давая душе согнуться под тяготами жизни, а обрядчик освобождает душу из темницы. Ты окажешь честь нашему народу, выбрав любую из этих профессий. Подумай хорошенько, Леора.
Глава тринадцатая
По пути домой я прохожу мимо статуи Святого и смотрю на него, пытаясь разобраться в круговороте мыслей. Он возвышается над площадью с таким благородством, таким спокойствием! Его губы растянуты в широчайшей улыбке, видны мышцы – подтверждение его силы и мощи. Без кожи Святой выглядит даже более крепким, чем любой живой человек. Мне кажется, я приняла правильное решение. Но всё-таки интересно, как повернулась бы моя жизнь, сделай я другой выбор. Мел как будто притихла, когда я сказала, что выбираю. Неужели расстроилась? Интересно, как бы отнёсся к моему выбору папа?
Потираю место на руке, где скоро появится мой новый знак. Это навсегда, передумать не получится. Татуировка скажет всем, что я – чернильщица. Слишком долго я об этом мечтала!
И моя мечта неизменна.
Делаю крюк, чтобы заглянуть к Верити. Конечно же подруга получила высшие баллы по всем предметам. В понедельник её ждут в министерстве на практику. Начнёт с должности в архиве, узнает вместе с остальными стажёрами, как всё устроено, но её наставник уверяет, что карьера в Департаменте похорон и взвешивания душ для Верити вполне возможна.
– Чернильщица! Ура! Поздравляю, Леора! Мел –
