DARKER: Бесы и черти - Екатерина Белугина

По обе стороны трассы раскинулось поле колосьев. Колыхалось, словно золотистое море. Чернов, впрочем, никогда не видел моря, но, глядя, как ветер гонит волну по плотным рядам овса, живо представлял. Он вообще часто мечтал о море.

За поворотом виднелся край пробки, отгороженный от остального мира двумя перевернутыми фурами и полицейским фургоном. Сюда стащили трупы, накрыли тем, что нашли, – чехлами для сидений, чужими куртками, полиэтиленовыми пакетами. Кровь впиталась в асфальт, и теперь ее подтеки казались не красными, а черно-бурыми. Над телами уже роились мухи.

Чернов скривился. Обошел распростертого на земле мужчину в форме парамедика – ветер сорвал угол пакета и плавно мотал из стороны в сторону, как будто пытался погладить его лицо. Половину лица, потому что верхнюю часть размозжило ударом. Пахло противно. Чернов где-то читал, что разбитые мозги пахнут ванилью. Ничего подобного.

Он взобрался на фургон. Мышцы радовались активности после сна на водительском сиденье. Достал телефон, проверил индикатор сети – две палки. На самой трассе, впрочем, совсем не ловилась. До ближайшего города явно далеко. Того, куда ехали все эти машины. Кажется, на какой-то летний фестиваль – угораздило же его оказаться в то же время на той же дороге и в той же пробке.

Жена значилась в списке контактов как Зайка. «Зайка», – повторил про себя Чернов ласково, готовясь к разговору. Нажал кнопку вызова.

Гудки пошли. В нетерпении Чернов хотел пройтись по фургону, но едва не поскользнулся, поэтому замер на месте. К тому же связь прерывалась, гудки звучали прерывисто и хрипло.

Наконец она взяла трубку.

– Зайка! – сказал Чернов радостно. В трубке молчали. – Ты там как? Ты уже слышала? На трассе авария и пробка. С двух сторон заблокировало. Ждем спасателей, а их все нет.

Жена молчала.

– Ну ты чего, дуешься, что ли? – Чернов старался, чтобы в голосе звучала неподдельная нежность. Но в голову то и дело лезла стриженая блондинка в майке-алкоголичке. Точнее, грудь с веснушками в этой майке. – Прости, что сразу не позвонил. Тут такое… Погибших много. Нам ни вперед, ни назад. Ну не бросать же машину. Хотя, знаешь, многие бросили. Я бы тоже бросил, но у нас же за нее кредит… Так ведь? А может, хрен с ним? Такие поля красивые, ты бы видела. Как море, только из колосьев. Я бы тебе показал. Я так соскучился, зайка.

Жена в трубке всхлипнула.

– Ну ты чего, ну… – Чернов привстал на цыпочки, чтобы увидеть трассу за перевернутой фурой. Там, поперек полосы, стоял больничный автозак с распахнутыми дверями. Вдоль кузова тянулась синяя надпись: «Спецзаключенные». Один полицейский сидел в кабине, тоже с разбитой головой. Из-за грязно-кровяной кляксы на треснувшем лобовом стекле лица было не разглядеть. Второй лежал на асфальте, проткнутый насквозь куском арматуры. Их тела никто не прикрыл. – Все хорошо будет, обещаю. Ну хочешь, пойду пешком к тебе. Хочешь?

Жена разрыдалась и дала отбой.

– Бабы! – обиженно сказал Чернов коротким гудкам. – Стараешься для вас, стараешься. А тут один раз вовремя не позвонил, не предупредил, и на тебе.

В животе заурчало. Может, стоит воспользоваться предложением блондинки? Для начала тем, что про еду. Остальное как пойдет. Он с сожалением глянул на экран мобильного. «Зайка» смотрела на него с фотографии контакта большими карими глазами.

– Сама виновата, – сказал ей Чернов, заблокировал экран и сунул в карман телефон.

Спуститься с фургона оказалось сложнее, чем взобраться. Чернов зацепился за что-то штаниной, съехал вниз и едва не ударился головой. Чертыхнулся. Отцепил штанину и неуклюже грохнулся на асфальт. Еще не хватало тоже оставить свои мозги здесь – он покосился на пялящийся в небо единственный глаз мертвого парамедика. Чтобы стряхнуть с себя неприятный адреналиновый жар после падения, посмотрел на гуляющие по полю золотые волны. Ветер был теплый, ласковый. Внезапно Чернова накрыло необъятным, сияющим чувством свободы. Пьянящим. Пробка, авария, даже Зайка с ее обидой – все показалось неважным в моменте, где по обе руки мерно колыхалось овсяное море, а впереди ждали обед и приятная компания. «Люди все-таки примитивные существа», – думал Чернов, шагая в обратную сторону. Еда, секс, хорошая погода. Свобода. Все, что нужно для счастья. Не за тем ли все они ехали на этот самый фестиваль? Только не доехали. А вот ему повезло.

До грузовика с нарисованными на борту каплями он неторопливо добрался минут за десять. За все это время видел несколько человек, которые, заметив его, сразу прятались в свои машины. Закрывали двери и окна, пригибали головы, вжимались в сиденья. «Идиоты!» – думал Чернов весело. Ну ничего, вылезут рано или поздно. Как будто выбор есть. Спасатели-то не торопятся. А жизнь на месте не стоит.

С обочины тянуло дымом и жареным мясом. Приглушенно играла музыка – кто-то включил на телефоне ритмичную попсу. «Прямо классический отдых на природе!» – обрадовался Чернов. Он обогнул водовоз и сразу увидел знакомую блондинку: она танцевала босиком на крыше темно-вишневого внедорожника, припаркованного на примятом овсе. В одной майке-алкоголичке и каких-то неуместных кружевных трусах. Рядом, вокруг костра с вертелом, сооруженным из автомобильных деталей и арматуры, сидели трое разновозрастных мужчин. Один совсем парнишка, лет двадцати, бритый налысо. Не отрывал от блондинки плотоядного взгляда, не двигался, даже не дышал как будто. Рот у него был приоткрыт, по подбородку тянулась слюна.

Двое других сосредоточенно следили за приготовлением еды: ворошили угли, вращали по очереди импровизированный вертел, тыкали в висящую на нем тушу, проверяя готовность. Корка у туши была сильно темная, пригорелая, но сукровица еще сочилась. Пахло, впрочем, бесподобно. Чернов втянул носом воздух и остановился.

– Ты еще кто? – недружелюбно поинтересовался старший.

– Я позвала. – Блондинка перестала танцевать, спрыгнула сначала на капот, потом на землю. Парнишка у костра разочарованно вздохнул и переключился на созерцание еды. Рот он так и не закрыл, слюна намочила футболку. – Это он ножик нам дал, понятно? Свой. С нами же ехал.

– Все мы тут вместе ехали, – хмыкнул второй и с силой воткнул металлический прут в тушу над углями. – Этот тоже ехал. Доехал вот…

Все разом засмеялись.

– Да нет же, – блондинка выключила музыку на телефоне, – прям с нами. Ну вы чего?

– Не помню его, – отозвался старший и махнул капающему слюной парнишке. – Чего завис, верти давай иди, а то бочина сырая. У меня руки устали.

Парнишка молча послушался.

– Люблю мясо, – сказала блондинка и прижалась к Чернову боком. – А ты?

– Угу, – согласился Чернов и запустил