Порочная: Хэллоуин - Брайан Смит
Элиза всхлипнула и покачала головой.
- Нет! Нет-нет-нет!
Деревенщина улыбнулась.
- О, да. Ты - моя рабыня, как я и говорила. А теперь встань передо мной на колени.
Элиза опустилась на колени
Девушка рассмеялась.
- Дерьмо. Это действительно, блядь, сработало. Та старая ведьма из Хопкинс-Бендa сказала мне, что так и будет, но я, блядь, до сих пор ей не верилa.
Ее парень - или кем бы там ни был этот большой парень для нее - бросил на нее смущенный взгляд.
- Какая старая ведьма?
Девушка отмахнулась от этого.
- Забей! Не важно. Что действительно важно, так это то, что мы собираемся чертовски повеселиться.
И это стало началом долгой ночи унижения как для Элизы Питерсон, так и для Морин Тримбл. Эта деревенская пара заставляла их участвовать, казалось бы, во всех возможных сексуальных комбинациях, которые были под силу трем женщинам и одному мужчине, диапазон которых выходил далеко за рамки того, что Элиза могла себе представить до своей смерти. Это продолжалось несколько часов, и парень позволил себе несколько периодов восстановления сил, чтобы снова взяться за дело. Во время одного из таких периодов, пара реднеков заставила Элизу и Морин с энтузиазмом отлизывать друг другу в позе "шестьдесят девять" в течение, как минимум, часа. Пока это происходило, деревенщины поглощали еще больше пива и предавались еще более жестоким издевательствам.
Все это время Элиза твердила себе, что должна пережить эту ночь, преодолеть безграничную склонность к сексуальному садизму, которой обладали ее похитители. Они так много пили, что рано или поздно это должно было их настигнуть. Если они сначала потеряют интерес к тому, чтобы унижать их, в конце концов они отключатся, что, возможно, даст Элизе шанс свободно уйти.
Если только...
Нет.
Она даже не хотела, чтобы эта мысль приходила ей в голову, из страха, что, позволив ей сформироваться, она может также создать представление о субстанции, которую можно обнаружить у этих мерзких людей, имевших над ней такую власть.
В предрассветные часы пара дегенератов, наконец, начала выдыхаться. Каждый из них начал все чаще и чаще глубоко, с хрустом во рту, зевать. После того, как он трахал Морин не менее получаса, но так и не смог кончить, крупный деревенский парень вышел и объявил, что на сегодня с него хватит. Ответом его девушки был еще один эпический зевок. К тому времени она уже сидела, откинувшись на спинку скамейки у столика для пикника, ее глаза казались остекленевшими, голова моталась из стороны в сторону, а почти пустая бутылка пива вот-вот выскользнет из ее пальцев. Она посмотрела на своего парня - или как его там - и кивнула.
- Да, с меня тоже хватит. Давай завалимся спать, мать твою.
Элиза снова изо всех сил старалась подавить любое осознание своих намерений на сознательном уровне, но в конце концов оказалось, что девушка была довольно сообразительной, и на это не повлияли ни ее очевидное психическое расстройство, ни чрезмерное употребление алкоголя. У нее уже был план, что с ней делать во время неизбежного периода потери сознания. Тот, кого звали "Бубба Рэй", взял Морин с собой в мини-кемпер, чтобы провести с ними ночь, и мысль об этом вызвала у Элизы дрожь отвращения, которая с удивлением обнаружила, что даже после всего, что она пережила, ей все еще было противно. Это все еще было ее тело, к которому была прикреплена странно наклоненная голова Морин. При виде того, как оно вошло в мини-кемпер с голым Буббой Рэем, ей захотелось закричать.
Девушка-деревенщина отвела ее в дальний конец поляны, где привязала веревкой к крепкому дереву. От ее дыхания пахло, как от взрыва на пивоварне, когда она рыгнула и наклонилась ближе, чтобы снова прошептать ей на ухо - гротескная интимность, которая была болезненным отголоском последних мгновений ее прежней жизни:
- Никуда не уходи, - прошептала девушка, произнося слова невнятно. - Не двигайся с этого гребаного места, пока я не приду за тобой на рассвете.
Затем она, спотыкаясь, ушла в мини-домик с Буббой Рэем, закрыв за собой дверь.
Глаза Элизы наполнились слезами, когда она поняла, что не может ослушаться воли своей новой хозяйки. Это сводило с ума, потому что ее путы были не слишком крепкими. Если бы она могла контролировать свою волю, то, как ей казалось, было бы легко освободиться и уйти.
Но она ничего не могла сделать, кроме как сесть на землю и заплакать.
Она все еще бодрствовала, когда ночная тьма начала сменяться серым рассветом. Эта повышенная бдительность служила дополнительным уровнем мучений. Поскольку побег был невозможен, сон был бы кстати. Она мечтала о периоде душевного покоя, о затуманенном сознании, но оно упорно ускользало от нее. Это состояние длилось так долго, что она начала задумываться, может она больше не сможет спать в таком обновленном виде? Эта мысль ужаснула ее.
Она все еще думала об этом, когда почувствовала чье-то неестественное присутствие где-то совсем рядом. Повернув голову, она посмотрела в лес и увидела высокую стройную фигуру, стоящую в нескольких футах от нее. По форме гуманоид, но совсем не человек. Это было что-то другое, элементарное, странный гость с другой стороны завесы между мирами. Существо смутно напоминало мужчину, но даже это она не могла определить с уверенностью. Он стоял так неподвижно, что Элиза подумала, не разыгрывают ли ее глаза.
Затем он вышел вперед, выйдя из густой тени леса в серый рассвет. Она взглянула на него снизу вверх и ахнула от удивления, сразу поняв, что он даже выше, чем она себе представляла, - восемь футов[9] или даже больше. Его тело было тонким, как у скелета, а гладкая и безволосая голова была непомерно большой в верхней части, лицо длинное и почти безликое, сужающееся к заостренной челюсти. Руки существа были более чем в два раза больше, чем у обычного человека, с длинными, похожими на усики пальцами. Элиза запоздало осознала, что количество пальцев у них также превышает норму. Странный черный плащ скрывал большую часть верхней части его тела. Материал был ей незнаком, хотя и напоминал испанский мох, который она видела свисающим с деревьев в Джорджии. Только, очевидно, не зеленый.
Элиза поднялась на
