Маргиналы - Budda Larin
– Ну расскажи хоть, чего там произошло? Как нас, вдруг, отпустили и не к мутантам, а в метро? Удалось ли узнать что-то? – мгновенно выпалил Демьян.
– Да я просто сказала ей, что и она когда-нибудь станет матерью, объяснила ей вкратце что к чему. И в ней будто что-то щелкнуло. Она мечтательно замкнулась в себе, но агрессия ушла. Явно примеряла на себя будущее материнство. Не скажу что она подобрела, но что-то в ней изменилось. И она позволила нам уйти. А информации никакой. Сухо и достаточно грубо она сказала, что за последние пару месяцев мы первые кто к ним пришел на станцию. Никаких детей к ним давно не приходило и Гришу она знать не знает.
– Спасибо тебе, Ален. Только благодаря тебе мы все сейчас живы. Свою часть мы выполнили, информацию, отметающую предположение мы получили, теперь одним вариантом меньше. Ну, а теперь у нас одна дорога – к «Пушкинской», будем надеяться, что ребятам повезло больше.
* * *
Уже на подступах к «Кировскому заводу» отряд Мастера услышал гвалт, смех, пьяный крик под расстроенную гитару о том, как «хороша жизнь в неволе», звон стаканов, а в нос им ударил едкий запах мочи. Внутри невольно все съежилось. Идти не хотелось, но делать было нечего – за тем сюда и пришли, чтобы получить хоть какую-то информацию. Они очень удивились, когда свободно вошли на станцию – никто их не встретил. Такого ужаса они не встречали нигде: вокруг были самые натуральные горы мусора, выше человеческого роста, пола нигде не было видно и невозможно было сделать ни одного шага, не наступив в человеческие испражнения. Пока они с омерзением оглядывали окружающую их среду, сзади к ним почти неслышно и незаметно подкрался караул и оглушил их резиновыми дубинками.
Тупая боль в затылке. Изображение расплывается. Ноги не держат. Падение. Удар. Темнота.
* * *
Очнувшись, Саныч ощущал жуткое головокружение, в нос бил едкий запах мочи, а перед глазами была беспросветная темнота – на голове его был холщовый мешок.
– Смотри-ка, старый очухался! – услышал Саныч и через мгновение его подхватили сильные руки, немного перенесли вперед и грубо бросили на стул. Руки закинули за спинку и сняли мешок с головы. Яркий свет мгновенно ослепил его. Он услышал шакальи насмешки.
– Ну что, старый, меня звать Бугор, я тут начальник. А вот вы у меня непрошенные гости. У нас разговор короткий с приходящими – он сделал характерный жест пальцем по горлу – Но мне тут скучно, поэтому я с удовольствием сначала послушаю вашу историю, а то твои пацанята ничего вразумительного не смогли рассказать.
Саныч сделал глубокий вздох, осмотрел Сергея и Витю всех в синяках, вернул взгляд на Бугра и, в который раз, начал свой рассказ. Бугор слушал его, ехидно оскалившись. Было понятно что его не очень занимает этот рассказ и он не испытывает никакого сочувствия и не помышляет о помощи, но Саныч упорно говорил, не упуская из внимания ни одного события. В какой-то момент его повествования в углу что-то протяжно вздохнуло и пошевелилось, все обратили взгляды в этот угол и Саныч увидел какой-то массивный сверток, который оказался Мастером.
– Это где вы такого шкафа откопали? В наше время все больше хлюпики одни, а такого крепкого парня я в своей жизни не встречал никогда. Хотя… вру! В далеком прошлом, еще До Катастрофы была у нас одна дорожка с таким же богатырем, да только трагично разошлась прямо перед самой Катастрофой… – философски и грустно сказал Бугор.
На него напали минорные нотки воспоминаний, он умолк и уставился одну точку, никто не смел нарушить тишину, стояло гробовое молчание. И тут Бугор тихо проговорил, будто сам себе:
– Да ну, нет, не может этого быть…
– Спасибо тебе, старик за твой рассказ, а теперь помолчи немного. Ребята, снимите мешок с того бугая, что лежит в углу и посадите, чтоб я мог лицо рассмотреть.
Молодые бандиты молниеносно подскочили со своих мест и приступили к выполнению поручения начстанции. Мастер сидел, прислоненный к стене с расфокусированным взглядом и не мог до конца прийти в себя. Бугор подошел ближе, пристально посмотрел, прошептал себе под нос «Да не может этого быть», а потом сказал вслух:
– Андрей, ты ли это?
Взгляд Мастера прояснился, он пристально уставился на Бугра с агрессивным выражением. Но за одну минуту взгляд его со злобного превратился в нежный, такой, какого не видел никто из обсерваторцев за все время их совместного проживания. Раздался глубокий басовитый голос, наполнивший всю станцию:
– Я это, Антоша, я. Вот и свиделись. А я уж и не мечтал.
– А я всегда думал, что он немой – сказал вполголоса Витя Санычу.
Бугор улыбался:
– Так, братва, всех, кроме вот этого здорового, развязать и отвести к костру, напоить чаем. А Андрея развязать и усадить за стол. Всем отсюда свалить и оставить нас вдвоем. Ни для кого меня сегодня нет!
* * *
Прошел довольно-таки напряженный час, когда Саныч, Витя и Сергей пили чай в окружении отборных головорезов. И все было тихо и спокойно, но внутри они чувствовали себя очень дискомфортно и время тянулось безумно медленно. Спустя этот бесконечный промежуток времени, они увидели как к ним подходят улыбающиеся Мастер и Бугор.
– Ну что, ребят, повезло вам, что с вами был Андрей, так бы мы вас сразу в расход бы пустили – весело проговорил Бугор – Андрей мне все рассказал, но не по адресу вы пришли. Единственное, что я вам могу сказать из своих гипотез, – продали ваших ребят коммунистам на «Звездную». Других вариантов не вижу.
– На «Звездную»? Это та, которая рядом с «Московской»? – жалобно проговорил Саныч.
– Она самая, родимая.
– Это мы, получается, обошли полметро, потратили кучу времени, а нужно нам было просто пройти на соседнюю станцию в другую сторону?
– Получается так, старик. Ну, так сложились обстоятельства. Это мое предположение, а как поступать – решать вам.
Мастер сел рядом со своим отрядом и перекинулся с ними несколькими словами.
– Да, Бугор, мы пойдем до «Звездной», выбора у нас нет. Но сначала мы должны встретиться на «Пушкинской» со вторым нашим отрядом.
– Я вам дам вот такую открытку времен эпохи До с «Кировским заводом». Вы, как дойдете до «Нарвской», спросите Летчика и покажите ему эту открытку и скажите что от меня.
– А у нас вот этот перстень есть, говорят, что он везде проход
